Вещи, которые мы не смогли преодолеть (ЛП) - Скор Люси

«Но я должна была прислушаться к тому, что он пытался мне сказать. Он не хотел связывать себя обязательствами, и я заставила его это сделать».

«У него был выбор», — повторил я. «Смотри. Мужчина не идет ва-банк с женщиной, на это есть причина. Может быть, он ищет что-то получше. Может быть, ему просто комфортно со своим местом в твоем мире и он не хочет создавать для тебя место в своем. В любом случае, он не продвигается вперед, если его к этому не принуждают».

«После этого, даже если он задаст вопрос, даже если он появится у алтаря, он будет настаивать на том факте, что это была не его идея. Он умывает руки, снимая с себя ответственность за все отношения в целом. Но суть, черт возьми, в том, что у него был выбор на каждом шагу этого пути. Ты ни к чему его не принуждала».

Она посмотрела вниз. «Он никогда не думал, что я достаточно хороша для него».

«Детка, правда в том, что в свой лучший день он никогда не был достаточно хорош для тебя, и он, черт возьми, знал это».

Итак, он манипулировал ею и пытался доказать, что он лучше, показывая, что он сильнее, властнее. Применив силу. И стало бы только хуже.

«Черт возьми, Нокс. Ты не можешь быть милым со мной прямо сейчас!».

«Не плачь. Не проливай больше ни единой слезинки из-за какого-то мудака, который вообще тебя не заслуживал. Или я пойду и переломаю ему обе руки и ноги».

«Она опустила глаза, затем снова посмотрела на меня. «Спасибо».

«За что?».

«За то, что ты здесь. За… заботу обо мне и наведение порядка. Это действительно много значит».

Я смахнул большим пальцем еще одну случайную слезинку. «Что я говорил насчет слез?».

«Это было для тебя, а не для него».

Вместо того чтобы выслеживать Уорнера и пинать его в живот до тех пор, пока мой ботинок не износится насквозь, я сделал кое-что более важное. Я наклонился, чтобы завладеть ее ртом.

Она мгновенно стала мягкой и податливой рядом со мной. Сдаваясь. Я развернул нас так, чтобы она оказалась спиной к двери.

«Нокс?» прошептала она.

Затем я вдавил колено между ее бедер и прижал ее к двери своими бедрами, в то время как я вторгся в ее рот. Она таяла рядом со мной, нетерпеливая и нуждающаяся.

Я мгновенно возбудился.

Тихий сексуальный стон, который она издала в глубине своего горла, когда я прижался к ней своей эрекцией, заставил меня потерять свой гребаный рассудок. Я лизал, целовал и пробовал ее на вкус, пока воздух вокруг нас не наэлектризовался, пока пульс в моей крови не сравнялся с биением ее сердца.

Я прижался к ней своим членом один, два, три раза, прежде чем просунуть руку между нашими телами и под эту юбку, которую я любил ненавидеть.

Когда я нащупал шелковый край ее нижнего белья, я зарычал. Я сразу понял, что это одна из пар, которые я ей купил. И мне нравилось сознавать, что она носит то, что я подарил ей, близко к коже, в таком месте, которое видел бы только я.

«Он не заслуживает ни секунды твоей энергии. Никогда», — сказал я, сдергивая нижнее белье в сторону скорее поспешно, чем изящно.

«Что ты делаешь?» — спросила она, и ее глаза остекленели от желания.

«Напоминаю тебе, чего ты заслуживаешь».

Я засунул два пальца в ее влажное тепло и проглотил ее крик своим ртом. Она уже извивалась вокруг меня, умоляя кончить. «Ты хочешь, чтобы я остановился?» Мой голос прозвучал резче, чем я намеревался, но я не мог быть мягким, нежным, когда она делала меня тверже бетона.

«Если ты остановишься, я убью тебя», — простонала она.

«Это моя девочка», — сказал я, покусывая чувствительную кожу ее шеи.

Я трахал ее пальцами, начиная медленно и набирая скорость. Я удерживал ее взгляд с навязчивым желанием увидеть, как оргазм, который я ей подарил, разрушит ее. Но мне нужно было нечто большее. Мне нужно было попробовать ее на вкус.

Она захныкала, когда я опустился на колени. Хныканье перешло в низкий стон, когда я прижался ртом к ее ногам.

«Возьми меня за руку, Наоми. Оседлай его, пока я заставляю тебя кончить. Помни, кто ты есть. То, чего ты заслуживаешь».

Это был последний приказ, который я отдал, потому что мой язык был занят дразнящими кругами по ее чувствительному клитору. На вкус она была как рай, когда прижималась к моему лицу.

Мой член пульсировал под молнией с такой сильной потребностью, что я не осознавал этого. Моя. Я хотел заявить на нее права, сделать ее своей, чтобы эти придурки знали, что у них нет ни единого шанса.

«Нокс», — захныкала она, и я почувствовал, как она обхватила мои пальцы и притянула к себе. Это было чертовски красиво.

«Правильно, детка», — пробормотал я. «Почувствуй меня в себе».

Я нежно посасывал, обрабатывая языком набухший бутон.

Она издала мучительный стон, и я почувствовал, как она раздвигается под моими пальцами. Она была чудом. Произведение искусства. И никто ее не заслуживал. Только не Уорнер. Даже я.

Но то, что я чего-то не заслуживал, не мешало мне брать.

Волны разбивались. Сжатие перешло в томное трепетание, и мой член все еще болел. Я хотел вонзиться в нее и почувствовать отголоски ее оргазма на своем члене.

Затем она подняла меня на ноги, и ее пальцы оказались у меня на поясе. Мои ладони потянулись к двери, когда она благоговейно отпустила мою эрекцию и опустилась на колени.

«Ты не обязана этого делать, Наоми». — Мой шепот был хриплым от желания.

«Я хочу этого».

Ее губы были приоткрыты. Я почувствовал ее горячее дыхание на своем бедре, и мой член дернулся. Она издала одобрительный звук, и прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, эти идеальные розовые губки приоткрылись, и мой кончик исчез между ними.

Это было похоже на удар молнии.

Моей последней связной мыслью было то, что единственное, что спасло Уорнера Долбоеба от пожизненного заключения, — это идеальный рот Наоми на моем члене.

36

Взлом

Нокс

Нэш зевнул и провел рукой по лицу. Он сидел за своим обеденным столом в спортивных штанах. На его обычно чисто выбритом лице появились зачатки бороды.

«Послушай, я же говорил тебе. Я ни хрена не помню из той перестрелки. Я даже не помню, как остановил машину».

Было уже больше двух часов ночи, и Люциан настоял на том, чтобы мы вместе обдумали ситуацию.

Я перевернул свой телефон, чтобы посмотреть, написала ли мне еще Наоми. Она должна была написать сообщение, как только вернется домой. После той ночи, которая у нее была, я чувствовал себя неуютно, позволяя ей ехать домой одной. Но Люциан настаивал на том, что нам нужно поговорить с Нэшем.

«Это нормально? Не помнить?» Я спросил.

Нэш пожал здоровым плечом. «Откуда, черт возьми, мне знать? Это первый раз, когда в меня стреляли».

Он был легкомыслен, но под его глазами залегли тени, которые не имели никакого отношения ко времени ночи.

Люциан, с другой стороны, выглядел так, словно только набирал обороты. На нем было то, что осталось от другого дорогого костюма. Его галстук и пиджак висели на спинке дивана Нэша. Даже в детстве он спал коротко и чутко. На каждой нашей ночевке он засыпал последним и просыпался первым. Мы никогда не говорили о том, какие демоны не давали ему спать по ночам. В этом не было необходимости.

«Нам нужны записи с видеорегистратора», — сказал Люциан. Он наклонился вперед, упершись локтями в колени, со стаканом бурбона в руке.

Мой брат уже качал головой. «Пошел ты, Люци. Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Это улика в ходе продолжающегося расследования. Я знаю, закон и порядок мало что значат для вас двоих…».

«У нас одна и та же цель. Выяснить, кто, черт возьми, решил всадить в тебя две пули и оставить умирать», — вставил я. «На твоем месте я бы не злился из-за лишних глаз и ушей». Я снова перевернул свой телефон.

Никаких сообщений.

«В чем твоя проблема?» — спросил Нэш, кивая на мой телефон. «Лиза Джей снова надрала тебе задницу в разговоре с друзьями?».

«Наоми еще нет дома».

«Это в пяти минутах езды», заметил Нэш.