Утверждение христианства на Руси - М Брайчевский

Итак, этическая платформа христианства представляла собой принципиально новую доктрину, решительно противопоставленную доктрине варварского мира. Христианская диалектика сумела перенести этическую проблему из области внешних связей и отношений в сферу внутреннего "я" человека. До тех пор мораль рассматривалась как фактор, призванный регулировать отношения между разными индивидами, преодолевая их волю во имя общественных потребностей и интересов. Человек как субъект этических принципов рассматривался в его связях с другими лицами. Теперь проблема была сфокусирована внутрь личности. На первый план выдвинулись отношения с самим собой, преодоление внутреннего своеволия.

Страшен не тот враг, который идет на тебя с мечом: его можно победить мечом же. Страшнее - внутреннее "я" человека. Его стремления и страсти. Их оружием не сокрушить.

Утверждение внутреннего противоречия человеческой природы было выдающимся достижением общественной мысли. Для эпохи раннего средневековья это был действительно революционный переворот в сознании. Ранняя поучительная литература (Лука {261} Жидята, Феодосий Печерский) в наше время выглядит слишком примитивной и элементарной в своих рекомендациях. Однако необходимо учитывать время, когда она возникла. Этому же служили и другие христианские институты, которые сегодня вызывают иронические нарекания критиков, готовых оперировать внеисторическими категориями.

Так, институт монашества и аскетизма, направленный против внутренних импульсов, продиктованных природой человеческого организма, в наше время кажется бессмысленным и противоестественным. В начале своего появления монастыри, однако, играли значительную роль в утверждении нового понимания сути человеческого бытия. Древнерусские столпники, затворники, схимники и т. д., демонстрируя торжество духа над телом, определенным образом ориентировали сознание широкой публики. Конечно, это не могло стать всеобщим модусом жизненного поведения и образцом для подражания (в этом не было разумной потребности) , однако их пример активно способствовал выработке категорического императива, стремлению хотя бы в какой-то мере сдерживать неконтролируемые разумом и совестью импульсы.

Такой же цели служили и обрядовые службы. В XI-XII вв. по поводу роли молитвы, поста и других ритуальных самоограничений в жизни человека на Руси велась активная дискуссия. Часть идеологов (например, Кирилл Туровский) придавала им самодовлеющее значение, утверждала их как необходимую предпосылку спасения души и самоцель поведения благочестивого христианина. Другие (Владимир Мономах) считали соблюдение обрядов лишь способом духовного самосовершенствования, воспитания в человеке внутренней дисциплины. Основным условием спасения провозглашалось последовательное соблюдение этической доктрины христианства, воплощенной в Канон.

Мировоззрение. Поскольку христианство является идеологической системой, то, оценивая его, нельзя обойти мировоззренческий аспект. Поэтому обратим особое внимание на философское содержание нового вероучения. В этом направлении в советской литературе, к сожалению, сделано не много.

Христианство имело не только религиозное, но и философское содержание и представляло собой в первую очередь онтологическую систему. Собственно говоря, любая форма религии преследует в основе аналогичную цель. Точнее, она всегда возникает благодаря стремлению человека постичь закономерность и первопричину мира. Принимая известное определение религии, предложенное Ф. Энгельсом как фантастического отображения в головах людей внешних сил, господствующих над ними в повседневной жизни [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. - С. 328], вскрываем внутренний смысл явления именно как мировоззренческой сис-{262} темы, долженствующей ответить на сакраментальные вопросы: что, откуда, почему и как?

Неумение дикаря правильно понять окружающую природу порождало фантастические представления, в которых земные силы получили форму неземных и где искусственные конструкции были призваны компенсировать отсутствие реальных знаний объективного бытия. И в эпоху палеолита человек стремился как-то объяснить то, что окружало его в повседневном существовании. Главным достижением первобытной эпохи было осмысление закономерности окружающего мира. Человек усвоил понятие причины и понял взаимозависимость явлений: одно явление закономерно вызывает другое. Постигнув идею причинной связи, он начал искать объяснение каждому явлению, каждой вещи и процессу.

Отображением этой предпосылки на начальных стадиях развития человеческого общества является факт изготовления орудий производства. Для того чтобы сделать инструмент, необходимо постичь связь между затратами времени и сил на его изготовление и теми удобствами, какие это орудие обеспечит в процессе трудовой деятельности. Именно в этом лежит принципиальное отличие самого примитивного сознания дикаря от психических процессов даже наиболее развитых животных.

В подавляющем большинстве правильно понять причину конкретных явлений первобытный человек не мог, а поэтому усматривал во всем проявление некой таинственной воли, подобной человеческой, но намного могущественней. Никогда позднее гносеологические корни идеализма не проявлялись так явно и откровенно, как в эту древнейшую пору человеческой истории. Каждая вещь получала своего духовного двойника - мистическую причину. Так зарождался анимизм, который выступает древнейшей философской системой мира.

Дальнейшее развитие общества привело к новым техническим завоеваниям, а затем к более глубокому освоению бытия человеческим сознанием. Каждый решенный вопрос ставил несколько новых, которые требовали своего решения. Развитие производства и общественных отношений обогащало опыт человека, расширяло его кругозор, умножало реальные знания, что, в свою очередь, способствовало дальнейшему развитию философии. Человек начал систематизировать собственные представления о действительности, стремился обобщить их. Если ранее каждое конкретное явление имело свою отдельную, так сказать, персональную, причину, то теперь сходные явления объединяются общей причиной. Бог грома - общая причина всех молний; бог леса - всех деревьев и растений вообще; бог воды - всех речек и водоемов и т. д. Так формировался пантеизм в его изначальном понимании (обожествление сил природы) и его своеобразное ответвление - тотемизм. {263}

Тотем выступает обобщенной причиной (родоначальником) какого-то вида животных да и самого человека - первобытного охотника, который еще не научился противопоставлять себя животному миру и усматривал в нем ближайших родственников и братьев.

Для периода раннего железа характерны достаточно сложные идеологические представления. Именно в это время формируется мифологическое мировоззрение, которое стремится придать представлениям о мире сюжетно-повествовательный характер. Здесь видим вроде бы обратное движение - от абстракции к конкретности. Скифские генеалогические легенды, пересказанные Геродотом [Herod., IV, 13-15; см.: 328. - 1947. - № 2. - С. 258-261], свидетельствуют, что население нашей страны не было исключением.

Идеология восточных славян эпохи общинного строя проявилась в языческих культах. Древнерусское язычество было миропониманием тогдашнего общества и стремилось на свой манер разъяснить окружающий мир. Пантеизм языческой идеологии составлял первую, еще очень наивную натурфилософию древних славян. Каждый мифологический персонаж олицетворял определенную силу природы: Дажбог - небо, Хорс - солнце, Перун - молнию, Стрибог ветер, Сварог - огонь и т. д. Древнеславянская космогония стремилась разъяснить основные силы природы, хорошо известные нашим предкам благодаря их трудовой и жизненной деятельности [550; 551].

Перечисленные креатуры так или иначе имели отношение к производству, поскольку олицетворяли природные силы, с которыми человек взаимодействовал в процессе труда, от которых в большей или меньшей степени зависело благосостояние общества. До так называемой неолитической революции, когда существовали только присваивающие формы хозяйства (охота, рыболовство, собирательство), человек расселил богов преимущественно в лесу, камне, водоемах. Переход к воспроизводящим формам хозяйства (земледелию) коренным образом изменил ситуацию. Теперь результаты деятельности человека зависели от метеорологических явлений. Небо давало животворный дождь и оплодотворяющий ветер, но оно могло побить посевы градом, поразить их засухой, уничтожить несвоевременным морозом. Поэтому и боги земледельческих племен переселились на небо.

Однако язычество, если рассматривать его как онтологическую систему, не в состоянии было подняться до монистического взгляда на мир. Оно предлагало хаос и дезорганизацию самого пантеона, в котором многочисленные персонажи, наделенные человеческим нравом и индивидуальным характером, демонстрировали безграничное своеволие и прихоти. Энтропия такой системы {264} решительно противостояла структурности государственной организации.