Академия и Земля (сборник) - Айзек Азимов

Конец трапа тупо ударил по обшивке «Далекой Звезды», послышался скрип – другой корабль уравнивал скорость. Наконец трап стал неподвижен относительно обоих кораблей.

Вскоре от поверхности другого корабля отделилась черная точка и стала увеличиваться в размерах – будто зрачок расширялся.

Тревайз буркнул:

– Так у них, значит, люк открывается… Расширяющаяся диафрагма, нескользящая плоскость.

– Что, не люди?

– Необязательно. Но занятно. На трапе появилась фигурка.

– О… – разочарованно протянул Пелорат. – Человек, похоже.

– Почему? Пока ясно лишь, что у этого существа на теле пять выростов. Голова, две руки, две ноги – а может быть, и нет, Стой-ка!

– Что такое?

– Оно движется гораздо быстрее, чем я ожидал. А, ясно!

– Что?

– Какой-то вид ускорения, Не реактивный, похоже, но оно не перехватывает поручни руками. Кто знает, может, и не человек.

Существо передвигалось по трапу очень быстро, а казалось, ожидание тянется невыносимо долго. Наконец тот, кто добрался до них, коснулся обшивки.

– Сейчас войдет, кто бы он ни был, – стиснув зубы, проговорил Тревайз. – Чувствую непреодолимое желание заехать ему как следует, как только появится.

Он до боли сжал кулаки.

– Думаю, не стоит так настраиваться, – посоветовал Пелорат. – Вдруг оно сильнее нас? Оно сумеет управлять нашими умами. Может быть, на корабле еще есть такие же. Лучше подождать, пока не узнаем больше о том, с кем мы встретились.

– Ты рассуждаешь все логичнее, Джен, а я нет… Люк открылся и наконец передними возникла фигура…

– Размеры почти обычные, – пробормотал Пелорат. – Скафандр сгодился бы человеку.

– Никогда не видел скафандра такой конструкции, но ничего нечеловеческого пока не вижу. Пока судить трудно.

Фигура в скафандре стояла перед ними, передняя конечность пришельца поднялась, чтобы снять шлем – если у него и было лицевое стекло, оно имело одностороннюю прозрачность.

Быстрым, ловким движением конечность прикоснулась к чему-то, к чему именно, Тревайз не успел заметить, и шлем тут же отсоединился.

Перед изумленными взорами путешественников предстало лицо молодой и красивой женщины.

Итак, Пелорат проиграл пари и старался сделать все возможное, чтобы не показать, как он огорчен.

– Вы… человек? – хрипло пробормотал он.

Брови женщины вскинулись, губы расплылись в улыбке. Не то она не поняла слов на чужом языке, не то ее удивил вопрос.

Рука ее быстро скользнула влево, скафандр разъехался, и она вышла из него. Некоторое время постояв на месте без содержимого, скафандр с легким вздохом, очень напоминающим человеческий, съежился и лег на пол.

Выйдя из скафандра, женщина оказалась еще моложе и красивее. Одежда на ней была свободная и прозрачная – нижнее белье туманными тенями просвечивало сквозь легкую ткань. Платье едва доходило до колен.

У нее была маленькая грудь, тонкая талия, полные, округлые бедра. От колена до бедра ноги были чуть полноваты, но икры стройные и лодыжки узкие. Густые темные волосы до плеч, большие карие глаза, пухлые, чуть несимметричные губы.

Она оглядела себя со всех сторон, и стало ясно, что вопрос она поняла:

– Разве я не выгляжу, как человек?

Говорила она на Стандартном Галактическом языке – правда, немного с расстановкой, будто старалась правильно подобрать слова.

Пелорат учтиво поклонился, улыбнулся и сказал:

– Не могу отрицать. Совсем как человек. Просто восхитительный человек.

Молодая женщина протянула руки, как бы приглашая осмотреть себя поближе.

– Надеюсь, это так, джентльмены. Мужчины погибали за это тело.

– Я бы предпочел жить ради него, – брякнул Пелорат, изумившись собственной галантности.

– Вы сделали правильный выбор, – самодовольно кивнула женщина. – Стоит кому-то добиться этого тела, и все вздохи тут же становятся вздохами восторга.

Она рассмеялась, и Пелорат рассмеялся вместе с ней. Тревайз хмуро наблюдал за таким «содержательным» обменом информацией. Наконец ему надоело.

– Сколько вам лет? – грубо спросил он.

Женщина, казалось, немного задумалась.

– Двадцать три, джентльмены.

– Зачем вы пришли? Что вам здесь нужно?

– Я прибыла, чтобы сопроводить вас на Гею.

Речь ее немного утратила гладкость. Гласные превратились в дифтонги. «Прибыла» она произнесла как «пре-и-была», а «Гею» как «Ги-е-йю».

– Вы, девчонка, сопровождать нас?

Женщина выпрямилась во весь рост и ответила гордо:

– Я – это Гея, так же, как любой другой. Я дежурила на станции.

– Вы? Вы были одна на корабле?

– Да, – сказала она. – Это было все, что нужно.

– И теперь корабль пуст? И станция?

– Меня там больше нет, джентльмены, но она не пуста. Она там.

– Она? Она – это кто?

– Она – станция. Она – Гея. Я ей не нужна. Она сама держит ваш корабль.

– А что же вы, простите, делаете на станции?

– Дежурю.

Пелорат потянул Тревайза за рукав, а тот стряхнул его руку. Пелорат снова ухватил его за рукав и прошептал:

– Не кричи на нее так, Голан. Она совсем ребенок. Позволь, я все улажу.

Тревайз сердито мотнул головой, но Пелорат спросил:

– Молодая дама, как ваше имя?

Женщина просияла в ответ на добрый голос Пелората.

– Блисс, – ответила она.

– Блисс… – повторил Пелорат. – Чудесное имя. Но наверняка не полное.

– Конечно, нет. Имя из одного слога – это смешно. Нужно было бы все время удваивать его, и мы не смогли бы отличить одного от другого, и тогда мужчины не знали бы, за какое тело погибать. Мое полное имя – Блиссенобиарелла.

– Ох, это же язык сломать можно…

– Что вы? Всего семь слогов. Это совсем немного. У некоторых моих приятелей имена из пятнадцати слогов, и мы никогда не устаем комбинировать слоги в разных сочетаниях друг для друга. На «Блисс» я остановилась, когда мне стало пятнадцать. Мама называла меня Ноби – представляете?

– На Стандартном Галактическом «блисс» означает «экстаз» или «удивительное счастье», – сказал Пелорат.

– И на геянском языке тоже. Он не слишком сильно отличается от Галактического. А «экстаз» – это как раз то впечатление, которое мне хотелось бы производить.

– А меня зовут Джен Пелорат.

– Я знаю. А другого джентльмена, этого крикуна, – Голан Тревайз. Мы получили весточку с Сейшелла.

Тревайз подозрительно прищурился:

– Как это, интересно, вы получили весточку?

Блисс обернулась к нему И спокойно ответили:

– Не я лично. Гея.

Пелорат вмешался:

– Мисс Блисс, вы не будете возражать, если мы минутку побеседуем наедине с моим спутником?

– Нисколько. Но вообще нам надо торопиться.

– Мы недолго.

Пелорат подхватил Тревайза под локоть, и тот неохотно последовал за ним в соседнюю каюту, где Тревайз шепотом спросил:

– На кой черт? Это исчадие ада наверняка читает наши мысли.

– Читает или нет – неважно, просто психологически нужно было нам уединиться на минутку. Послушай, дружочек, не надо на нее так наскакивать. Сделать мы все равно ничего не можем, ну зачем же так грубо с ней себя вести? Она ведь тоже ничего сделать не может. Ее послали за нами, вот и все. На самом деле, пока она тут, с нами, мы, скорее всего, в безопасности. Они бы не послали ее сюда, если бы хотели уничтожить корабль. Будешь хамить, вот тогда, глядишь, и уничтожат и корабль, и нас в придачу после того, как заберут ее.

– Ненавижу беспомощность! – пробурчал Тревайз.

– Кто же ее любит, дружочек? Но если ты будешь вести себя как последний хам, беспомощности от этого не убавится. Будешь всего-навсего беспомощным грубияном, и все. О дружочек, только не обижайся – выходит, я тебе тоже грублю… но только эта девушка… она ни в чем не виновата!

– Джен, – прошипел Тревайз, – да она тебе в дочки годится!

Пелорат вытянулся в струнку, запрокинул голову.

– Тем более причина вежливо с ней обращаться. Кстати, я не понял, к чему ты это сказал.

Тревайз ненадолго задумался. Вскоре лицо его прояснилось.

– Ладно, – кивнул он. – Очень хорошо. Ты прав. Я неправ. Просто, понимаешь, жутко обидно, что за нами послали девчонку. Ну, послали бы военного, офицера какого-нибудь, тогда было бы ясно, что нас принимают всерьез. Но девушка? И она занимает ответственный пост на Гее? Говорит от имени планеты?

– Может быть, она говорит от имени правителя, а имя планеты – нечто вроде его почетного титула. Может быть, она имеет в виду правительство, совет какой-нибудь. Мы все-все узнаем, но только не веди себя так, будто ведешь допрос.

– Мужчины погибали за ее тело! – фыркнул Тревайз. – Ха! Было бы за что погибать!

– Но тебя же никто не просит погибать за него, Голан, – мягко проговорил Пелорат. – Ну пусть пококетничает немного. По-моему, она забавная и прямодушная.