Месть. Все включено - Ярослав Зуев

Есть, типа, – сказал он через несколько минут. Перед ним был выход из катакомб. Старая дверь была сорвана с петель и валялась, как крыло сбитого самолета. Эта часть помещения пестрела следами пребывания бомжей. Атасов разглядел несколько матрацев и драный полушубок на змеевике отопления. За образованным канализационным коллектором углом стоял кверху дном застеленный пожелтевшими газетами «Киев на ладонях»[102] пустой овощной ящик, на нем красовались две вскрытые банки из-под тушенки, переделанные в кружки, и крышка леденцов «Кэтти-Бос», наполненная окурками до краев.

«Главное, чтобы дом со всех сторон не обложили», – подумал Атасов, прислушиваясь. Это была скверная мысль, но лучше заранее прикинуть все варианты развития событий, чем дожидаться, пока они застанут тебя врасплох. Атасов осторожно выглянул на лестницу. Пока там было тихо.

«С Богом».

Пожелав себе удачи, он сделал несколько осторожных шагов, зная, что с поврежденной ногой далеко не убежит, и если дело дойдет до этого, то наверняка станет «трубой». Не успел Атасов преодолеть и половины расстояния до шахты лифта, как у парадного раздался топот как минимум нескольких пар ног. Атасов, как мог быстро, метнулся обратно, в укрытие, припадая на ушибленную ногу.

«Влип, типа, – констатировал Атасов, отступая по темному проходу. – Окружили таки, сволочи. Надо же, типа, какая оперативность. Кто бы мог подумать».

– Тут дверь в подвал есть? – спросил с лестницы голос, в котором без труда угадывались командирские нотки.

– Так точно.

– Обыскать.

«Вот, типа, спасибо! – думал Атасов, пятясь вдоль канализационной трубы. – Что мне теперь делать? Отстреливаться, как защитнику Брестской крепости, которому наверняка не поставят монумент? Так ведь, и не из чего, «Стечкин» пустой…»

Решение пришло неожиданно, небесспорное, конечно, но других у Атасова не было.

Отбросив колебания (лучше хотя бы что-то делать, чем стоять, как быку на бойне), Атасов сунул АПС за трубу, в самом грязном углу, какой только сумел отыскать. За пистолетом отправилась кассета, за кассетой куртка с логотипом фирмы «Европа Саттелит Сервис», за курткой брюки. Избавившись таким образом от компромата, Атасов тщательно стер кровь с ладоней, сбросил ботинки, влез в дырявые спортивные штаны, которые подобрал с пола, накинул тулуп на голое тело, и улегся на один из матрацев. Большего, пожалуй, и не требовалось. Недавняя потасовка придала ему соответствующий вид лучше самого опытного гримера из Голливуда. Свернувшись калачиком, он принялся ждать.

– А ну, встать! – орали на него через пять минут.

Хлопцы, в-вы шо? – заикался Атасов, демонстрируя пустые ладони фонарю, который держал в руке один из милиционеров, при этом близоруко щурясь, будто крот. – Хлопцы, вы шо? Вы шо? – испуг особенно удался ему. Его не очень сложно сыграть, когда в вас целятся сразу из нескольких автоматов АКС-у.[103]

– Давай, вставай!

Атасов поднялся, шатаясь, и растирая затекшие ноги.

– Хлопцы, вы шо?

– Стоять, говорю. Ты что, бомж?

– Я ничего не сделал.

– Документы есть?

– Хлопцы, какие документы?

– Степа, обыщи его.

– Руки за голову, лицом к стене.

Атасов беспрекословно подчинился.

– Хлопцы, вы шо?

Его довольно халатно похлопали по бедрам и ногам. Что неудивительно. Вероятно, он вызывал некоторую гадливость.

«Я бы и сам с большим удовольствием и усердием шмонал, к примеру, манекенщиц. Или поп-звезду какую… за попу».

– Воняет от него, как от козла, – брезгливо сообщил Степа. – Еще блох подхвачу. Или вшей….

– Или, б-дь, вообще заразу какую, лишай там…

– Та я незаразный, хлопцы…

– Не заразный, говоришь? А что это у тебя на руках? Кровь?

– А?

– А ну, грабли обратно сюда? Это у тебя чего, кровь?

– Ага, – согласился Атасов, глупо улыбаясь избитым лицом, и проклиная в душе милиционера, оказавшегося столь зорким.

– Смотри, Петро, у него и морда вся расквашенная. Кто это тебя так, дружки?

Атасов замотал головой, радуясь, что речь зашла о дружках, следовательно, еще не все потеряно.

– Ребята…

– Какие ребята?

– А, – Атасов безнадежно махнул рукой, – соседские. Школьники.

– М-да, – протянул один из милиционеров. – Молодое поколение.

– Сам виноват, – сказал второй. – Еще, б-дь, радуйся, что мало дали. Ну что, дядя, поедешь с нами?

– Так я ж ничего не сделал, – завел старую шарманку Атасов.

– Так уж и ничего?

– Что у вас тут? – к двум милиционерам присоединился третий. Все были в беретах цвета перезрелой малины, защитного цвета форме и бронежилетах.

– Да вот, бомжа нашли. Забирать?

Изобразив самый невинный вид, на какой он только оказался способен, Атасов переминался с ноги на ногу.

– На х… он сдался?

– Тогда куда его?

– А, пускай валит отсюда.

– Слышал, дядя? Вали давай, в темпе вальса.

В углу лежала авоська с пустыми бутылками, которую Атасову припекло прихватить.

– Можно я возьму? – попросил он, протягивая руку к авоське. – Это мое.

– Забирай и вали, дядя. И, чтобы духу твоего тут не было! Просек?!

– А куда ж мне идти, хлопцы? – набрался наглости Атасов.

– А куда, б-дь, хочешь, – бросил омоновец, который очевидно был за старшего. – Давай, вали рогом.

– И пить, кстати, бросай, дядя. Вон, хату уже пропил, – добавил более молодой.

«Что мне не требуется подделывать, так это мешки под глазами и синий нос», – отметил Атасов не без гордости, но с оттенком грусти. И вспомнил свой голубой берет, который он когда-то носил, и который в те далекие времена котировался неизмеримо выше крапового. Если краповый тогда уже изобрели… Последнее, кстати, вызывало определенные сомнения.

Прихрамывая, он вышел из парадного в сопровождении милиционеров, насчитав во дворе два серо-синих милицейских «уазика», три джипа «Тойота» и «Волгу» с номерами КИМ. У машин сновали милиционеры. Атасов отошел от подъезда метров на десять, мелодично позвякивая бутылками, когда во двор въехала темно-зеленая труповозка на базе грузопассажирского микроавтобуса «УАЗ».

Он завернул за угол и осмотрелся. Пирожок фирмы «Европа Саттелит Сервис» преспокойно стоял на тротуаре. Атасов медленно проплыл мимо, пока не очутился в соседнем дворе. Машина была вне досягаемости, ключи он оставил в куртке, куртку в подвале за трубой. Вместе с кассетой.

Продолжая позвякивать бутылками, Атасов побрел вдоль Воздухофлотского проспекта вниз, к проспекту Победы, не привлекая внимания прохожих, которые уже успели привыкнуть к бомжам, как неизменному атрибуту современной капиталистической действительности. Атасов не знал, как насчет проспекта Победы, но готов был поручиться за то, что ни в 1944 году, когда шоссе Героев Стратосферы переименовывали в Воздухофлотское, ни, тем более в 1963-м, года слово шоссе заменили словом проспект, никаких бомжей, на которых смотрят сквозь пальцы, в Киеве не было. Зато в стране был многочисленный воздушный флот.

Глава 14

«ЖАРКИЙ» ПОЛДЕНЬ В КРЫМУ

Весна в Крыму наступает быстро, как какая-нибудь кочевая орда, словно конная армия скифов, сарматов или монголов, устремившихся в опустошительный рейд налегке по тылам неповоротливого противника. Крымская весна как волна, накатывает, и с шипением отступает. Не успеешь ей как следует насладиться, а южные ветры уже несут жаркое дыхание средиземноморских просторов. На крыльях этих ветров приходит долгое крымское лето. Море окрашивается лазурью и становится теплым, как парное молоко. Еще недавно пустынные пляжи усеивают шезлонги и надувные матрасы, сосновые топчаны, а то и обыкновенные вафельные полотенца, небрежно брошенные на гальку. А поверх всех этих, чрезвычайно полезных на курорте предметов – говеющие под солнцем тела. Сотни тел, тысячи. Они густо покрывают берега, напоминая издали стадо морских слонов на лежбище. Их больше, чем пингвинов в Антарктиде, и чтобы протолкнуться к воде, надо основательно расстараться. Это не легче, чем втиснуться в переполненный вагон метро в час пик. Многоголосый гомон толпы поднимется к горам, достигает крон реликтовых сосен и буков, и рассыпается где-то там, в сумрачной тени среди зарослей плюща и жасмина.

– А припекает, в натуре, конкретно, – сказал Протасов, смахивая пот со лба. Бортовые часы показывали без четверти полдень.

– Со-солнце в зените, что ты хочешь? – пробормотал из-за руля Армеец.

– Март на дворе! – возразил Протасов. Вопреки ранней весне солнце жалило немилосердно. Эдик пожал плечами:

– Мы в К-крыму, дружище.

– Ну и фиг с того?! Крым, по-твоему, что, в Африке?

– Про по-потепление климата с-слыхал? В ми-мировом масштабе? Вот, ре-результаты на лицо.

– Не знаю я, блин, никакого гребаного потепления! – Протасов распахнул бардачок. – Е-мое, пацаны?! Где мои капли, в натуре? Вовчик?! Ты, блин, закрысил?