Охота на Лань. История одной одержимости (СИ) - Линдт Нина

Князь усмехнулся. Ничем интриги внутри армии не отличались от интриг в гостиной герцогини де Адерно. Ставкой везде были власть и деньги.

– Князь, – глухо отвлек его Новелло.

Князь медленно повернулся и поднял на него взгляд зеленых глаз. Уж не колдун ли этот удивительной красоты мальчик? Как он почуял врага? Или то была чистая удача?

Новелло кивнул ему в знак благодарности.

Князь надвинул снова забрало на глаза и встал в ожидании.

Мимо них таскали стонущих раненых. Войска не уступали друг другу.

– Князь, твои могут обойти и ударить справа? – спросил Новелло. – Пешие и конники, остальных оставь здесь для прикрытия тыла.

Князь кивнул и умчался со своим отрядом.

Со своего места Новелло видел, как войско постепенно теснит врага, только вот правый фланг был слаб и уступал противнику. Когда к нему присоединились свежие силы Князя, нападение окончательно захлебнулось.

Франческо Новелло дал приказ никого не брать в плен.

Глава 6. После боя

Андреа рубил направо и налево, в пороховом дыму и угаре битвы он уже плохо соображал и потерял счет павшим от его меча солдатам. Бой, как всегда, пьянил, изматывал, лишал всех мыслей, кроме одной: выжить. Власть над жизнью других – вот что вводило в кураж, заставляло не чувствовать раны и боль. Пока ты на ногах, пока меч крепко сидит в руке, пока тебя прикрывает щит – ты практически бессмертен. Это может быть мгновение или весь бой, но даже одно мгновение стоило того. Ощущение бессмертия себя и смертности других кружило голову и придавало сил.

Когда противник начал отступать, Андреа подошел к одному из пажей и попросил воды. Тот с готовностью протянул ему флягу.

Жадно выпив, Андреа бросился вместе с остальными добивать обратившегося в бегство противника.

Но вскоре отстал: добивали бегущих уже конные рыцари.

Остаток дня хоронили, грабили павших, добивали раненых.

Когда он наконец вспомнил о Князе, Андреа тревожно огляделся вокруг.

Князя нигде не было.

Пехотинец прошелся по лагерю, но нашел только Николо.

– Где твой господин? – спросил он у мальчишки, положив ему тяжелую мозолистую руку на плечо.

Тот весь сжался.

– В палатке врача.

Андреа выругался.

Все-таки Князя достал клинок или пуля…

Быстрым шагом он дошел до стоянки врача. Вокруг суета, бегают пажи, оруженосцы, валяются перевязанные кое-как кондотьеры. Легко раненые помогают тем, кто совсем плох.

Андреа искал рыжего Князя, но не находил, и от этого становилось не по себе.

В самой палатке, видимо, шла операция: вдруг вывалился весь в крови юный рыцарь или оруженосец, теперь было не разобрать, упал на колени, и его вывернуло прямо у входа. Пока он вытирал рот, его руки дрожали.

Вида крови Андреа не боялся, но, судя по всему, в палатке орудовали мясники. В горле вдруг все пересохло, стало кисло. Неужели и его вырвет? Значит, Князю конец… Но его бы просто добили, если не видели бы надежды на спасение. А пока есть надежда…

Андреа перешагнул через лужу рвоты, отогнул полог палатки.

Вокруг все было красно. По крайней мере, поначалу ему показалось, что в крови даже стены палатки. Потом он сморгнул несколько раз, чтобы сфокусировать расплывающийся взгляд. На столе лежал человек, которому пилили ногу. Двое держали раненого сверху, отвернувшись в сторону. Врач пилил кость, которая противно крошилась. И еще один человек, с головы до ног залитый кровью, держал то, что в скорости станет культей.

Андреа стало тошно. Мальчик. Он еще всего лишь мальчик. Что же они делают?

Он посмотрел на полуотрезанную голень: она была раздроблена в месиво. Вот только нога показалась слишком мощной для щуплого Князя. В этот момент тот человек, что держал ногу, повернулся, и в залитом кровью лице Андреа узнал только зеленые глаза Князя.

В этот момент врач окончательно отсек голень, и та упала на стол.

– Хорошо, мессер Валентин, дальше я справлюсь. Кажется, он потерял сознание, можете не держать, – обратился он к остальным.

Князь, шатаясь, вышел первым, пройдя мимо Андреа. Когда Андреа нашел его, он пытался с помощью одного из напарников отмыть лицо. Розовая вода стекала с его волос и лица. Когда он закончил, забрал кувшин и стал поливать остальным.

Потом они молча пошли бок о бок по лагерю.

Князь заговорил первым. Его голос дрожал.

– Парню раздробило ногу. Я вытащил его из-под коня. Те двое и его оруженосец помогали. Думал, спасем…

Он посмотрел на свои руки – те тряслись.

Андреа положил ему ладонь на плечо, еще раз поразившись тому, какой же он худой. А Князь вдруг уткнулся ему в грудь и зарыдал.

– Ну, что ты, Князь, – опасливо оглядываясь по сторонам, пробормотал Андреа. А сам уже обнял его крепко, испытав облегчение, что с парнишкой все в порядке. Совсем еще ребенок. Но он был его командиром.

– Прекращай болото разводить, – хлопнул Андреа его по плечу и оттолкнул.

Князь кивнул.

– Прости. Я впервые принимал участие в ампутации.

– Ничего. Знаешь что, давай-ка поставим палатку, выспишься и успокоишься.

– Николо даже не знаю, где теперь. Да и сил нет. Так лягу.

– Иди в мою, иди.

Николо притащил подстилку, Князь рухнул на нее, завернулся в одеяло и мгновенно заснул как убитый.

– Приготовь ему что-нибудь пожрать, – посоветовал Андреа, выходя из палатки. – Когда он проснется, будет голоден.

И стал готовить себе ужин.

Джованна проснулась так же внезапно, как и заснула. Не открывая глаз, потерла спросонья лицо, закуталась покрепче в плащ. Запястье ныло, но после пережитого боя и увиденной операции она понимала, что легко отделалась. Скорость ее реакции спасала в бою. Она произнесла про себя короткую молитву, благодаря Создателя за то, что сохранил ей жизнь. Сон снова захватывал сознание, утягивая в туманную, тихую дрему. Но потом ее отвлекли странные звуки: чье-то шумное дыхание, влажное чавканье, приглушенные вздохи.

Жар от стыда медленно разлился по лицу и груди: Джованна вспомнила, в чьей палатке находится, и еще до того, как открыла глаза, интуитивно догадалась, что увидит.

Но была все равно ошарашена.

Андреа лежал абсолютно голый, Джованна видела его четко, потому что еще не село солнце и рядом горела свеча.

Его влажное от пота тело притягательно блестело, представ перед ней во всей первозданной красоте. Мужчина-хищник, не ученый муж, как Марко. Его тело напоминало статуи богов в доме Медичи. Чувствуя, как учащается дыхание, стараясь не шевелиться, Джованна скользила взглядом по его вздутым мышцам на руках: он опирался на них, приподнимаясь, глядя на женщину, чья голова находилась между его ног. Вот он издал приглушенный стон и слегка откинул голову назад: сильная, крепкая шея, красивый профиль. Он снова наклонился вперед, рукой опуская голову женщины ниже.

Догадавшись, что именно делает женщина, Джованна взмокла от стыда. Чутьем она понимала, что если Марко ни разу не просил ее о таком, то, значит, это что-то неправильное, запретное, извращенное… но оторвать взгляда не могла. Андреа явно получал удовольствие, а шлюха все яростнее насаживалась ртом на его член.

Сердце Джованны стучало так часто, что грозилось выскочить из груди. Она одновременно была шокирована тем, что видела, и испытывала страшное влечение к Андреа. Ей хотелось иметь возможность рассмотреть его получше, но тут пехотинец выгнулся в агонии удовольствия и глухо зарычал от восторга.

Пока он одевался, расплачивался со шлюхой, она лежала ни жива, ни мертва, пытаясь успокоиться, но горело лицо, часто билось сердце, между ног все налилось как свинцом.

– Князь, можешь не таиться, – Андреа вернулся и сел на свое ложе, провел пальцами по волосам и повернулся к ней, пощипывая за бороду. – Ты не спишь уже давно.

Князь, весь пунцовый от смущения, приподнялся, откинул плащ и сел. Сначала избегал смотреть ему в глаза, потом бросил короткий взгляд, увидел, что Андреа ухмыляется, и отвернулся.