Братство Порога - Антон Корнилов

– А что вы попросите взамен? – спросил Кай.

– Вашу дружбу.

– У меня складывается впечатление, что вы предлагаете мне не дружбу, а службу, – проговорил болотник.

Константин, в глазах которого вспыхнуло удивление, на мгновение повернулся к Гавэну. Первый министр в ответ на вопросительный взгляд мага едва заметно пожал плечами – дав понять, что он не несет ответственность за этого рыцаря, что болотник не зависит от него.

– Я не буду мешать вашей беседе, – сказал наконец Константин, обращаясь одновременно к Каю и Литии, – я просто взял на себя смелость попросить господина Гавэна представить меня принцессе и пришел сюда, чтобы выразить свое восхищение вашей красотой, ваше высочество. И вашей доблестью, сэр Кай. Когда принцесса с вами, за ее безопасность можно быть спокойным. Да… и еще, сэр Кай!

– Да, Константин?

– С вашего позволения, мы еще вернемся к нашему разговору.

– Как вам будет угодно, Константин, – поклонился болотник.

– Ваше высочество… – обратился маг к принцессе.

Константин шагнул к Литии, выпростав из рукава правую руку. Принцесса едва удержалась, чтобы не отшатнуться. Но маг пошевелил длинными пальцами, оканчивающимися черными острыми когтями, и на узкой его ладони вдруг выросла голубая лилия, слегка светящаяся в поблескивающей звездами темноте.

Принцесса Лития, как завороженная, протянула руку к цветку. Но от легчайшего прикосновения ее пальцев лилия вдруг стала голубым дымным сгустком, только лишь имеющим форму цветка, и моментально была развеяна ветром.

Принцесса невольно вздрогнула.

– Прошу прощения, ваше высочество, – почти незаметно усмехнулся тонкими губами Константин. И протянул к принцессе левую руку, в которой держал точно такую же лилию, но, кажется, вполне живую. Момент, когда цветок появился в руке мага, Лития пропустила.

Она приняла цветок, но тут же чуть не выронила его – цветок оказался неожиданно тяжелым. Он только выглядел как живой, а на ощупь был холодным, как камень. Лития взяла цветок обеими руками.

– Что это? – выговорила она.

– Живое растение быстро завянет, – ответил Константин, – потому что живое умирает. А это будет радовать ваш глаз столько, сколько вы того пожелаете.

– Оно… очень тяжелое…

Как ни старалась, принцесса не смогла выговорить слова благодарности. Она положила каменную лилию на пол. Константин усмехнулся, еще раз поклонился и повернулся к выходу. Испрашивать разрешения покинуть принцессу пришлось Гавэну.

Когда они в сопровождении лакея покинули обсерваторию, фрейлины подбежали к принцессе.

– Уберите это… – произнесла Лития, указывая подбородком на каменный цветок. – Не могу этого видеть. Этот… маг – страшный, страшный… – Она вся дрожала, и было похоже, что принцесса вот-вот разрыдается. – Почему он?.. – прерывающимся голосом спрашивала она у растерянных фрейлин, которые, успокаивая, гладили ее по рукам. – Почему он пришел сюда, ко мне?.. Что ему от меня надо? Кто он такой?.. У него когти, как у зверя! Черные когти! Он… А его лицо! Вы видели его лицо?..

Ни Изаида, ни Аннандина ничего толкового сказать Литии не могли. Только всезнающая Изаида выдвинула версию, что странный цвет лица мага, видимо, результат того, что он длительное время не видел солнечного света, будучи запертым в башне.

– Он не похож на человека, проведшего много времени в заточении, – проговорил Кай, и все обернулись к нему. – И цвет его лица обусловлен вовсе не долгим пребыванием в темноте.

– А чем же? – спросила Изаида, любопытство которой пересилило заданную принцессой неприязнь к болотнику.

– Я не могу ответить.

– В таком случае и нечего было встревать! – гневно всхлипнула в его сторону Лития. – Снова со своими глупыми объяснениями! Вы ничего не знаете!

– Вы правы, ваше высочество, я многого не знаю, – ответил Кай. – Я лишь могу предполагать.

Поскольку никто не задавал ему дальнейших вопросов, болотник замолчал. Наконец Лития не выдержала:

– И что вы предположили, Ка… сэр Кай?

– Скорее всего, маг Константин – тот, кто задумал убийство его величества и захват власти. Это заметно по отношению к нему Гавэна, это можно вывести также из разговоров, которые я слышал при дворе.

Принцесса и фрейлины испуганно молчали, слушая.

– Он приходил к вам неспроста, – продолжал Кай, – такой человек ничего не делает просто так, каждый шаг его обдуман и рассчитан. Он хочет жениться на вас, ваше высочество.

Фрейлины ахнули в один голос.

– Это дурная шутка! – подняв мокрое от слез лицо, надменно объявила Лития. – Это еще одно оскорбление, за которое вы непременно поплатитесь, когда придет время.

– Я вовсе не хотел оскорбить вас, ваше высочество. Вы спросили меня, значит, взяли на себя обязательство выслушать ответ.

– Ах да! Одно из правил рыцарей-болотников!

– Он уже немолод. Утвердившись во власти, он должен подумать о том, кому передать престол. Он маг и очень сильный маг, а значит, у него нет семьи и, следовательно, нет детей. Те, кто отдает свою жизнь изучению магии, берегут каждую крупицу энергии; ни один по-настоящему могущественный маг никогда не знал женщины, об этом говорил мой учитель, обучавший меня на Туманных Болотах азам магии. В ваших венах, венах принцессы Гаэлона, течет самая благородная кровь из всей знати королевства, и это вам, ваше высочество, уготована роль родоначальницы, основательницы новой королевской династии.

Принцесса молчала. И фрейлины не говорили ни слова.

– Впрочем, как я уже сказал, – закончил Кай, – это всего лишь предположение. Простите, если мои слова обидели вас, ваше высочество. Я этого не хотел.

– Этого не может быть, ваше высочество, – зашептали принцессе Изаида и Аннандина с обеих сторон, – никто этого не допустит!.. Двор верен вам!.. Весь Гаэлон встанет на вашу защиту, а сэр Эрл…

– Подите прочь, сэр Кай! – закричала Лития так пронзительно, что фрейлины отпрыгнули от нее. – Уходите, я не желаю вас больше видеть!..

Этот крик лишил ее последних сил. Она зашаталась, Изаида и Аннандина подхватили ее под руки.

– Уведите меня отсюда… – прошептала принцесса, и слезы вновь полились из ее глаз, – уведите, мне нужно лечь… Мне очень дурно… Не позволяйте ему прикасаться ко мне…

Фрейлины вывели принцессу из обсерватории. Следом за ними вышел Кай. А сумасшедший астролог, закончив копошиться с железками, принялся собственной бородой тщательно протирать кристаллы в удивительном своем приборе.

Поглощенная пища, отличавшаяся от обычного тюремного рациона так же сильно, как юная графиня, только что вернувшаяся из купальни, отличается от безногой нищенки, проведшей морозную ночь в навозной куче, вдохнула в рыцаря Северной Крепости Оттара такой заряд энтузиазма, что он не спал всю ночь, яростно расшатывая крючья, которыми крепились к стене его цепи. Один только раз ненадолго прервался Оттар – когда уже под утро поволокли по коридору кого-то, истошно орущего сорванным голосом. Северянин услышал, как крикуна несколько раз с размаху ударили плашмя клинком меча и швырнули в камеру в начале коридора. Переждав переполох, северный рыцарь продолжил свою работу.