Обреченный быть зверем - Татьяна Алая

(дальше предлагаю читать под Man or a Monster, Sam Tinnesz, Zyade Wolf)

Она бежала быстро, как могла, и ветер свистел у нее в ушах, а непонимание и неверие в происходящее с ней сейчас не давало дышать. Она не могла поверить и осознать, что это в принципе возможно, потому что мозг отказывался принять правду. И вдруг все те картинки, которые она видела во снах, а еще то, что произошло на яхте, вдруг стали всплывать и вспыхивать в ее мозгу, невзирая на панику. Она продолжала бежать, не глядя вперед, не видя ничего, полностью поглощенная тем, что накатывало на нее подобно прибою. С каждым разом все более сильной волной. Словно обрывки стали склеиваться в единое целое, которое должно вот-вот открыться. И в какой-то момент она вдруг поняла, что все изменилось. Тысячи различных запахов кружили голову, множество звуков заполнило разум, а еще появилось ощущение свободы и эйфории. Это было потрясающе, невообразимо прекрасно! Ничего лучшего она не испытывала в своей жизни. Юля не понимала, что это, но счастье наполнило каждую клеточку ее существа. И она наслаждалась этим ощущением, впитывая и лелея его как лучшее, что было в жизни. Это была сила, свобода, восторг. Это была она сама, та, какой она чувствовала себя всегда внутри, но никогда не могла осмыслить. Но тут Юля посмотрела вниз и увидела, что у нее медвежьи лапы, а она, оказывается, бежит на всех четырех. От шока увиденного, ее мозг дал безотчетный приказ конечностям остановиться, воспринимая это, скорее, как галлюцинацию, не веря. Но сделав это набегу, по инерции тут же покатилась кубарем, чувствуя, как ветки и лесная грязь впиваются в тело, раздирая кожу до крови, не говоря о том, что все кружилось, а она не могла остановить это. Девушка еще не осознала всю опасность такого падения в лесу, как вдруг почувствовала, что врезалась во что-то теплое и мягкое, и только это остановило ее, а она тут же распласталась на спине, не в силах открыть глаза. Все до сих пор кружилось перед глазами, а ощущения тела были очень странные, но она вдруг поняла, что все хорошо, что она все же человек. Юля лежала, чувствуя ноги и руки, пытаясь отдышаться, чувствуя биение своего сердца.

Но тут она все же решила открыть глаза, хотя до смерти боялась того, что может увидеть в этот раз. В ее голове все смешалось. Но она все равно распахнула глаза и резко выдохнула: над ней стоял все тот же огромный медведь, а она не понимала, хочет он напасть или наоборот охраняет. Его морда с открытой пастью нависла прямо над ее лицом, а лапы были по бокам от плеч. Юля тяжело дышала, ожидая, что тот будет делать, но огромное животное только внимательно смотрело на нее. И тут память веков, медленно просыпающая в ней вместе с ее зверем, дала понимание, что ничего страшного нет, бояться не надо. Осознание пронзило девушку как молния: все ее кошмарные сны склеились в один, единый, который оказался не страшным, а приятным. Воспоминания наоборот словно воодушевляли и давали силу.

И тут она со всей очевидностью вдруг поняла и осознала, кто она есть. Юля почувствовала зверя внутри, его утробное довольное рычание после долгой вынужденной спячки. Все в ее сознании вдруг изменилось, а она почувствовала себя целой, внутри было ощущение того, что, наконец, все правильно, все так, как нужно и должно быть. Тогда она, смотря наверх, медленно подняла свою руку и нежно дотронулась до морды огромного медведя над собой, лаская и гладя страшное животное, чувствуя мягкость его меха. Зверь напряженно дышал и смотрел на нее, словно не знал, что она будет делать. А девушка сейчас чувствовала его беспокойство и настороженность.

— Так вот какую тайну ты скрываешь, — задумчиво и тихо прошептала Юля, смотря в карие глаза, теперь понимая, кто перед ней.

Вдруг медведь сделал движение, словно отряхивал воду со шкуры, и, вдруг на его месте, все так же нависая над ней и упираясь руками около ее головы, опять был Роман, совершенно обнаженный и пристально напряженно смотрел в глаза. А она смотрела в его глаза, которые медленно становились голубыми, и чувствовала, что принадлежит ему. Душой и телом. И хочет этого. Что нет никого лучше, чем он. Это было так неожиданно и так потрясающе, что Юля резко выдохнула, неверяще смотря на мужчину. Теперь он почти лежал на ней, так интимно, а тепло его кожи она чувствовала своим обнаженным телом, и тут ее пронзило острое желание, которое оглушало.

— И твоя тайна, — вдруг тихо произнес он нежно, осторожно улыбнувшись ей и наблюдая очень внимательно, с надеждой в глазах.

— И совсем нестрашно, — вдруг произнесла Юля, улыбаясь в ответ, теперь чувствуя тепло его кожи под ладонью, которое стало жечь желанием, особенно когда чувствовала его всего, всем телом. — И да, моя тайна тоже, — вдруг с осознанием выдохнула она.

В этот же момент, когда понимание пришло, все те моменты между ними, его слова, его действия, которые смущали ее, пугали, казались загадочными, таинственными и непонятными — встали на место. А главное, она вспомнила ту ночь. И тут же еще сильнее почувствовала томление в теле, вспоминая все до последней детали. Чувствуя животную страсть и наслаждение, которые испытала тогда.

— Значит, жена? — спросила она уже другим, соблазнительным голосом, дрожа от предвкушения и надежды.

Роман не мог поверить. Он так мечтал об этом и так боялся, что ничего не выйдет. А когда увидел, что она кубарем летит в дерево, так испугался, что еле успел загородить собой и встать между ней и препятствием, которое наверняка убило бы ее в человеческом теле. Он до сих пор дрожал от того, как испугался за нее. Но Юля все равно была человеком, хотя в ее запахе словно появилось что-то новое, но он никак не мог понять что это. А потому не знал, как поступить, пытаясь понять, нужна ли ей помощь или нет, встав на ее распластанным телом, боясь увидеть, что не успел, что опоздал и уже все кончено. От этого совершенно забыл, что все еще в своем теле. Он до сих пор помнил ужас, который почувствовал, увидев, что она лежит с закрытыми глазами и не двигается. Но почти сразу