Бывшая жена драконьего военачальника (СИ) - Найт Алекс

— Тошнит... Перед глазами всё плывёт.

— Давай-ка проверимся на яды, — предложил он. — Виктория, — позвал, подхватывая меня на руки.

Драконица обернулась, испуганно охнула и приблизилась ко мне, чтобы провести диагностику.

— Ничего нет, она здорова, — озадаченно сообщила она, когда заклинание вернулось к ней.

— Потом, надо идти, — напомнил Альберт. — Придётся нести её на руках.

В какой-то момент мне стало так плохо, что реальность отдалилась. Я больше не замечала обстановки, лишь слышала шаги, размеренное дыхание Шейна, и чуть пришла в себя, когда раздался каменный скрежет, лица коснулась прохлада будто подземелья, а носа — запах затхлости. Надо мной сомкнулась тьма. Стало так страшно, что я завозилась на руках Шейна, и обнаружила, что теперь наш путь проходит по тёмному тоннелю.

— Где мы? — спросила я тусклым голосом.

— Тайный ход, — ответил Альберт, уверенно продвигаясь вперёд.

Взгляд зацепился за факелодержатель, выполненный в виде головы дракона. Виски вновь прострелило болью, в мыслях раздались чужие голоса, мой плач, детские всхлипы и боль в пальцах.

«Хватит спотыкаться, Анжелин» — ожил в памяти упрёк Роксаны, тогда ещё Кассандры, Шептуньи.   

— Мы здесь шли, — я отвела руку, чтобы коснуться шершавых стен. И в мыслях сразу зажглась фантомная боль. — Я плакала. Было страшно, и пальцы болели. От ожогов, да. Кэйтилин вели за мной. Она тоже плакала. Очень громко.

— Что она такое говорит? — Альберт вдруг остановился и развернулся к нам. — Не может быть. Неужели…

— Может, — оборвал его жёстко Шейн. — Идёмте. Сейчас не до разговоров. Джослин надо скорее покинуть дворец.

— Да-да, идём, — пробормотал Август. — Надо же… Вуд... Андервуд.

Кажется, я снова уплыла в болезненную полудрёму, а пришла в себя вновь, когда щёки обожгло ледяным прикосновением.

— Итан? — я приоткрыла глаза.

Теперь мы находились на улице. С неба валили снежные хлопья. А потом мир взорвался вспышками света и грохотом взрывов. Плечо заныло от боли. Меня прижало к земле телом Шейна. Он тут же вскочил на ноги, закручивая вокруг себя режущие потоки воды и льда, чтобы достойно ответить на нападение. Я тоже упёрла руки в землю, попыталась приподняться, но ладони вдруг утонули, словно подо мной была не твёрдая почва, а пустота. Секунда, и меня засосало в неё, чтобы на бешеной скорости унести куда-то вниз.     

/Итан Вилдбэрн/

Чуть ранее во время заседания Совета.

— Род Моррис за арест, — прозвучали роковые слова, а я с трудом сдержал горький смешок.

Камилла сразу отвернулась, стыдилась ли своего поступка, настолько злилась на меня за удар по её репутации или просто боялась того, что происходит — не столь важно, ведь слова были произнесены, она сделала свой выбор. Моррис выступила против меня. Ожидаемо, учитывая, что о несуществующей помолвке объявили во всеуслышание. Я знал, что так может сложиться, понимал, насколько рискую, делая выбор в пользу Джослин, но не мог отказаться от своей Морошки. Попытка договориться с Камиллой о сотрудничестве без помолвки прошла впустую, открытие портала не позволило прийти к каким-то договорённостям. И меня опередили. Думаю, эти статьи запустили с подачи Рамси.  

— Голосование завершено, — подытожил Генри. В его глазах сияло торжество, он победил в этом противостоянии. — Клирик Вилдбэрн будет находиться под арестом, пока не подпишет документ об отставке.

Хотелось обернуться, взглянуть на Джослин, но я не мог, так и стоял, наблюдая за происходящим. Ожидаемо арестованного стоило лишить магии, но никто из служителей управления не решился надеть на меня браслет. А я не мог позволить подобного, мне нужно было показать, что проигрыш в голосовании меня не сломил, не изменил моих стремлений. И мне это удалось. Давняя уловка сработала на простом артефакте, Рамси не смог надеть на меня браслет. Я сам решил, когда мне стоит покинуть заседание, и направился на выход.

Вспышки артефактов почти лишали зрения, вопросы журналистов оглушали, а мне чудилось, что все они — лишь серая шумная масса, и в потрескивающем замедляющемся мире есть только близкие и враги. Рамси ухмылялся, глядя мне в спину. Отец прожигал его разгневанным взглядом. Виктория смотрела растерянно, а Шейн — сердито. Джослин пребывала в ошеломлении.

Время восстановило свой ход, лишь когда я покинул зал заседаний. Работники службы охраны правопорядка не подпустили ко мне журналистов. Мы оставили позади открытые для посещений помещения, перешли в закрытую часть дворца и спустились на нижние этажи. Здесь меня пригласили в покои, предназначенные для политических заключённых. Ничего особенного, стол с двумя креслами у окна, кровать со шкафом в соседнем помещении, небольшая купальня. Даже пара картин на стенах и ковёр на полу. Но всё лучше подземных камер. Впрочем, между этими двумя помещениями было и кое-что общее: решётки и блокировка магии. Стоило пересечь порог, как на сознание навалилась слабость. Устоять на ногах удалось ценой титанических усилий.

— Вам что-нибудь нужно, клирик Вилдбэрн? — раздался сквозь туман бессилия голос одного из моих сопровождающих.

— Книги, побольше. И ужин, я пропустил обед, — произнёс ровным тоном.

Как только решётка и дверь за моей спиной закрылись, я позволил себя чуть нагнуться и тряхнуть головой. Обстановка комнаты кружила вокруг меня, но добраться до кресла удалось без падений. Чем больше резерв, тем сложнее даётся блокировка. Повезло, что удалось удержаться в сознании. Теперь же мне предстояло ждать. И надеяться, что моих близких выведут из-под удара.

Вскоре мне принесли еду и две стопки книг на выбор. Артефакт не выдавал наличие ядов, потому я плотно поел, а потом попытался отвлечься за чтением. Правда, удавалось это с переменным успехом. Я всё воспроизводил в памяти события сегодняшнего сложного дня: своё спешное отбытие в академию, встречу с Джослин перед дверью квартиры Шейна, разговор с ней.

«Правда, люблю» — прозвенели в мыслях её слова, и сердце ускорило свой бег.

Жаль, у нас было так мало времени на разговор. Лишь час вдвоём, за которым последовало новое расставание. Где она сейчас? В безопасности ли? А моя сестра? Отец и Шейн смогли их защитить? И что с моими друзьями? Живы ли они? Столько вопросов, на которые я не скоро услышу ответ, а может, и никогда не узнаю, что случилось, если Рамси решит перейти черту и просто избавиться от меня. Был и такой риск, но маловероятный.

— Читаешь? — стоило вспомнить о Генри, как он заявил о себе.

Мужчина вошёл в помещение, как к себе домой, уверенный, но невероятно злой, расстроенный, даже встревоженный, что весьма удивило. Каштановые волосы растрепались, от галстука он избавился, верхняя пуговица белой рубашки отсутствовала, будто её вырвали в порыве. И запах… от него пахло кровью.

— Жду тебя, судя по всему, — ответил я, откладывая книгу на стол. — Что-то случилось? Ты не выглядишь радостным.

— Не твоё дело, — внезапно огрызнулся он, стремительно приблизившись к столу.

Само собой, блокировка не действовала на него благодаря специальному артефакту, он мог напасть, ударить, просто поиздеваться, но всё же не рискнул даже поднять руку. Потому одёрнул себя и сделал шаг назад.

— Подпиши, — он вытянул из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги и положил его передо мной. Заявление об отставке по собственному желанию. — Тогда она не пострадает… — произнёс пугающие слова, и сердце в груди заледенело от ужаса.

Удержать спокойствие на лице удалось с трудом.

— Кто? — спросил я невозмутимым тоном, подняв взгляд от строк заявления к мрачному лицу Рамси.

В глубине зелёных глаз кипела настоящая ненависть. Он со стуком поставил поверх листа бумаги артефакт связи и активировал его. Сформировалось изображение кровати, на которой лежала… Джослин. Лицо её было в грязи, вороные волосы пребывали в беспорядке. Она вдруг заметалась, бормоча что-то под нос и растирая ладони со ссадинами на костяшках пальцев. Всё внутри меня дрожало в этот момент, вибрировало от ярости и бессилия. Даже не знаю, как сумел вновь посмотреть в глаза Рамси и продолжить разговор спокойным тоном.