Имперский граф - Серг Усов

— Это виконт ри,Виггер, первый меч Фестальского университета, — возмущённо выкрикнула одна из девушек.

— Ну а я — имперский граф ри,Шотел, — представился Олег, тоже вставая, — И у моего меча нет номера, но за то, что какой-то придурок смеет затрагивать своим грязным языком мою сестру, я готов пустить его в ход. Итак, где и когда?

Олега самого коробило от пафоса произносимых им слов, но надо было, так сказать, соответствовать. К тому же, услышав его титул, который они вовсе не предполагали у такого молодого и простовато одетого парня, компания ошеломлённо притихла, а заводила явно сдулся.

Вот только понятия о чести благородных отрезали ему любой путь назад.

— Я постараюсь вас только ранить, господин граф. А вас, госпожа виконтесса, прошу простить мою неосведомлённость, — он учтиво и, надо признаться, весьма элегантно поклонился, сначала графу, а, затем, виконтессе.

Первый ли ри,Виггер меч или двадцатый, Олег таких мог укладывать десятками и без всякой магии. Он мог бы и отпустить виконта без последствий, но решил, что не стоит создавать себе в столице репутацию мягкотелого.

Дуэль состоялась на специальной дуэльной площадке недалеко от набережной Фесты, куда они явились своими компаниями, включая и ниндзей.

Отбив быстрый удар виконта, Олег молниеносно проткнул его в живот.

Никто ещё ничего не понял, настолько всё мгновенно произошло, а Олег уже вытирал меч тряпкой, поданной ему одним из его охранников.

Когда громкий стон раненного виконта стал переходить в вой невыносимой боли, Олег дал знак сестре и та, театрально подойдя к раненному — для исцеления его ей вовсе не нужно было к нему приближаться, изобразила пасс рукой, после которого, на глазах окруживших виконта парней и девушек, рана затянулась.

— В следующий раз, если кто-нибудь из вас попадётся брату под руку, исцелять не буду, — спокойно заявила она.

Передать эмоции, которые читались во взглядах виконта и его друзей, Олег не смог бы при всём желании.

Несмотря на подпорченные посиделки в трактире, Олег и Уля возвращались в особняк уставшие, но довольные проведённым днём и полученными в городе впечатлениями.

— За любое доброе дело, рано или поздно, приходится платить, — сказал Олег.

— Ты это вот сейчас о чём? — подозрительно спросила Уля, услышав в голосе брата интонации, после которых, как правило, случалась какая-нибудь мелкая неприятность.

— Да вот об этом, — вздохнул Олег.

Только тут виконтесса обратила внимание на оборванного мальчишку, ждущего возле ворот особняка.

Заметив, что виконтесса обратила на него внимание, он побежал им навстречу, намереваясь подбежать к Уле, но был перехвачен и оттащен за шиворот метнувшимся на перехват охранником.

— Госпожа, возьмите меня на службу, хоть охолопьте, — заплакал он.

— Ты откуда здесь взялся, чудо? — спросила Уля.

— Акрая, ваша рабыня, что с вами была, я её знаю, и дом этот знаю, возьмите меня, я отслужу.

Воришка пытался ползти к ней на коленях, но был крепко зафиксирован ниндзей.

Уля строго посмотрела на улыбающегося брата и махнула рукой.

— Тащите его в дом. Только сначала отмойте, — распорядилась она, — Тебя хоть как звать-то?

— Шнырь.

— Я почему-то нечто такое и подумал, — сказал Олег.

На следующий день он послал Клейна с визитом к королевской магине узнать, когда ему с сестрой нужно представиться ко двору и подробности процедуры этого представления.

Глава 26

Шутку про тридцать восемь цветочных горшков, выставленных на подоконник, как знак провала явки, здесь вряд ли бы кто понял, но, кое-каким представлениям о конспирации, своих людей Олег научил.

Поэтому, подходя к известному в городе дурной славой кабаку Эрга Бешенного, он посмотрел на окна второго, жилого, этажа дома, в котором этот кабак располагался.

Как и было условлено, на подоконнике одного из окон, горел масляный фонарь, значит, его люди прибыли.

Лешик и Монс выехали в Фестал на полторы декады раньше, чем Олег, но, из-за того, что добирались они винорским трактом с заездом в Нимею, делая довольно большой крюк, по приблизительным рассчётам, прибыть в столицу они должны были примерно в то же время, что и он.

Горевший в условленном месте фонарь подтверждал, что рассчёты оказались верными.

В такой конспирации Олег, в принципе, не нуждался, так как покинул особняк, накинув на себя заклинание Скрыт. Небольшая сложность была только в том, чтобы оставить за бортом на сегодняшнюю ночь Нирму, но с этой сложностью он справился, хотя и видел, что лейтенант расстроилась.

Сформировав заклинание Прыжок и подав в него энергию, Олег наметил и переместился внутрь комнаты, окно которой демонстрировало новинку средневековой конспирации.

— Эта козочка, я тебе скажу, ещё та штучка, Монс. Не смотри, что у неё Бешенный верхние зубы вышиб. Есть такие утехи, при которых этот недостаток превращается в достоинство.

Олег не долго слушал разглагольствования Лешика, лежащего в кровати и попивающего кальвадос прямо из бутылки. Рядом с его низкой, довольно замызганной кроватью стояла глубокая оловянная тарелка с нарезанными крупными кусками мяса, сыра и овощей-гриль.

На второй кровати сидел Монс и хмуро правил меч, где-то уже получивший зазубрины.

— Давно ждёте? — спросил Олег, выходя из Скрыта прямо посреди комнаты.

Он хмыкнул, глядя, как Лешик, бывший бретер и наёмный убийца, чуть не захлебнулся глотком кальвадоса, которым хотел промочить горло, после озвучивания своих мудрых мыслей. Монс оказался более сдержанным или, скорее, более тормознутым.

— Шеф!

— Господин! — сказали они одновременно, когда один успел прокашляться, а другой сообразить.

— Потише, — Олег попробовал на прочность единственный в комнате стул, стоявший возле изрезанного и обшарпанного стола у окна, и, убедившись, что он достаточно крепок, уселся между Лешиком и Монсом, — Ну, рассказывайте. Как добирались. Что с векселями. В каком состоянии наша здешняя агентура.

Ещё год назад Олег поставил задачу Лешику восстановить его старые полукриминальные связи и, при необходимости, выйти и на криминал. Олег понимал, что стал в этом мире первым из благородных, кто решил использовать уголовников для своей агентурной работы. Но, он считал, что иногда любые средства хороши. На это он настраивал и свои разведку с контрразведкой, и комендатуру.

Лешик же в таких наставлениях не нуждался, он и до знакомства с Олегом уже хорошо был замазан в тёмных делишках, впрочем, до уголовной черни, будучи благородным по происхождению, раньше даже он не опускался. Но всё когда-то приходится делать в первый раз.

— Шеф, ты