Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - Екатерина Вторая

Здесь жары преужасные и духота, я переехала жить в город. У нас в народе великая злоба противу Шведского Короля зделалась и нет рода брани, которым его не бранили большие и малые. Солдаты идут с жадностию, говорят: вероломца за усы приведем. Другие говорят, что войну окончат в три недели, просят идти без отдыха, чтоб скорее дойти до шведов; одним словом, диспозиция духов у нас и в его войске — в мою пользу. Трудно сие время для меня, это правда, но что делать? Надеюсь в короткое время получить великое умножение, понеже отовсюду ведут людей и вещей.

Прощай, мой любезный. Что делает Очаковская осада? Будь здоров и благополучен.

Санкт-Пет[ербург]. Июля 3 ч., 1788

При сем следует манифест и копия с сумашедшей ноты5.

872. Г.А. Потемкин — Екатерине II

7 июля [1788]. Под Очаковом

Отправляются теперь флаги, а за ними знамены1. Здесь ничего нет нового. Ожидаю осадной артиллерии, которая частьми приходит. Корму у нас для лошадей почти нет. Турки очаковские укрепляются, положили защищаться до крайности.

Матушка Всемилостивейшая Государыня! заботят меня Ваши северные безпокойства.

Флаг Генерал-адмирала турецкого еще впервой в наших руках. Корабли и галеры отправляю для переделок и починок.

Жары несносные, так что ежели нальешь на себя ведро воды, то чрез пять минут знаку не останется, все платье высохнет. На сих днях отряжаю к Качибею. Что Бог даст. Простите, матушка, я пока жив

вернейший и благодарнейший

подданный

Князь Потемкин Таврический

О Войновиче имею известие, что он еще 22 прошлого месяца стал в виду между Козлова и Ак-Мечетью, следовательно, турецкий флот его миновал2.

873. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Друг мой любезный Князь Григорий Александрович. Думали мы в начале весны вести получать от Вас, потом платили мы Вам отселе за Ваши хорошие вести дурными, но сего дня получите добрую новизну. Вчерашний день Грейг прислал ко мне своего адъютанта с известием, что он 6 июля имел сражение со шведским флотом, которое продолжалось от 5 часов вечера до 11 часов. Развела их ночь. Вице-адмиральский корабль и на нем Вице-Адмирал шведский взят «Ростиславом» 1, и шведский флот побежал от наших к Свеаборгу в ночную темноту. Наш флот потерял корабль «Владислав», который попался между четырех неприятельских, и, по сильной обороне, ими взят. Сие дело, хотя по себе не решительно, но следствия для шведов может иметь худые, буде Бог нам поможет. Слух уже есть, будто за Кюмень убираются, но еще не верно.

Три баталиона пехотной гвардии и три эскадрона конной пошли сию ночь за реку к Красной мызе и тут станут в лагере под командою премиер-маиора Татищева. Люди все идут с радостию: и Король Шведский и шведы столь ненавидимы, как безсовестное его коварство и вероломство того достойны. Представь себе, что он, чтоб обмануть свой Сенат, составил письмы от Нолькена и от меня, коих Нолькен не писал, а я еще меньше. И нет лжи, которой он бы на меня не разсеевал. Да сверх того он сам себе противуречит во многом: при прошедшем Сейме он говорил, что дивится упорности Сейма, тогда когда тот Сейм никакой державою не подкрепляем и в истине я со времени его самовластия не истратила тамо ни единой копейки. Подобному вероломству и в истории примеру мало.

Я от великих жаров не очень здорова. Прощай, мой друг, Бог с тобою.

Июля 10 ч., 1788 г.

Кондиции хороши, кои сюда прислал: я подозреваю, не с ума ли сшел2.

874. Екатерина II — Г.А. Потемкину

С. Петербург]. 13 июля 1788

Друг мой любезный Князь Григорий Александрович. Письмы твои от 1 июля и от 6 того же месяца я вчерась и третьего дни получила1 чрез подполковников Боровского2 и Глазова, коих обоих я пожаловала в полковники.

Июля 14 ч.

Четыре сражения на Лимане — мы пели два молебна и Бога благодарили за великие Его милосердия. Заботит теперь меня Войнович. Дай Боже, чтоб он дело свое успешно исправлял. Здесь безпокойствия, кажется, будто вид к лутчему получили: морская баталия совершенно выиграна, шведский Вице-Адмирал с кораблем своим, закрывая брата королевского, взят в плен; я надеюсь, что шведские дурачества хвалы не найдут нигде. Наши начали щелкать посты шведские, и три уже опрокинуты: и пушку у них отняли, и человек сто шведов на месте осталось. Сказывают, будто финское войско не идет вперед, и много еще говорят, но время окажет — правда ли.

Нессельрод3 поедет скоро в Берлин.

Двоякости Фельд[маршала] Рум[янцева] непростительны4. При первом удобном случае посоветую ему сидеть дома. Произвождение по твоим запискам я сегодня зделала. И число рот и людей в оных установлено по твоему проекту. Об флоте и доныне говорим, что пойдет в Архипелаг. Пошли сам от себя в Химару, а послу говорено будет по твоему желанию о прокормлении и о прочем5. Касательно гребной флотилии я произвождения и награждения зделала по твоему представлению, а теперь думаю к Нассау послать шпагу с надписью богатую, а прочие шпаги и медали с надписями делают. К тебе же моему другу, как строителю флота, приказала, зделав, послать большое золотое блюдо с надписью и на нем шпагу богатую с лаврами и надписью: «Главнокомандующему Екатеринославскою сухопутной и морской победоносной силою». Теперь прошу тебя унимать свой храбрый дух и впредь не стать на батарею, где тебя и всех с тобою находящихся могли убить одною картечью. К чему бы это? Разве еще у меня хлопот мало? Уморя себя, уморишь и меня. Зделай милость, впредь удержись от подобной потехи.

Кишенский еще не приехал6. Дай Боже тебе успех на Очаков и чтоб ты как возможно менее потерял людей. Что ты ослабел — о том от сердца жалею.

Прощай, мой друг. Бога прошу, чтоб подкрепил твои силы душевные и телесные и дал бы тебе победу и преодоление на сухом пути и на море. При сем посылаю к тебе, что взято на шведском корабле и с шведским Вице-Адмиралом Гр[афом] Вахтмейстером7. Он сам говорит, что еще три корабля спускали флаг, но нашим за дымом не видно было. Естьли б Вице-Адмирал не закрыл брата королевского, то сей бы взят был.

О зделаньи из карабинерного — драгунского полка или, как лутче придумаешь, к тебе особо писано будет.

875. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Июля 17 ч., 1788 г.

Вчерашний вечер, друг мой сердечный Князь Григорий Александрович, приехал Кишенский со флагами и знаменами и привез твои письмы. Трофеи сегодня с церемониею пошлю в собор Петропавловский, и хотя у нас духи отнюдь не унылы, однако сие послужит к народному ободрению. Железо, которое требуешь в Херсон, к тебе доставлено будет. Об[ер]-кригскомис[сару] Львову и генер[альс]-адъют[анту] Рокасовскому владимирские кресты даны будут1. Касательно Ранцова, хотя он и сущий разбойник и пойман был в зажигании города Лондона, и ты ему вверять ничего не можешь, однако отпустить его к тебе велю2. Я из смирительного дома арнаутского майора ныне послала противу шведа.

Дай Боже, чтоб ты взял Очаков безо всякой потери людей. Меня сие стращает, а наши северные дела теперь взяли оборот несколько поуспокоительнее, ибо Король Шведский, кроме дурачества, мало что делает. Повсюду и даже до аглинского статского министра признают, что королевское поведение есть le comble de l'extravagance.[348] Его взятый Вице-Адмирал есть величайший вертопрах, а он у него из лутчих людей. Король, высадя войски в Финляндии, потерял лутчее время, да и доныне ничего не делают и, где с нашими сходятся, тут везде бегают шведы. Нейшлот иногда атакован, а иногда нет. Пред Фридрихсгам привели две пушки: одна 18 и одна 24 ф[унтовая], и из них издалека стреляли несколько раз и паки перестали. У нас теперь в Финляндии 20 баталионов пехоты, казаков 800, два полка кирасир: я думаю, что сроду в Финляндии столько не было. Усердие и охота народная противу сего нового неприятеля велики — не могут дождаться драки. Рекрут ведут и посылают отовсюду: мое одно село Рыбачья слоб[ода] прислало добровольных охотников 65, а всего их 1 300 душ. Царское Село возит подвижной магазейн. Сия народная диспозиция кажется такова, как желать можно. Войски роздыха не хотели. Тобольскому полку мужики давали по семи сот лошадей на станции. Здешний город дал 700 не очень хороших рекрут добровольною подпискою. Как услышали сие на Москве, то пошла подписка, и Петр Борисович первый подписал 500 человек3. Остров Эзель прислал (ты скажешь: куда конь с копытом, туда рак с клешней) — дворянство и жители — что сами вооружатся противу шведов в обороне и недопущении врага общего, а просят только двести ружей и несколько пороха. Двадцать каноньер Архаров строит, и они в августе готовы будут. Одним словом, кажется, паче после морской баталии, что аспекты наши гораздо обратились к лутчему, и надеюсь, что скажешь, что я довольно проворно поворотилась. Есть еще маленькая штучка, которую изготовляю на севере Королю Шведскому4, о которой еще говорить не смею, но, быть может, что она действительнее будет многого иного.