Гадалка. Карта Смерти - Алина Жигулина

— Будут еще какие-то тролли указывать, что мне делать! — разозлилась я. — Захочу, прямо сейчас с кареты сойду!

— Посреди поля? — саркастически спросил Кар.

— Да, посреди поля!

— Так выходи, сейчас постучу кучеру, — тролль поднялся, чтобы встать со своего места, но я его остановила.

— Не надо, подожду до остановки, — занервничала я, посмотрев в окно. Дождя не было, но ветер в поле поднялся нешуточный.

— Ну, как знаешь, — оскалился тролль и сел обратно.

Я скорчила рожу и отвернулась.

В общем-то Кар был прав, бежать уже поздно. Захотела бы — убежала еще на первой остановке. Но у меня было такое впечатление, будто меня обманули. Эмис казался таким искренним, добрым, надежным… Я, наверное, зря ему доверилась.

Поля за окном сменились девственной степью, дожелта выжженной осенью, а потом и редким сосновым лесом. Дождь так и не начался, и мы все ближе подъезжали к Приогону. Девушки снова упросили меня погадать им, вспомнив еще по паре перспективных ухажеров. Гувернантка, глядя на них, тоже решилась на еще один расклад — как я сразу поняла, на того мужчину-единомышленника с бакенбардами. Мужчина во время расклада спал, так что мне ничего не помешало выложить гувернантке все, что было с ним связано — а именно, ничего. Единомышленник был женат.

Гувернантка расстроилась, а барышни наконец вспомнили про родителей и решили погадать, как будут идти дела у отца. К моему изумлению, девушки оказались сводными сестрами, хотя я была твердо уверена, что они просто подруги.

— У нашего папеньки несколько лавок, — поведала мне Ясколка, когда я начала расклад.

Ничего интересного этот расклад на папеньку мне не принес. Кроме денег, конечно. Гувернантка на второй раз расщедрилась и благодарила меня «за предупреждение» — оказываться, мужчина с бакенбардами приглашал ее погостить. Я кисло ей улыбнулась и принялась тасовать колоду. Хотелось погадать себе, еще чуть-чуть — и я бы нарушила собственные принципы. Но из колоды неожиданно выпали две карты.

— Ой, что ж Вы на пол роняете, — покачала головой гувернантка и нагнулась за картами. — Вот, первую держите, вторая за сиденье улетела.

Я взяла протянутую рубашкой вверх карту и, затаив дыхание, перевернула. На карте было изображено спокойное синее море и кораблик, бегущий по волнам. Лишь на горизонте темнели клоки туч. Это был «арсаим», в переводе с эльфийского — «затишье перед бурей».

— А вот и вторая, — подала мне гувернантка вторую карту.

Черная, затянутая в бесформенный плащ фигура с синим цветком в руке была мне уже хорошо знакома. Карта смерти вновь меня предупреждала.

Но я ничего не могла поделать. Пассажирская карета быстро несла меня к городу Приогону, который сулил мне новые проблемы.

Глава 17

— Ой, а вон уже видно Приогон! — воскликнула Ясколка, буквально прилипнув к стеклу.

Ее сводная сестрица тут же к ней присоединилась. Даже гувернантка, поддавшись соблазну, приподнялась и посмотрела в окно поверх девичьих головок.

Показавшаяся вдали серая ограда и невысокие каменные дома столь бурного восторга во мне не вызвали. После красочного Янека Приогон вообще показался глухим грязным селом. Я отвернулась от окна и прикрыла глаза. Трехдневная дорога с короткими ночевками давала о себе знать: я сильно устала и чертовски недосыпала (в карете заснуть не удавалось). Хотелось побыстрее приехать, взять комнату на постоялом дворе и, растянувшись на чистых простынях, хорошенько подремать, перед этим плотно и вкусно покушав. В придорожных харчевнях да трактирах здесь, в Приогонье, редко можно было найти хорошую еду. Трактирщики так и норовили всунуть усталым путникам блюда трехдневной (а то и больше) давности.

— Ясколка, не забудь шляпку, — нервно проговорила гувернантка, пытаясь отлепить девушек от окна.

— Сейчас въедем! Не забуду, — отмахнулась от нее девушка.

Я мельком глянула в окно. Вблизи Приогон казался еще грязнее, чем издали. Тролли позади о чем-то зашептались. Навострив уши, я пыталась разобрать слова, но так ничего и не расслышала. Мы быстро проехали ворота и по мощеной серой брусчаткой дороге помчались к станции. Пассажиры засуетились, доставая из-под сидений сумки и узлы.

— Ой, какой дом! — восхищенно крикнула Астильба, увидев в окне какое-то пятиэтажное строение с гербом на входе. Должно быть, здание градоправительской администрации.

Я фыркнула, невольно заметив интересную форму окон. Конечно, я слышала, что в Огонии и Приогонье несколько иная архитектура, нежели в центральной части Лефии, но круглые окна привели меня в легкое изумление. Астильба и Ясколка так вообще визжали от восторга, так и не отлипнув от окна. Как оказалось, они никогда не ездили дальше родного городка, и Приогон был самым большим городом, который они когда-либо видели.

— Мерзкий городишко, — пробасил сзади Ранзил.

— Почему это? — отозвалась я.

— Весь сброд с Лефии сюда стекается. И с Огонии тоже.

— В смысле? — не поняла я, но тролли замолчали.

Я вгляделась в людей, шедших по улице, но ничего криминального не увидела.

Улицы города поражали запущенностью — похоже, подметальщики здесь отсутствовали как класс, а помои выливались жителями прямо на мостовые. Здания были построены в основном из серого камня, и Приогон тоже казался серым и тусклым. Вскоре карета остановилась у станции, приземистого деревянного здания с витиеватыми наличниками на окнах. Тролли сразу же схватили все сумки и, работая локтями, самыми первыми вышли на улицу.

— Итиль, быстрее! Вот и твоя провожатая, — заорал Кар.

Буркнув в ответ что-то грубое, я вылезла из кареты и наткнулась взглядом на ту, что стояла рядом с троллями. Уткнув руки в бока, она гневно смотрела в мою сторону.

— Итиль! — взвизгнула она знакомым голосом. Все бы отдала, лишь бы его никогда не слышать. — Наконец-то!

От неожиданности я опешила и столбом встала у кареты. Нет, мать за время моего отсутствия точно сошла с ума. Кар и Ранзил, заметив мою реакцию, нахмурились.

— Ты, — через некоторое время вымолвила я. — С ума сойти.

Грейта ничуть не изменилась. Все те же белые кудри, заколотые на затылке и тот же высокомерный взгляд холодных голубых глаз. На ее лице тлела фальшивая до противного улыбка.

— Прощайся со своими друзьями, — на последнем слове она сардонически приподняла брови, — бери сумки и пошли. Нам некогда.

Я с трудом подавила в себе желание убежать и перевела взгляд на троллей. Они смотрели на Грейту с подозрительностью, однако без вопросов отдали мне сумку. Она осталась одна — провизию, что выдала Элайра, мы доели уже на второй день.