Хранители магии - Кэролайн Стивермер

— А зачем он привез вас сюда?

— Войси не одобрял моей общительности. Он хочет, чтобы мне не мешали заниматься работой.

— Странный способ работать вы нашли. Но я имел в виду другое: почему он привез вас именно сюда? Почему именно в это место?

— Я могу только предположить, что Войси предпочитает работать в уединении. И в этом что-то есть. Очень досадно, что меня вынудили здесь оставаться, но по крайней мере я смог сосредоточиться на работе.

Довольный вид Фелла вывел Лэмберта из себя.

— А, так вот что вы делаете! Слушаете граммофонные пластинки, пока Войси превращает людей в животных?

— А оно у него уже заработало? Ему удалось превратить человека в животное? — Фелла явно заинтересовало услышанное. — Кого-то, с кем я знаком?

— А что это меняет?

— Совсем не обязательно повышать голос.

Лэмберт отвернулся от окна и буквально прокричал:

— Он превратил Роберта Брейлсфорда в собаку. А для вас было бы важнее, если бы он превратил графа Бриджуотера в аллигатора?

— Мне понятно ваше волнение, но совсем не обязательно так огрызаться. Войси украл устройство «Аженкур», чтобы использовать его в своих целях. Вот хитрец! Но по крайней мере он дает мне заниматься моей работой.

— Он наложил чары и на Джейн тоже.

— Какая неосмотрительность! И в кого он ее превратил?

— Ни в кого. На нее устройство не подействовало. Меня он тоже попытался превратить в животное, но промахнулся. Или оружие заело… Или еще что-то…

Лэмберт снова принялся сражаться с зарешеченным окном. Ему не хотелось повторять диагноз Джейн, и он надеялся, что залившая его лицо краска может быть принята за результат упорных попыток открыть окно.

— Что бы ни случилось, Войси не мог промахнуться, — сказал Фелл. — Теория, лежащая в основе этого оружия, состоит в выборе одной математической точки в качестве цели. Выбор этой точки осуществляется в соответствии с вашим собственным восприятием. Как часто вы промахиваетесь?

— Не слишком часто, — признал Лэмберт.

Странные звуки отвлекли его от оконной решетки, и он обернулся через плечо:

— Что вы делаете?

Фелл потрудился поднять звукосниматель, завести граммофон и снова включить пластинку.

— Провожу исследования.

Он снова уселся в кресло, но его глаза не отрывались от вращающегося диска. Из раструба граммофона, похожего на цветок вьюнка, полились размеренные чарующие звуки.

Лэмберт не стал скрывать отвращение:

— Слушая красивенькие мелодии?

— Слушая время, — уточнил Фелл. Он указал на диск: — Смотрите, пока вы слушаете. Это время, Лэмберт. Смотрите пристально и думайте, пока смотрите. Что вы видите?

— Граммофонную пластинку.

— Не надо вредничать. Смотрите, смотрите еще. Ну, что вы видите теперь?

Лэмберт постарался посмотреть на все глазами Фелла.

— Я вижу диск на плоской поверхности. На поверхности, которая вращается. Тут есть этикетка: «Маленькая фуга соль минор». Хотите, чтобы я прочел остальное?

— У вас поразительное зрение — но нет, спасибо. Что еще вы видите?

— Я вижу, как игла проходит по бороздке, вырезанной на диске, чтобы воспроизвести шумы, звучавшие в тот момент, когда бороздку прорезали.

— Превосходно. Бороздка, которую вы видите, Лэмберт, — это спираль. Эта бороздка — время. Время, сделанное видимым. Я слишком долго смотрел на армиллярные сферы, и мои мысли шли по кругу. Идеальные круги — это не то, с чем мы здесь имеем дело.

— Время — это спираль?

— Возможно, да. — У Фелла радостно горели глаза. — При определенных условиях оно может быть спиралью.

Лэмберт с трудом заставил себя не повысить голос.

— Мне очень неприятно вас разочаровывать, но время не спираль. И не круг. А также не октаэдр, не додекаэдр и не какая-то другая геометрическая фигура. Время — это то, что мы здесь тратим зря. Мне нужна помощь, чтобы справиться с Войси. Если вы не хотите прервать концерт, чтобы помочь мне с этим окном… — При виде явного отсутствия энтузиазма со стороны Фелла Лэмберт кивнул сам себе и продолжил: — Так я и думал. Если мне удастся проделать в этой штуке достаточно широкую щель, чтобы сквозь нее протиснуться, я оставлю вас.

— Именно об этом я и пытаюсь вам сказать. — Типичное для Фелла выражение легкого смущения стало особенно заметным. — Как мало один человек знает другого, даже если делит с ним жилище. Я даже понятия не имел, что вы знаете слово «додекаэдр», Лэмберт. Уходите, конечно же. Извините, что я вас задержал. Возможность работать без помех — это так ново. Я добился такого прогресса, что даже почувствовал надежду. Возможно, я сумею справиться с нарушенным равновесием до того, как уступлю необходимости стать хранителем.

Лэмберт с раскаянием вспомнил признание Фелла в том, какой дискомфорт ему причиняет это сопротивление.

— Очень тяжело?

— Я справляюсь. В конце концов, какая у меня альтернатива?

— Альтернатива такова: вы превращаетесь в хранителя, не наладив все предварительно. Наверное, это Войси остановило бы. Если уж этого не сможет сделать хранитель, то кто сможет?

— Хранитель смог бы разобраться с Войси так, как вам хотелось бы. — Фелл вздохнул. — Я стараюсь работать как можно быстрее. Я всегда считал себя скорее испытателем, чем теоретиком, скорее скрупулезным историком, чем прозорливым провидцем.

— Кстати, это кое о чем мне напомнило. Вас здесь искали два ваших студента. — Лэмберт снова принялся за окно. — Насколько я понял, вы поставили им оценки за работы. Они недовольны.

— Студенты? Что они здесь делали? — Фелл явно расстроился. — Наверное, мне следовало бы радоваться, что их было всего двое. Кто это?

— Они назвались Кадвалом и Полидором. Им не хотелось называть свои настоящие имена вдали от Гласкасла — это как-то связано с тайным отъездом. Кадвал — фасолевый стручок, а Полидор — картофелина.

— Херрик и Уильямс? — Похоже, Фелл расстроился еще сильнее. — А разве я не закончил с ними обсуждение их работ? Проклятье!

— Скорее всего, в ближайшее время они вас не побеспокоят. Даже если им удалось сбежать, они могут не пожелать сюда возвращаться. Не исключено, что им не удалось перебраться через стену. Прошлой ночью в темноте я что-то слышал. И не уверен, что Войси не превратил их в оленей или еще во что-то.

Фелл невесело засмеялся:

— Гостеприимный хозяин.

— О, благодарю вас! — послышался голос от дверей. Войси поманил к себе Фелла и Лэмберта. — Раз уж вы так безжалостно разрушаете запоры, Сэмюэль, мне придется попросить вас обоих перебраться в другую комнату. Боюсь, что вы найдете ее чересчур тесной, Николас. Джейн тоже там будет. Если вы положите пистолет на пол и отойдете от него, Сэмюэль, у вас будут свободны обе руки и вы сможете помочь Николасу нести его бумаги и оборудование.