Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Юлия Славачевская

Фрейлины встревоженно ахнули. Закудахтали. Десять раз поблагодарили за ценный совет и уложили волосы гораздо проще: зачесали их назад, присобрав с темени и висков на затылке в хвостик и распустили остальное, дополнительно взбив свободно спадающие локоны, чтобы они казались пышной гривой. На виски вплели серебристые нити с белыми цветами. На макушку прикрепили корону принцессы: маленькую и ажурную.

Удовлетворившись результатом и прощебетав сотню комплиментов, девушки начали натягивать на уже ничего не соображающее высочество платье из тяжелой серебряной парчи со вставками белоснежно-серебристого газа. По полю мелким узором были разбросаны гиацинты, расшитые бриллиантами, светло-розовыми аметистами и мелким жемчугом. Пышные газовые рукава с узкими манжетами, почти закрывающими пальцы, и скромное декольте лодочкой, обнажающее плечи, но почти не оголяющее грудь, меня чрезвычайно красили. Необыкновенно пышная юбка, где из-под газа выглядывала парча, довершала очарование. Наряд был по-девичьи милым и невесомым. Увы. Это только первое впечатление. Весило такое милое платьишко не меньше пуда и существенно затрудняло жизнь владелицы во всех смыслах.

— Как мне в этом ходить? — спросила я обобщенно, когда нашла способ как-то дышать и передвигаться, при этом устойчиво удерживая равновесие.

Но меня утешили:

— На коронации вам не понадобится бегать, дорогая. — Ко мне подошел супруг и поцеловал руку. — Мадам, вы обворожительны!

— Благодарю, — машинально ответила я и предупредила: — Вам придется меня таскать, если это платье возьмет меня в плен.

— Почту за честь! — сообщил мне муж. Будущий король выглядел очень, очень импозантно. В роскошном черном бархатном камзоле со вставками из серебряной парчи, тоже расшитом мелкими гиацинтами. Они были на черном кружеве воротников и ботфорт, серебрились на черном бархате серебряной нитью, их тяжелые цветочные стрелки играли черными бриллиантами и темно-синими сапфирами, блестели аметистами, алели рубинами. Гиацинты даже были выбиты на коже перевязи.

Может, принца не Матиас зовут? Наверно, его основное имя Гиацинт, раз скромный цветок украшает одежду везде, где можно и нельзя?

— Дорогой! — проявила я законное любопытство. — Мне известно с некоторых пор, что гиацинт является символом королевского дома Сегала, но почему на вашем костюме этот цветок? Точно так же на фамильном гербе изображены журавль, геральдический единорог, еще, припоминается, там на щите запечатлена гроздь винограда и розовый бутон на фоне скрещенных мечей. Объясните же, почему сегодня именно гиацинт?

— На сей счет есть очень красивая легенда, мадам, — тепло улыбнулся принц. — Мой далекий предок, основатель династии, был безумно влюблен в свою жену, прекрасную Любавию, а та в свою очередь обожала гиацинты. Скромный и в то же время приятно пахнущий гиацинт — цветок воина и семейной верности. Упомянутая супружеская пара в любви и благополучии прожила много лет. В честь их безупречного союза и высоких чувств цветок был возведен в королевское достоинство и стал символом нашего рода.

Я вздохнула. Ох уж эта геральдика с бесконечными историческими экскурсами!

— Увы, только гиацинт в нашем гербе связан исключительно с хорошими и добрыми знамениями, — мрачно добавил Матиас. — Все остальные несут в себе так или иначе оттенок горечи и отсветы пролитой родственной крови. Впрочем, впоследствии я обязательно расскажу о каждом из них подробнее. Но не сейчас. Просто у нас слишком мало на это времени.

— Красиво, — призналась я, выслушав романтичную историю и невольно позавидовав давно почившей Любавии, которую так любил муж.

Видимо, в глазах отразились обуревавшие меня чувства, потому что Матиас еще раз поцеловал мою руку и, задержав ее у своих губ, тихо сказал:

— Не расстраивайтесь, дорогая… Возможно, у нас все впереди.

— Хотелось бы на то надеяться. — Его слова и улыбка растопили мое сердце и вселили некоторую уверенность.

— Надеяться нужно всегда! — подал мне руку муж. — Прошу вас!

— Благодарю! — церемонно ответила я и облокотилась на него всем весом. В данный момент поддержка супруга была нелишней, потому что платье давило достаточно серьезно.

Мы торжественно (это насчет принца, готовящегося вскоре стать королем) и печально (это я, еле переставляющая ноги) выплыли из покоев и двинули на выход, сопровождаемые немалой свитой.

Путь до кареты мне показался «долгой дорогой в дюнах». На протяжении этого времени я вспомнила все проклятия на известных мне языках. Самым эмоционально выразительным и богатым оказался родной…

Воспоминание о великом и могучем немного подняло мне настроение, и в карету я влезла с улыбкой на лице. Сегодня нам с мужем полагалось путешествовать в сопровождении духовного лица.

«Лицо» оказалось маленьким и худеньким дворцовым священником в преклонных годах. Несмотря на седины, духовник шустро забрался в карету, поддерживая край парадного одеяния, и устроился напротив нас со словами:

— Всем желаю здравия и чудесного начала дня! Благословляю вас, чада мои!

Дождавшись ответных слов, прелат доброжелательно покивал и, вперив лукавый взор в принца, заявил:

— А теперь, нерадивый мой ученик, повторим триста пятьдесят три заповеди Марая для королей!

Принц не колебался ни секунды. Он стукнул свои жезлом в крышу кареты. Та остановилась, дверцу кареты открыли, внутрь заглянула охрана:

— Что будет угодно вашему высочеству?

— Да вот, его преосвященство сей момент известил нас, что, следуя священному обету, хочет дойти до места коронации пешком, — отчеканил принц.

Духовник спорить не стал, но посмотрел строго, словно навек запоминая обиду. Ему со всем почтением помогли вылезти наружу, и мы снова двинулись в путь.

— Матиас, а ты поступил не слишком жестоко? — поинтересовалась я. — Все же духовное лицо… да и еще в почтенном возрасте…

— Не слишком! — отрезал муж. Но тут же смущенно улыбнулся, взял меня за руку и пояснил: — Здесь идти от силы минут десять. Мы практически уже приехали. Просто, по традиции, будущий король должен прибывать в карете, а вот отец с мачехой сейчас идут пешком, прощаясь с подданными. Пускай и святой отче с ними вместе немножко прогуляется. Ему пора дать ясно понять, что его ученик остался за партой. Учеников с короной на голове не бывает! — Вздохнул: — К тому же я не намерен потакать кому бы то ни было или позволять садиться себе на шею… А ты слишком добра для принцессы!

— Возможно, — не стала отрицать я. — Но учти: если с сегодняшнего дня начну принимать «Озверин» малыми дозами, то мало-помалу стану грызть пальцы и глодать уши окружающих и вскоре превращусь в подобие королевы-мачехи.