Вольник - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем ты так, Фёдор Максимович, — обиделся ошарашенный Гаврила.
— Не каждому дано выдержать удар золотым тельцом, дружище. Ладно, времени в обрез. Пошли к нотариусу.
Оформление бумаг заняло совсем немного времени. После чего мы вернулись домой, и я приступил к последним сборам. Оно вроде как ничего особенного, но нужны же смена верхней одежды и белья. Не расхаживать же мне в одном и том же.
— Разрешите, Фёдор Максимович, — постучалась в дверь моя новоявленный штурман.
— Да, Анастасия Ильинична. Извините, должен спешно уехать.
— Я именно об этом и хотела спросить. Мы вроде как собирались отправляться в рейс, а тут Гаврила Степанович говорит, что вы убываете по делам, на неопределённый срок.
— Так и есть. Дела. Но про вас я признаться позабыл. Как у вас со средствами? Если есть необходимость, то я готов выплатить вам аванс. Скажем, сто рублей?
— В средствах я не стеснена. Просто думала, что буду летать, а тут оказывается опять сидеть на земле.
— Если вам так уж невтерпёж, то я скажу Гавриле, он поможет вам найти нормальный экипаж. Жалеть ни вам, ни мне не о чем, так как в совместном полёте мы так и не были, я даже зачёты у вас не принял. Так что, вообще без претензий. А потому решайте сами, остаётесь, или уходите.
— Я подумаю, — с самым серьёзным видом ответила она.
Не желает быть обязанной и привязываться к работодателю. Аванс же подразумевает под собой некие обязательства, что девушку не устраивает. И я её прекрасно понимаю, сам не стал бы одалживаться без крайней нужды.
С другой стороны, и у меня никаких причин держаться за неё. Оно конечно может показаться, что молодой да ретивый повёлся на девичьи прелести. Но на деле это не так. Как уже говорил, я не воспринимаю таких детей как объект желания, и целенаправленно добиваться не стану.
Просто мне реально проще иметь дело с молодым и неопытным штурманом, а не со спецом, взирающим на мальчишку с высоты своего многолетнего опыта. Ты сначала ему докажи, что чего-то стоишь, а уж потом он подумает можно ли всерьёз воспринимать твои команды, как и тебя вообще.
— Интересуетесь политикой? — не удержался я от вопроса, приметив у неё в руке газету.
Та была сложена так, что видна лишь часть заголовка на второй странице. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы я вспомнил о чём кричали мальчишки разносчики газет, как видел и саму статью, в руках одного господина, читавшего её за чашкой кофе на летней площадке.
Речь там шла о некоем князе Туровском, который решил выйти из юрисдикции Оренбургского великого княжества, и стать удельным князем. Однако, великому князю Орехову, явно не понравились сепаратистские настроения своего подданного, и он решил поставить его на место. Если верить газетам, то четыре из семи островов Кувандыкского княжества уже под контролем великокняжеской дружины.
— Не политикой, — покачала она головой. — Просто хочу как-то разнообразить чтение. Признаться, от романов уже оскомина. Вот если бы было дело… — она многозначительно посмотрела на меня.
— Увы. Но тут мне вас пока обрадовать нечем. Но надеюсь, что наше вынужденное бездействие не продлится слишком долго.
— Я то же на это надеюсь. Счастливого вам пути, — пожелала она, и вышла из комнаты.
Не успела дверь за ней закрыться, как тут же раздался стук, и после моего разрешения в комнату едва не ввалилась Валентина. У дочери Лужиных плохо получалось скрывать бурлившие в ней тревогу, ревность, злость и бог весть ещё что.
— Фёдор Максимович, может нужно чего? — после недолгой заминки, наконец выдала она.
— Нужно, — ответил я.
— Ага. Вы говорите, — радостно улыбнувшись, с готовностью произнесла она.
— Не мешать мне собираться, — холодно припечатал я, указав взглядом на дверь.
Девчушка тут же насупилась, шмыгнула носом, и медленно, словно побитая собака, направилась к двери. Вот уж чего я не собирался делать, так это утирать ей сопли. Сама там себе чего-то напридумала, пусть сама же с этим дерьмом и разбирается.
Гаврила, надо отдать ему должное, внушение дочери сделал. Но на фоне появившейся на подворье молодой, красивой, и явно не из простушек, Анастасии, беседа эта явно не возымела действие. Соплюха решила бороться за то, что считала своим.
Похоже нужно побыстрее выбираться из Пскова и пореже бывать дома. Как говорится, с глаз долой из сердца вон. Впрочем, так оно и планируется. Хочется мне попутешествовать по миру, Пусть это моя четвертая реинкарнация, тем не менее хватает уголков о которых я даже и не слышал. И уж тем более здесь, где прошёлся катаклизм, появились новые острова и целые архипелаги.
Закончил сборы, подхватил саквояж, чехол с маузером, и направился на выход. Стреловидных пуль у меня пока нет, а длинноствол мне не помешает. Для ближних дистанций я упакован на славу, но стоит подумать и о дальних. Не успел подойти к двери, как в неё постучали.
— Что ещё случилось? — поинтересовался я, открывая дверь.
— Фёдор Максимович, батя сказал там какой-то мужик на авто прикатил, тебя спрашивает, — известил меня Витька.
Шмыгнул носом, и умчался прочь. Тот факт, что я взял Гаврилу в экипаж, мальчишку не больно-то и впечатлил. Воспринял он это как само собой разумеющееся. И у нас наметился вооружённый нейтралитет. Отношения наладились ровно в тот момент, когда он увидел родителя бодро расхаживающего на своей новой деревяшке. Признаться, если не знать, что у него протез, так ни за что и не подумаешь.
Оставив вещи в прихожей, я вышел во двор где стоял мужчина в коричневом сюртуке, и синей рубашке. Цвета дома Филипповых. От-тано как! Припожаловали гости дорогие.
— Григорий Фёдорович… — начал было незнакомец.
— Меня зовут Фёдор Максимович, — оборвал его я. — Похоже вы ошиблись, уважаемый.
— Прошу прощения, Фёдор Максимович, — легко перестроился неизвестный. — Княжна Филиппова желала бы с вами встретиться. Если позволите, автомобиль вас ожидает.
Хм. А было бы интересно встретиться. Но ведь это может быть и засада. С другой стороны, на этот случай можно и кое-что предпринять. Филиппов со Святославовым принадлежат к одной партии, но это вовсе не означает, что первый может чувствовать себя здесь как у себя дома. Как бы не так. Любой хозяин спросит за своеволие. Иначе, эдак раз попустит, другой, а там глядишь, об
