КЛЮЧ ХИРАМА. ФАРАОНЫ, МАСОНЫ И ОТКРЫТИЕ ТАЙНЫХ СВИТКОВ ИИСУСА - КРИСТОФЕР НАЙТ

Ночью, в подземной темнице парижского Храма, когда с Великого Магистра сорвали мантию, надели на голое тело грубое рубище кающегося еретика и накинули на шею затягивающуюся петлю, Эмбер говорит де Моле, что тот все равно покается в своих преступлениях, так не лучше ли избавить себя от мучений и во всем признаться? К вящему удовольствию разгневанного Эмбера, Великий Магистр отказывается. Эмбер начинает цитировать Евангелие:

“Тогда [87]... Иисуса бив предал на распятие” (Матфей 27:26).

Руки де Моле поднимают вверх, приковывают к стене, грубое рубище натягивают на голову, и два помощника, вооруженные конскими бичами, в концы которых вплетены два металлических шарика, хлещут его по обнаженной спине. Правый палач, будучи выше и искуснее своего товарища, до крови полосует спину и ноги Великого Магистра, но не трогает его руки.

“И [88] сплетши венец из терна, возложили ему на голову” (Матфей 27:29).

На голову Великого Магистра надевают заранее приготовленную корону с искривленными шипами; по лбу и щекам Жака де Моле течет кровь.

“Но они закричали: возьми, возьми, распни Его!” (Иоанн 19:15).

Затем Великого Магистра привязывают к грубо сколоченному кресту и вбивают ему в запястья прямоугольные гвозди. От невыносимой боли у де Моле сводит судорогой большой палец на правой руке, ноготь которого вонзается в мякоть ладони. Его левую ступню прижимают к вертикальной части креста, называемой столбом, и загоняют длинный гвоздь точно между второй и третьей плюснами. Когда острие выходит наружу, палачи кладут его левую ступню на правую, чтобы тем же гвоздем пробить сразу обе. Тело де Моле повисает на трех точках, в которых концентрируется жгучая боль. Потеря крови незначительна, и пленник остается в полном сознании.

Тяжесть тела делает боль неописуемой. Де Моле повисает на кресте; мышцы рук, плеч и груди едва не лопаются от напряжения. Грудная клетка сжимается, мешая выдоху; чтобы избежать удушья, Великому Магистру приходится подниматься, опираясь на раненые ноги, и набирать в легкие воздух. Страх задохнуться на мгновение сменяется жуткой болью в пронзенных ногах. Результатом этой пытки становится аноксия (кислородное голодание), приводящая к мучительным судорогам и нарушению обмена веществ.

В перерывах между вопросами Эмбер продолжает следовать библейскому сценарию и протягивает умирающему от жажды де Моле губку, пропитанную уксусом, цитируя Писание:

“И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал ему пить. А другие говорили: постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его” (Матфей 27:48-49).

Часы кажутся неделями; решимость де Моле начинает ослабевать. Он просит Эмбера снять его с креста. Эмбер снова цитирует:

“Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода” (Иоанн 19:34).

Великий Инквизитор вонзает нож в бок де Моле - не для того, чтобы повредить жизненно важные органы, но ради полного соответствия мучений де Моле крестным муки “сына Божьего”.

Висящий на кресте де Моле признает себя виновным, ощущая ту самую страшную боль, которая почти тысячу двести восемьдесят лет назад заставила Иисуса на мгновение утратить веру. Великий Магистр сломлен.

Множественные тяжелые телесные повреждения вызывают выделение в кровь большого количества молочной кислоты, вызывая так называемый метаболический ацидоз; мышцы де Моле сводит судорогами, катастрофически падает кровяное давление, сердце колотится как бешеное. Он совершает признание за несколько мгновений до наступления желанной смерти.

Гийом Эмбер, несказанно довольный своим успехом, совершает еще один странный поступок. Он приказывает положить де Моле на тот самый погребальный покров, который Великий Магистр использовал, насмехаясь над Мессией. Когда палачи кладут пленника на полотно лицом вверх, перекидывают через его голову свободный конец и накрывают им тело, Эмбер не может противиться соблазну процитировать последнюю фразу, описывающую Страсти Господни:

“И взяв Тело, Иосиф [89] обвил его чистою плащаницею” (Матфей 27:59).

Прижимая плащаницу к отчаянно израненному телу потерявшего сознание де Моле, Эмбер бросает: “Если этот человек мнит себя ровней Христу, он поднимется!”

* * *

Инквизиция имела строгий приказ не убивать Великого Магистра тамплиеров, но она не собиралась восстанавливать здоровье раскаявшегося еретика. У де Моле не было родных, которые могли бы позаботиться о нем. Зато такие родные были у нормандского прецептора [90] Жоффруа де Шарне, также подвергшегося допросу с применением пыток. Их вызвали и велели позаботиться об обоих. Спустя семь лет эти два человека умерли вместе, перед смертью отрекшись от своих показаний. В отместку их зажарили на медленном огне, как вернувшихся к “ереси”.

Физическое доказательство

Мы смогли восстановить обстоятельства допроса де Моле благодаря тому, что до наших дней дожило одно важное свидетельство. Взятое из парижского Храма тамплиеров покрывало кумранско-масонского образца, в которое завернули израненное тело Великого Магистра, вместе с ним отправилось в дом Жоффруа де Шарне. Там полотно выстирали, свернули и положили в ящик. Ровно пятьдесят лет спустя, в 1357 г., этот четырехметровый кусок ткани выставили на всеобщее обозрение в Ливе. Мы не можем с уверенностью утверждать, что это был тот же самый кусок (как-никак, прошло полвека), но зато хорошо понимаем, почему он вызвал такой интерес.

Окровавленного де Моле сняли с креста и бросили в холодной, сырой подземной темнице. По его телу струился пот, смешанный с кровью, в которой повысилось содержание молочной кислоты. Едкая жидкость пропитала покров в тех местах, которые теснее всего прилегали к коже. Травмы, полученные де Моле при распятии, “написали” картину мучений этого человека на его собственном “масонском” покрове.

Родственники де Шарне сняли покрывало, перевязали раны и, должно быть, потратили несколько месяцев на то, чтобы привести де Моле в человеческий вид. Покрывало осталось в их доме совершенно случайно. Племянник Жоффруа де Шарне (которого тоже звали Жоффруа) за год до демонстрации покрова был убит в битве при Пуатье [91]. Очень похоже, что знание истинного происхождения покрова умерло вместе с ним.

Отпечаток на полотне был удивительно четким. Контуры тела де Моле въелись в ткань благодаря высокому содержанию в крови молочной кислоты, которая вступила в реакцию с ладаном, использовавшимся для отбеливания и богатым карбонатом кальция. Длинный нос, разделенные прямым пробором волосы до плеч, окладистая борода, раздвоенная на конце, и крепко сбитая шестифутовая [92] фигура - все это полностью соответствует хорошо знакомому облику последнего Великого Магистра рыцарей-тамплиеров. (См. иллюстрации 19 и 20).

Люди, первыми увидевшие покров, были уверены, что знают этот образ, поскольку он отвечал их представлению о человеке, испытавшем ту же судьбу тысячу триста лет назад. Они думали, что видят лик Иисуса. Этот кусок ткани ныне называют “туринской плащаницей”.

Однако изображение, которое христианский мир привык считать ликом Спасителя, на самом деле было портретом человека, которого мучили и убили во имя Господа. Только сделали это не римляне, а жадный до денег французский король, поддерживаемый Римской католической церковью.

Многие пытались раскрыть загадку “туринской плащаницы”, но разгадку нашли мы... потому что не искали ее. Нашей целью были поиски Хирама, а Плащаница стала тем крошечным кусочком мозаики, который позволил полностью собрать головоломку. В 1988 г. Ватикан дал разрешение на проведение научного исследования Плащаницы. Три группы ученых независимо друг от друга провели анализ изотопов углерода и доказали, что полотно соткано не раньше 1260 г. С учетом того, что к моменту распятия де Моле ткань уже была в употреблении, эта дата попадает точно в яблочко.

Самое любопытное, что результаты анализа были опубликованы 13 октября - именно в тот день, когда де Моле был арестован и распят! Шансов на такое совпадение - один из трехсот шестидесяти пяти. Мы волей-неволей заподозрили, что это неспроста. Ватикан всегда отрицал, что Плащаница является священной реликвией, поскольку знал правду; может быть, Рим сделал это нарочно, чтобы лишний раз указать на ее подлинное происхождение?

Учение Иисуса, надежно похороненное вместе со своим создателем и уступившее место эллинистической магической формуле, придуманной Павлом - “Фонтаном Лжи”, благодаря распятию Жака де Моле вновь явилось миру. “Мертвое и похороненное”, оно пролежало под Иерусалимским храмом тысячу двести семьдесят четыре года. Но однажды родившиеся идеи равенства, гражданского долга и неодолимого стремления к знанию все же воскресли и положили конец тому периоду застоя и интеллектуального вакуума, который метко прозвали “Темными Веками”.