Сафари. Огонь на поражение - Александр Быченин

Тем временем мы добрались до развилки — коридор упирался в округлый холл, из которого выходило еще три туннеля одинакового диаметра. Помещение носило явственные следы боя — выщербленные стены, размазанные по каменной поверхности осветительные панели, какие-то угловатые валуны почти в самом его центре… И внушительный провал перед одним из проходов.

— Док, куда дальше? — озадаченно осведомился я. — Что-то мне это напоминает…

— Ага, до боли знакомое! — поддержал меня Игнат. — Направо пойдешь — коня потеряешь; налево пойдешь — друга потеряешь. Прямо пойдешь — этих самых словишь, на букву "пэ" которые.

— Без разницы, — безразлично отозвался доктор. — Прямо вперед если идти, в оранжерею попадем. Направо — в ангар. А в левый туннель мы не совались, поостереглись через воронку лезть.

— А куда ближе? — Игнат, как всегда, предельно прагматичен.

— В оранжерею метров через тридцать выйдем, а в ангар попетлять придется, там все сто по закоулкам.

— Может, разделимся? — очнулся от раздумий Сашка.

Ответить я не успел — в эфир вышел Димин напарник:

— Эй, "спелеологи", как у вас там дела?

— Все в норме, — отозвался я. — Как снаружи обстановка?

— Тоже порядок, — голос пилота прямо-таки лучился оптимизмом, хотя и искажался легкими помехами. — Круг дали, обнаружили пару стойбищ, но там все тихо — шли на четырех тысячах, никого не потревожили. Плюс подвесили несколько "птичек", так что подходы контролируем.

"Птички" — это миниатюрные беспилотники, коих в комплекте на борту полагалось иметь не менее десяти штук. Опытные ребята наши пилоты, не поленились наблюдательный комплекс запустить, за что честь им и хвала.

— Ладно, отдыхайте, — закруглился я. — Мы тут еще долго будем шариться. Можете вздремнуть даже.

— Принял. Конец связи.

Сашка между тем развил мысль:

— А что, давайте разделимся. Быстрее получится, чем кучкой ходить. Мне вот в ангар интереснее, что я в оранжерее забыл?

— Твое дело вообще маленькое — обгадился и стой, туда-сюда! — сурово осадил молодого коллегу Волчара. — Тебя чему в "мародерке" учили? В незнакомых местах не разделяться. Или ты старинных ужастиков насмотрелся и считаешь, что так круче? Чтобы по одному прищучили, в случае чего?

— Господа, господа, вы явно преувеличиваете степень опасности! — вмешался в беседу ученый. — Самое страшное, что нам грозит — напороться на аборигенов. А для них мы проход перекрыли, установили защитный контур на центральном входе. Впрочем, я об этом уже упоминал. Так что давайте не будем ссориться.

— Кстати, а зачем вообще они сюда лезли? — сменил я тему.

— Они называют базу Местом, где говорят Боги! — усмехнулся док. — Это у них нечто вроде святилища, сюда они за пророчествами ходят. Я сначала воспринял эту ахинею как бред, но самое смешное, тут действительно говорят боги. Недалеко от входа есть активная зона, воздействующая на сознание. У всех, кто туда попадает, возникают галлюцинации, причем, достаточно связные. Мы обследовали этот участок тоннеля и обнаружили там поле неизвестной природы. Похоже, оно воздействует напрямик на кору головного мозга. Я думаю, это нечто вроде системы оповещения. Хотя как она работает, ума не приложу.

— Я бы на это чудо глянул, — задумчиво протянул я. — Заодно и в ангар бы заглянул. А на обратном пути можно и в оранжерею завернуть.

На том, собственно, и порешили.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, где-то в степи,

1 апреля 2535 года, день

Покружив немного по извилистому коридору, мы вышли к очередной развилке. Но тут док сориентировался очень быстро:

— Налево ангар, направо — вход.

— Давайте в ангар заглянем, интересно все же, — решил я. — Тут как с дорогой?

— Хлама полно, но ничего опасного, — заверил ученый и двинулся по левому коридору.

Мы цепочкой последовали за ним и вскоре оказались в хорошо освещенном зале. Стены резко раздвинулись, явив взору огромную каверну высотой около пятнадцати метров и длиной чуть ли не в сто — судя по всему, ангар занимал примерно половину скальной гряды, в которой скрывалась база таинственных пришельцев. Прозрачный с нашей стороны потолок очень походил на пчелиные соты, но без резко выраженных углов: скругленные шестиугольные ячейки складывались в легко узнаваемый узор, который в трех местах прерывался круглыми черными кляксами. Пространство перед нами было заполнено причудливыми россыпями камней пополам с хитином и неправильной формы кристаллами, а кое-где и вовсе кучами щебня. Все это было обильно припорошено пылью, как обычной, серой и пушистой, так и сугубо местной разновидностью в виде плотного бурого порошка.

— Док, а с чего вы решили, что это ангар? — поинтересовался я, окинув взглядом весь этот бардак.

— Все признаки налицо, Алекс! — невозмутимо отозвался ученый, но тут же сбился на привычный менторский тон: — Во-первых, вход большой и удобный, с вместительным шлюзом, явно грузовой. Во-вторых, вон те круглые кляксы — это люки, через них стартовали летательные аппараты. В-третьих, мы проанализировали расположение остатков техники — они выстроены в строгом порядке, я бы сказал, эскадрильями и колоннами. Плюс на той стороне пещеры имеется что-то вроде транспортера для перемещения большого количества грузов. Ну и последний факт: среди этого барахла нашлось несколько объектов, сохранивших первоначальные очертания. В них легко узнаются летательные аппараты на антигравитационном приводе.

— И нигде ни малейшего кусочка металла? — не поверил я.

— Абсолютно, — кивнул док. — Камень, хитин, кристаллы. Ну и пыль, сами видите.

— А почему вы решили, что в соседнем зале оранжерея? — влез неугомонный Сашка.

— Потому что там еще более характерные устройства, — вздохнул ученый. — Если вы хоть раз были в деревне у дедушки, то наверняка знаете, что такое грядки и теплицы. Или хотя бы на гидропонную ферму заглядывали. Тогда узнаете чаны с питательной средой.

— А почему изнутри потолок прозрачный, а сверху черный? — не унимался парень.

— Потому что тонированный, туда-сюда! — рявкнул Волчара. — Уймись, Саня!

— Коллега абсолютно прав, — развил мысль Игната доктор. — Сверху обыкновенный поляризованный слой, который держится даже в отсутствии источника энергии. Давно известное явление.

— Тогда вот вам еще фактик в копилку, док! — я нагнулся и зачерпнул затянутой в бронеперчатку ладонью горсть бурой пыли. — Знаете, что это такое?

— Ничем не примечательная пыль, я полагаю. Мы взяли ее на анализ, но руки как-то не дошли.

— Это вы зря, док! — попенял я ученому. — Если бы потрудились определить ее состав, думаю, вопросов насчет металлов у вас бы не осталось. Это не что иное, как оксид железа. Попросту говоря, ржавчина. Похоже, все металлические части техники и детали интерьера рассыпались в прах.

— Думаете? — заломил бровь ученый.

— Практически уверен. Все за это говорит. Не бывает сложной техники без металлических частей. Живой организм, каким бы сложным он не был, не сможет передвигаться в космосе со сверхсветовой скоростью. Равно как и нырять в гипер, и совершать гиперпрыжки. Плюс белый шум в рации — помните, когда пилот с нами связывался? Очень характерные помехи. И вот вам последнее доказательство.

Я извлек из кармана универсальный инструмент "десять в одном", откинул плоскую отвертку и поднес ее к ладони. Бурые пылинки тотчас же облепили инструмент. Сместил отвертку в сторону и за ней тут же потянулся ярко выраженный хвост из мелких частичек ржавчины.

— Убедились? — осведомился я, очищая инструмент от налета. — Простейший фокус, намагниченная отвертка называется. Ничем не примечательная пыль так себя не ведет. Это однозначно оксид железа.

— Почему железо? — не утерпел Сашка. — Почему не сплавы, не медь или алюминий? Они-то не ржавеют…

— А фиг его знает! — улыбнулся я. — Может, не было этих металлов у них на планете. Хотя… Как вам такой вариант: а если они выращивали металлические изделия на манер кристаллов? Материал должен быть однородным, а со сплавами такой фокус не пройдет. Для их получения нужно именно сплавлять несколько разных металлов с образованием твердого раствора. А если они металлургии не знали? Не умели выплавлять металлы? Или технология выращивания была более экономически выгодна? Я вообще склоняюсь к мысли, что они использовали синтез твердых материалов типа камня, хитина и химически чистого железа с силовыми полями. Поля выступали в роли стабилизирующего и укрепляющего фактора. И наверняка в структуру материалов был зашит механизм саморазрушения. Да хотя бы в железо — например, они каким-то образом увеличили скорость электрохимической коррозии на пару-тройку порядков, и готово. Рассыпались в пыль все металлические детали, и вся техника пришла в негодность.