Мифы древнего Китая - Юань Кэ

Труд Юань Кэ привлёк к себе внимание и прессы. В газете «Гуанмин жибао» появилась большая критическая статья Гань Цзяна и несколько позже обстоятельный ответ Юань Кэ. Критик подошёл к труду Юань Кэ как к научному исследованию, считая, что автор должен был расположить все мифы в строгом соответствии с этапами развития первобытного общества. Как правильно объяснил потом Юань Кэ, перед ним стояла задача дать художественное изложение мифа, поэтому он не мог ломать исторически сложившиеся мифологические сюжеты, менять их последовательность и переставлять эпизоды.

Гораздо более серьёзной представляется рецензия Мэн Чжоу на последнее издание книги. Мэн Чжоу отмечает удачное изложение мифов о Гуне и Юе, усмиривших потоп, о древних «правителях» Шао-хао и Чжуань-сюе и т.д. Но, как и Гань Цзян, не согласен с той последовательностью, в которой Юань Кэ излагает мифы о происхождении мира. Рецензент высказывает и своё мнение о причинах раннего забвения древнекитайских мифов, видя его в сложности письма в рабовладельческом Китае. Именно поэтому, утверждает Мэн Чжоу, до нас дошло слишком мало текстов эпохи рабовладельческого строя, а когда общество вступило в период феодализма, то развитие культуры ушло слишком далеко от первобытного общества и мифы уже почти не записывались. Думается, что это мнение не лишено оснований.

Не со всеми, однако, утверждениями Мэн Чжоу о книге Юань Кэ мы можем согласиться, например, с взглядами критика на то, что большинство героев мифов, по всей вероятности, были реальными персонажами.

Книга привлекла к себе внимание и в Японии, где в 1959 г. появился перевод её с кратким послесловием Такабатакэ Юд-зуру, в котором труд Юань Кэ оценивается исключительно высоко. Одновременно группа литераторов, возглавляемая Инада Такаси, создала труд «Мифы и легенды Китая». Некоторые главы книги целиком основаны на работе Юань Кэ. Положительно отозвался о книге Юань Кэ и японский профессор Окуно Синтаро.

В отличие от своих предшественников Юань Кэ в теоретической части (главным образом в гл. I) основывается на высказываниях М. Горького. Однако иногда автор отталкивается от некоторых не совсем верных утверждений Горького. Как известно, Горький всячески сближал миф и сказку, резко противопоставляя их религиозным воззрениям. На таких же позициях стоит и Юань Кэ. Как доказано в советской науке, неправомерно резко противопоставлять мифы и религиозные представления. Мифы рождаются из естественной пытливости человеческого ума на основе опыта. Следовательно, по своему происхождению мифы не связаны с религией, но «уже на ранних этапах своего развития мифология органически связыпается с религиозно-магическими обрядами...». Исследование мифов различных народов, стоявших совсем недавно на низкой ступени общественного развития, показывает, что противопоставление мифа религиозным верованиям, как это делали некоторые авторы, считающие, что мифы воодушевляли людей на борьбу в отличие от религиозных воззрений, проповедовавших пассивность, ошибочно, так как упрощает сложный вопрос о соотношении мифологии и первобытной религии (в книге Юань Кэ она именуется суевериями).

Как указывалось уже в китайской критике, Юань Кэ уделил недостаточно внимания жизни первобытного общества. Отсюда, видимо, и проистекают некоторые неверные формулировки, связанные с вопросами возникновения религии. Так, автор пишет, что «боги создавались людьми в соответствии с их трудовыми представлениями и первоначально их назначение заключалось в том, чтобы воодушевлять людей в труде». Правильнее здесь было бы говорить не о богах, а о культурных героях, которым приписываются различные культурные деяния: очищение земли от чудовищ, изобретение огня, орудий труда и т.п., олицетворявших силы племени и идеализировавших активную творческую деятельность родо-племенного коллектива. «Культурный герой древнее бога, он порождение первобытно-синкретической мифологии, более близкой поэтическому творчеству, чем религиозному»,- пишет советский исследователь Е. М. Мелетинский. Юань Кэ не учитывает первобытного синкретизма, недифференцированности представлений первобытного человека о природе и обществе. Отсюда и противопоставление первобытпых мифов первобытной религии.

Разбирая вопрос о соотношении мифов и суеверий (под последними в данном случае, видимо, надо понимать древние религиозные представления), Юань Кэ пишет: «...мифы совсем не то, что суеверия», и приводит в качестве примера суеверий мифы о так называемом непорочном зачатии, корни которого «уходят в глубочайшую древность - в эпоху, когда господствовал групповой брак, делающий факт физиологического отцовства не только недостоверным и неочевидным, но и просто безразличным». Думается, что в данном случае мы ещё не имеем дела с суеверным представлением, которое возникает много позже, уже в историческую эпоху, и с которым связаны предания о чудесном рождении реальных исторических деятелей, например Александра Македонского. На недостаточный историзм Юань Кэ в этих вопросах уже указывалось в рецензии Мэн Чжоу.

Спорным представляется и толкование Юань Кэ мифа о Стране Крайнего Севера - Чжунбэйго, обитатели которой могут не трудиться, а «быть сытыми и одетыми». «Может показаться, что этот миф характеризует китайцев как людей ленивых, однако в действительности он является обычным приёмом, при помощи которого эксплуатируемые в древние времена высмеивали эксплуататоров и выражали протест против них». Критик Мэн Чжоу видит здесь типично даосские представления и считает, что этот миф не имеет никакого отношения к народной фантазии. Вероятнее всего, это - древний миф, отражающий мечты первобытного человека, вся жизнь которого проходила в тяжелой борьбе за существование.

С некоторой излишней социологизированностыо взглядов автора связано и положение о создании народом своих богов в противоположность богам, созданным эксплуататорами. Если следовать Юань Кэ, то получается, что более древние герои типа стрелка И, Гуня или Юя, умиротворителей потопа, были созданы уже в эпоху классового общества. В действительности, это типичные образы «культурных героев», созданные явно ещё при первобытнообщинном строе. Речь, видимо, должна идти о том, что народные массы в эпоху рабства продолжают сохранять более архаические образы, отражающие коллективную мощь племени и рода. Создание же народных религий, противопоставленных официальной церкви,- дело гораздо более позднего времени. Автор подошёл к этому вопросу слишком упрощённо.

Юань Кэ местами, увлекшись повествованием, теряет ту дистанцию, которая должна быть между автором - человеком XX в.- и древними сказаниями, отсюда рационалистические замечания о невозможности того или иного деяния древнего мифического героя.

Книга выиграла бы, если бы автор ввёл в неё больше сравнительного материала, в частности если бы он обильнее привлекал мифы как родственных китайцам народов, так и типологически близкие мифы Древней Греции, Египта и других стран. Перевод книги на русский язык был начат по второму изданию 1957 г., исправлен и дополнен по новейшему изданию 1960 г. Кроме того, для русского издания проф. Юань Кэ прислал свои добавления и исправления - результат непрекращающейся работы автора над источниками.

При переводе книги переводчики и редакция столкнулись со многими трудностями. Например, в китайском языке отсутствует грамматическое понятие рода. В связи с этим было крайне сложно дать перевод в тех случаях, когда неизвестно, какого пола тот или иной мифический персонаж. В таких случаях пришлось основываться на более поздней интерпретации пола героя. Большую сложность представляло и транскрибирование имён мифологических героев. В книге приводится огромное количество источников. Для удобства читателей большинство названий переведено на русский язык и лишь незначительное число их дано в транскрипции. Сказанное относится и к многочисленным географическим названиям, тем более что речь идёт по большей части не о реальных названиях современной географии, а о чисто фантастических, условных названиях гор и рек. При этом рядом оставлена и транскрипция.

Для исследователя мифологии большое значение всегда имеет датировка источника, из которого почерпнуты сведения. Имеем ли мы запись мифа, сделанную задолго до нашей эры, или же перед нами изложение средневекового автора - всё это отнюдь не праздный вопрос. В китайском издании эти сведения отсутствовали.

Редакция обратилась к автору книги с просьбой датировать все упоминающиеся в книге памятники. Проф. Юань Кэ любезно прислал все необходимые данные. О датировке ряда упомянутых в комментариях сочинений в науке есть различные точки зрения, в книге всюду принята та датировка, которой придерживается автор.

Во всех китайских изданиях книги и в японском переводе отсутствуют иллюстрации. В книгах, написанных под влиянием работы Юань Кэ (например, Сюй Цзюнь-хуэя или Инада Така-си), иллюстрации сделаны современными художниками в стиле «этнографических» картин, изображающих жизнь первобытного человека. Думается, что это дисгармонирует с поэтическим содержанием книги и нарушает единство книги. Поэтому редакция обратилась к художнику Л.П. Сычёву, большому знатоку искусства Китая, с просьбой сделать реконструкции изображений мифических героев, относящихся к первым векам до нашей эры либо к первым векам нашей эры. Художником составлен специальный перечень иллюстраций с необходимыми пояснениями. К книге приложена библиография работ на китайском, японском и европейских языках. Бесспорно, что, как всякий первый опыт, она неполна, но мы надеемся, что она может оказаться полезной тому, кто заинтересуется древнекитайской мифологией.