Море Троллей - Нэнси Фармер

Неделями Люси хоронилась на заднем дворе. На ее глазах Ивар и Фрит впадали в безумие, а грязь и запустение в зале множились и росли. Ночами девочка спала на груде соломы, что кишмя кишела блохами, а днем забавлялась, выдергивая ниточки из настенных гобеленов. Пока кошки спали, она обвязывала им этими нитками хвосты. Если проказа удавалась, кошки просто с ума сходили, пытаясь содрать с себя нитки.

В один прекрасный день Фрит поймала Люси за этой забавой и приказала запереть девочку в повозке Фрейи. Как ни странно, после этого положение пленницы только улучшилось. По крайней мере, жрецы Фрейи кормили ее досыта. Однако бесконечно долгие дни текли себе и текли, ничего ровным счетом не происходило — и разум Люси покинул тело.

— И куда же ты отправилась? — спросил Джек, обнимая сестренку.

— К настоящей королеве. Вот она-то была ко мне добра — потому что всем сердцем любила. Она отвела мне чудесную спаленку. А еще там росло дерево, обвешанное медовыми лепешками, и собачка там тоже была. В зеленом ошейнике с серебряными колокольцами. Собачка бегала по всему замку, и я слышала перезвон… Люси всё тараторила и тараторила, заною облекая в слова сказку, что отец рассказывал ей бессчетное количество раз.

Спорить с девочкой Джек не стал. На родине Хейди зимы долгие и темные. И, чтобы люди не сошли с ума, души их странствуют на воле, а с приходом весны возвращаются. Примерно то же самое, похоже, произошло и с Люси

Глава 42

Джек и Джилл

— Просто в голове не укладывается, что когда-то я не замечала всех этих красок! — восторгалась Торгиль, глядя на бегущие по морю волны. — А облака-то, облака! Всё равно что свежее молоко. И ветер так чудно пахнет!

— По-моему, вчера она говорила то же самое, или я чего-то путаю? — пробормотал Скакки.

Свои капитанские обязанности юноша воспринимал крайне серьезно: каждый божий день проверял парус, придирчиво осматривал весла и то и дело поворачивал солнечный камень, изучая, как тот работает.

Свен Мстительный вглядывался вдаль: не покажется ли земля на горизонте?

— Еще как говорила, — кивнул он.

— И завтра станет говорить, — добавил Руна — Так что вы уж привыкайте.

— Глянь-ка вон туда — видишь, над водой дрожит марево? — сказал Джек, поднимая сестренку повыше — Там Острова Блаженных.

— Оттуда прилетел Отважное Сердце, — закивала Люси.

— Что?! А ведь вы правы! — воскликнул Свен. — Эта лучезарная дымка — и впрямь земля!

Воины навалились на весла Очень скоро над серо-зеленой водой показался бесплодный, продуваемый всеми ветрами берег, а мягкий переливчатый свет сместился чуть дальше, как если бы за краем моря сияло что-то еще.

— Вот вам ваши Острова Блаженных, — расхохотался Свен, показывая на грубые торфяные хижины среди скал.

— Он ошибается, — шепнула Люси.

— Еще как ошибается, — подтвердил Джек.

В кромке прибое, вытаращив глаза, стояли и жевали водоросли коровы. Обитатели деревни высыпали на берег с топорами и мотыгами наперевес, но, узнав Свена, тут же побросали оружие наземь. Скакки вынес товар — меха, китовый ус и янтарь, — но надолго на этом заброшенном острове не задержался. Подумаешь, земля — что с нее толку-то, вот разве что пресной воды набрать, да поразмять ноги…

Для Джека же это была самая дальняя граница его родины. Вроде бы уже Дом, и всё же еще не совсем Дом. Каждый камушек, каждая травинка казались ему бесценным сокровищем. Викинги поплыли дальше, а мальчик с каждой минутой волновался всё больше и больше, пока у него голова и вовсе не пошла кругом, точь-в-точь как у Торгиль. Оба восторженно восклицали при виде каждого нового острова — пока Скакки вежливо не попросил их заткнуться.

Наконец берег потянулся сплошняком; в воздухе запахло вереском, и на корабль прилетело два ворона — полюбопытствовать, что тут такое творится. Отважное Сердце долго с ними беседовал.

— Вообще-то они ничего важного не говорят, — сообщила Торгиль. — Всего навсего: «Как поживаете?» и «Погодка-то нынче отменная».

— Что-то больно уж долго они о таких пустяках распространяются, — в который раз не поверил ей Джек — Может, ты снова чего не договариваешь?

— Этого тебе никогда не узнать, — привычно ответила Торгиль.

Вскоре они доплыли до городка, где Джека и Люси едва не продали в рабство. Мальчик с отвращением глядел на удобную пристань и богатые дома Здесь жили люди, промышлявшие работорговлей. Они не задавались вопросом, как именно скандинавы заполучили своих пленников. Они просто-напросто покупали их, точно яблоки…

Впрочем, и здесь Скакки надолго задерживаться не собирался. Они со Свеном отправились в город повидаться с торговцами, а прочие воины между тем разбили лагерь. Отплыть предполагалось на рассвете.

— А почему мы не хотим дождаться базарного дня? — спросил Джек у Руны, когда все, устроившись вокруг костра, принялись поджаривать на палочках куски мяса.

— Тот товар, что есть у нас на борту, можно продать быстро и без шума, — объяснил старик — А нам даром тратить время не с руки. Близится пора штормов: недаром у меня все кости ноют.

— Ужо в следующий раз мы свое наверстаем, — буркнул кто-то из воинов.

— Джек непонимающе уставился на него.

— Это ты о чём? Что значит «в следующий раз»?

— Э-э-э, хм… — Скандинав смущенно закашлялся.

— В следующий раз — это когда они придут с набегом, — пояснил Руна.

— Джек застыл как громом пораженный Подобная мысль ему в голову не приходила.

— Нет! — закричал он.

— Они же воины, — Руна пожал плечами.

— А зачем им быть воинами? Можно ведь пахать землю…

— Даже в самые урожайные годы пахотной земли у нас едва хватает, чтобы прокормиться. А урожайный год выпадает нечасто. Мы живем торговлей и грабежом.

— Да вы хуже троллей! — выпалил Джек.

Над толпой скандинавов пронесся гневный ропот но Джеку было всё равно. И он позволил обвести себя вокруг пальца, поверив, что эти люди — друзья! А на самом-то деле они — разбойники и кровопийцы!

— Слушай меня внимательно, юный скальд, — проговорил Руна. Вид у него, невзирая на преклонные годы и бесчисленные шрамы, был весьма грозный. — Когда ты гостил в Ётунхейме, ты был под защитой Горной Королевы. Возможно, ты и увидел ётунов в радужном свете, однако позволь тебя заверить, что те же самые ётуны способны, и глазом не моргнув, вырезать целую усадьбу, вплоть до последнего ребенка. Ётуны — враги, пусть даже и не совсем лишенные чувства чести.

— Ну, допустим; но зачем же вам брать с них пример? — не сдавался Джек.

— Нас гонит нужда И сколько бы мы с тобой ни трепали языками, изменить мы ничего не в силах. Скакки поклялся не причинять вреда твоей деревне, но между ним и прочими твоими соплеменниками никакой клятвы не стоит.

Мальчик слушал и ушам своим не верил. Добрый, мягкий, приветливый Руна — Руна, что защитил его, Джека, от ярости Олафа и подарил ему свои лучшие стихи, неожиданно превратился в кровожадное чудовище. Джеку показалось, что его предали.

— Вы слишком долго жили в безопасности на своем уютном островке, — продолжал между тем старый воин. — Вас защищал океан. Жизнь ваша текла отрадно и безмятежно, точно летний вечер. Но земля ваша слишком прекрасна, и потому, как всё яркое и светлое, навлекла на себя погибель.

— Совсем как чертог Хродгара… — пробормотал Джек. Фроти уничтожила радость Хродгара, а ее сестрица Фрит принесла разор и погибель вам. Теперь, когда вас заметили, в покое вас уже не оставят. По всем нашим землям из края в край прокатилась молва о несметных богатствах Святого острова, — рассказывал Руна — Уже сейчас Магнус Мучитель и Эйнар Собиратель Ушей строят корабли и куют мечи.

— Но это же нечестно, — прошептал Джек. Он окинул взглядом берег, над которым уже сгущались вечерние тени. В синей мгле между домами затаились пикты — или это ему только почудилось?

— Жизнь и смерть ведут нескончаемую войну. В этом мире счастье само по себе, без горя, невозможно, — промолвил старый воин.

— Но нам-то что делать?

— Пробудиться, — просто ответил Руна.

Стемнело; Джек остался на корабле вместе с Люси. Ему не хотелось, чтобы девочка видела пиктов, и разговоры разговаривать со скандинавами он тоже не собирался. Скакки и Свен возвратились, бряцая новым оружием День выдался удачный. Позже, уже глубокой ночью, Джек слышал, как викинги распевают песни и играют в свои дурацкие игры. Торгиль затеяла состязание с Эриком Красавчиком — кто громче рыгнет — и выиграла

Викинги плыли мимо одиноких башен пиктов. Рядом с ними по-прежнему не было ни души; глаз не различал даже приветливого дымка — свидетельства того, что кто-то греется или, допустим, стряпает. Несколько встреченных по дороге деревень тоже казались покинутыми и безлюдными. Отважное Сердце улетел куда-то с вороньей стаей.