Сексуальные типы: поиск идеального любовника - Джон Береж

Энн, как и раньше, работала в вечернюю смену в «Оливковом саду», но, как казалось Фрэнсису, кроме этого, ничем больше не занималась. Ее фигура, и прежде не отличавшаяся стройностью, теперь обрела формы, близкие к тому, что называют ожирением, и Фрэнсис начал недоумевать, что в ней привлекло его в свое время. По утрам, когда он уходил на службу, она еще спала, но каким-то образом просыпалась ко времени начала мыльных опер и ток-шоу. Она жила в мире телевизионных мелодрам, тогда как он неустанно выполнял работу, которую в душе терпеть не мог.

Кроме того, что он трудился от рассвета и до заката, Фрэнсис покупал продукты, убирал в доме и готовил. Стирку они поделили на двоих, причем в обязанности Фрэнсиса входило стирать и развешивать белье для сушки, а Энн затем гладила его, не отрываясь от экрана телевизора.

Его накапливавшаяся обида была погребена под слоями привычной уступчивости и только изредка по крохам выдавливалась наружу. Психологов можно сравнить с археологами психики, находящими кусочек разбитой чаши в одном месте, обнаруживающими наконечник стрелы в другом, просеивающими кубометры породы в поисках ценных находок, которые могут восстановить прошлое и в конечном итоге спасти настоящее.

Такой и была моя работа с Фрэнсисом. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы начать понимать природу его обиды, так как та была спрятана настолько глубоко, что проявлялась лишь изредка, и причем косвенно. Первый ключик был едва заметным, но для археолога психики — очевидным. Я обнаружил его в будничном описании Фрэнсисом одной из их ссор. В тот раз они препирались по поводу подстригания газона перед домом. Энн «пилила» Фрэнсиса несколько дней подряд, интересуясь, собирается ли он косить траву, или ей нужно нанять для этого кого-нибудь еще. Он рассказал, что в конце концов ушел из дома, хлопнув дверью. Потом неожиданно добавил:

— Теперь она говорит, что лучше бы я вообще не брался за это дело.

— Почему? — удивился я.

— Потому что, — ответил он, — вчера я скосил ее цветы… случайно.

Я ничего не сказал, мысленно пытаясь представить себе это происшествие. Но Фрэнсис расценил мое задумчивое молчание как критику.

— Это вышло по ошибке… Просто я не заметил никакой разницы между сорняками на краю газона и ее драгоценными петуниями.

Слово «драгоценными» он произнес с непередаваемой горечью.

Я предположил, что он чувствует себя в роли эксплуатируемого. Фрэнсис согласился, что больше всего его возмутил тот факт, что он должен подстригать газон, несмотря на то, что они специально купили мотокосилку, чтобы Энн косила траву, пока он на работе.

Теперь до самого окончания сеанса я продолжал слышать в его словах не высказываемые вслух обвинения жены в лени, использовании его в своих интересах и невысоком уровне умственного развития. Но все это делалось косвенными путями. Он ни разу не высказался против жены прямо. Он ни словом не унизил ее и не пытался приуменьшать ее достоинства. Лишь в интонациях, с которыми он произносил свои реплики, слышалось недовольство, настолько скрытое под свойственной ему уступчивостью, что даже сам он не замечал его.

Однако происшествие с цветами все прояснило. Подсознательно он хотел скосить цветы и, сделав это, получил невыразимое удовлетворение.

«Инцидент с цветами», как я стал называть его, послужил поворотным пунктом для всей дальнейшей жизни Фрэнсиса. Последующая терапия позволила ему постепенно освободиться от обволакивавшего его прежде кокона уступчивости, искренне выражать свои чувства и строить открытые взаимоотношения. Его превращение из податливого куска пластилина в мужчину заняло не один месяц, но оно, тем не менее, состоялось.

Когда я виделся с Фрэнсисом в последний раз, он получил заметное повышение в должности, после того как пригрозил, что уволится, если ему не предоставят возможности полностью реализовывать свои профессиональные способности. Некоторое время — по причине психологического обновления Фрэнсиса и его нового, честного взгляда на жизнь — их брак находился под угрозой краха. Фрэнсис и Энн расстались на несколько месяцев, но, к удивлению своему, обнаружили, что связывавшие их духовные узы оказались крепче, чем они предполагали. Когда они вновь сошлись, то испытали друг к другу свежий интерес, поскольку за время расставания изменились оба. Энн похудела и поступила на курсы повышения квалификации работников управленческого звена.

Хотя многие из их подсознательных устремлений по-прежнему остаются жизнеспособными, следование им теперь не ущемляет независимость супругов. Фрэнсис время от времени с удовольствием готовит ужин, но теперь он не чувствует себя обязанным делать это. Энн хватает реальных мелодрам на курсах и службе, где она снова трудится полный рабочий день, и теперь у нее нет ни времени, ни прежнего желания смотреть телевизор целыми днями.

Энн, как и раньше, любит руководить, но уже не пытается командовать Фрэнсисом, который, хоть и продолжает выглядеть немного женственно, обладает теперь развитым чувством собственного достоинства. Чаще, чем когда бы то ни было, он делает то, что сам хочет, и не стремится угождать желаниям окружающих. Хотя иногда он и вспоминает те унижения, которые приходилось ему переживать, когда он был «Крошкой Фрэнси», теперь он научился гордиться собой и лишь изредка испытывает тот стыд, что был когда-то неотъемлемой частью его жизни. Субботними вечерами он играет на рояле в ночном клубе и получает от этого громадное удовольствие.

Это косвенное выражение эмоций, которое мы увидели у Фрэнсиса, обычно присуще мужчинам, воспитывавшимся доминирующими над ними матерями, но, конечно же, характерно не только для них. Как прекрасно известно большинству родителей, дети могут быть большими специалистами в выражении скрытого раздражения. Любой, находящийся в достаточно близких отношениях с более властной личностью, приходящейся ему родителем, начальником или просто человеком, от которого он в той или иной степени зависит, неизбежно будет пользоваться косвенными способами для выражения гнева. Ведь просто невозможно послать начальника «ко всем чертям» или предложить остановившему вашу машину полицейскому «поцеловать вас ниже спины». Точно так же вы не осмелитесь заявить родителям, что они, по вашему мнению, «идиоты» — по крайней мере, пока не достигнете совершеннолетия.

Агрессия относится к эмоциям, наиболее часто выражаемым косвенно в присутствии влиятельных личностей. Это случается настолько регулярно, что даже обычные люди часто пользуются профессиональным медицинским термином «пассивная агрессия».

Это, однако, несколько затеняет тот факт, что практически любые эмоции могут быть выражены косвенно. «Застенчивым» называют человека, испытывающего трудности в прямом проявлении позитивных чувств. Термином «саботажник» может быть охарактеризован человек, показывающий свою независимость по отношению к начальнику тем, что соглашается на работу, но намеренно выполняет ее крайне медленно. Подобно скашиванию цветов, такая «тактика отсрочки» одновременно служит нескольким целям. Она не только раздражает давшего поручение, но и, что еще более важно, позволяет исполнителю сохранить чувство собственного достоинства. Так, отец, упрямо требующий от сына убрать прошлогодние листья в саду «сегодня же!», создает все условия для того, чтобы его поручение выполнялось при лунном свете — сын, таким образом, и сделает работу «сегодня же», и, косвенно, «не подчинится» отцу.

«Джерри»

«Гомер Иеремия Спокам. Доктор Философии». Его имя на дипломе, казалось, горело, отражая солнечные лучи, а слова «Доктор Философии», написанные чуть ниже, выглядели значительно мельче, хотя были выполнены тем же шрифтом. «Джерри», как он сам предпочитал называть себя в средней школе и колледже, отчаянно пытался оторваться от собственных корней.

Для Джерри — и, по его мнению, для всего остального мира — эти «Гомер Иеремия» были идеальным синонимом «Деревенщины», и даже звание доктора философии, сопровождавшее теперь его имя, он не мог считать пропуском своего «свиного рыла в калашный ряд».

«Что за имя! — думал он. — Почему родители не назвали меня просто Придурком или Уродом?»

В сознании Джерри имя «Гомер» прочно ассоциировалось с образом деревенского паренька со свинячьей физиономией и коэффициентом интеллекта на уровне комнатной температуры, тогда как имя «Иеремия», позаимствованное из Ветхого Завета, сообщало всему миру, что носитель его человек «верующий». Хотя оно не указывало, во что должен верить человек, Джерри было прекрасно известно, во что верили его родные.

Они верили в Бога и свой жизненный уклад — особенно во второе! Они верили — в некоторой степени — Библии, или, по крайней мере, они верили Брату Джимми (Суэггерту), когда он оплакивал или проклинал грешников, а если до них доходили слухи, что и сам он не прочь заняться греховным сексом на стороне, что ж, думали они, значит, случается и такое.