Жизнь после смерти согласно Православной Традиции - Жан-Клод Ларше

избравшие себе страх Господень, и не пожелавшие слушать советов Божиих, нами же посеянное пожинаем и собственным безумием насыщаемся»946. Вечное разлучение с Богом, следовательно, действительно является результатом свободного выбора человека, не только прошедшего, но и настоящего. Святой Ириней Лионский настаивает на ответственности этого последнего за наказание, которое он претерпевает. Он подчеркивает, что это, стало быть, не Бог, кто наказывает, но человек, который наказывает самого себя и отдает себя на страдания, отвергая Божий дар, лишая себя единства с Богом и общения с Ним: «Всем, соблюдающим любовь к Нему, Он дает Свое общение. Общение же с Богом есть жизнь и свет и наслаждение всеми благами, какие есть у Него. А тех, которые по своему произволению отступают от Него, Он подвергает отлучению от Себя, которое сами они избрали. Разлучение с Богом есть смерть, и удаление от света есть тьма, и отчуждение от Бога есть лишение всех благ, какие есть у Него. Посему те, которые чрез отступничество свое утратили вышеупомянутое, как лишенные всех благ, находятся во всяческом мучении, не потому, чтобы Бог Сам по Себе наперед подвергал их наказанию, но наказание постигает их вследствие их лишений всех благ. Но блага Божии вечны и без конца, поэтому лишение их вечно и без конца»947. Святой Максим Исповедник в том же смысле говорит о грешниках, которые пребывают в аду: «Соответствующее, стало быть, нашим деяниям воздается нам; вернее, мы принимаем достойную мзду за душевное расположение, возникшее в нас по нашему намерению»948. Концепция ада, которую мы находим у святых Максима Исповедника, Григория Нисского, Исаака Сирина и Иринея Лионского, по существу одна и та же. Ссылаясь особенно на преподобного Максима, который ей дал более точное концептуальное выражение, В. Н. Лосский в своем «Мистическом богословии Восточной Церкви» представляет ее как православную концепцию: «...[люди] воскреснут в нетлении, чтобы соединиться с Богом, ставшим “всё во всем”. Но, по учению святого Максима Исповедника949, одни будут соединены по благодати (κατά χάριν), другие же вне благодати (παρά τήν χάριν). Одни будут обо́жены действием Божественных энергий, внутренне присвоенных их существом, другие же останутся вовне... и для них обож[ив]ающий огнь Духа Святого будет внешним пламенем, невыносимым для тех, чья воля противилась Богу»950.

Согласно этой концепции, Царство Небесное и ад «не существуют с точки зрения Бога, но только с точки зрения человека. Это правда, что они существуют как два образа существования, но это не Бог их создал. Из святоотеческой традиции ясно, что они не представляют собой двух путей, но что Сам Бог является для святых раем, а для грешников адом»951.

Царство Небесное и ад суть одни и те же Божественные энергии, воспринимаемые и получаемые различным образом. Так, Божественный Свет, так же как и солнечный свет, может быть воспринят или как освещающий, или как обжигающий. Праведники воспримут его свойство только просвещающее и возрадуются от всех чудес, которые оно им покажет, и они не будут страдать от свойства обжигающего. Осужденные, напротив, подобно слепцам, не воспримут его просвещающего качества, но только его обжигающее свойство, они не воспримут присутствие и любовь Бога как Свет, который их будет просвещать и сделает счастливыми, но только как огонь, который их будет обжигать и заставлять страдать. Святой Василий замечает по этому поводу, что огонь ада есть «огонь без света, который имеет способность гореть во мраке, но который лишен сияния»952.

Тот же святой отец развивает эту концепцию относительно повествования о трех отроках в пещи [Вавилонской], орошаемых в огне, в который они были помещены, тогда как тот же огонь опалял все, что было вокруг них (см.: Дан. 3:46-50). Он обращает внимание на то, что огонь «рассекается надвое гласом Бога» (ср.: Пс. 28:7). Огонь, говорит он, обладает двумя энергиями: одна — которая сжигает, другая — которая просвещает. Те, кто заслуживают адского огня и будут туда погружены, будут испытывать сжигающую энергию огня, которая будет их мучить, тогда как те, кто будут достойными просвещения, ощутят второе свойство, которое их возвеселит. «Господь разделяет пламень огня (Пс. 28:7), чтобы неосвященное стало огнем мучения, а несожигающее осталось светом упокоения»953. Святой Григорий Богослов в более лаконичной форме замечает, что проклятый «осуждается на тьму, то есть видеть в виде огня Того, Кого он никогда не узнает в качестве света»954. И в одной молитве, обращенной ко Пресвятой Троице, он восклицает: «О Троица, Которая будешь однажды узнанной всеми, одними через просвещение, другими через наказание!»955 В другом месте он пишет, что одно и то же Слово «и страшно по естеству для недостойных, и удобоприемлемо по человеколюбию для приуготовленных», чтобы Его воспринять, очищая себя для этого956. И таким образом он обращается к своему читателю: «Сверх сего признавай воскресение, суд и воздаяние по правдивым весам Божиим. И сие воздаяние для очищенных разумом будет свет, то есть Бог видимый и познаваемый по мере чистоты, что называем и Царствием Небесным; а для слепотствующих умом, то есть для отчужденных от Бога по мере здешней близорукости, будет тьма»957.

Святой Иоанн Лествичник тоже принимает эту концепцию: «Святой и пренебесный огонь, как говорит некто из получивших наименование богослова, входя в душу первых [то есть грешников], опаляет ее, по недостатку очищения, а вторых [то есть праведников] просвещает, по мере совершенства; ибо один и тот же огонь называется и огнем поядающим, и светом просвещающим»958.

Согласно указаниям некоторых текстов, ранее процитированных, имеются различные степени как в страданиях ада, так и в блаженствах Царства Небесного, обусловленные различием духовного состояния и [внутреннего] расположения грешников с одной стороны и праведников с другой. «Наказания так же различны, как и вознаграждения благами», — замечает святой Григорий Синаит959. Святой Иоанн Златоуст говорит то же: «...если все грешники будут в геенне, то не все будут терпеть равное наказание»960. Святой Григорий Нисский подтверждает, что «страдание измеряется степенью значимости зла каждого»961, и святой Григорий Синаит говорит, что «величина и качество участи, которую получают [грешники], зависят от состояния и силы их страстей»962.

Чтобы аргументированно ответить на возражение, которое могут породить предыдущие рассуждения: «Если один бит будет много, а другой мало (Лк. 12:47, 48), то почему же иные говорят, что нет