Афины на пути к демократии. VIII–V века до н.э. - Валерий Рафаилович Гущин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По логике автора «Афинской политии» преобразование Эфиальта было реакцией на доминирование ареопага: «После же мидийских войн снова усилился совет ареопага и стал управлять государством, взяв на себя руководство делами не в силу какого-нибудь постановления, но вследствие того, что ему были обязаны успехом морской битвы при Саламине. Стратеги совершенно растерялись, не зная, что делать, и объявили через глашатаев, чтобы каждый спасался как может; между тем ареопаг, достав денег, роздал по восьми драхм на человека и посадил всех на корабли. По этой-то причине и стали тогда подчиняться его авторитету, и действительно, управление у афинян было прекрасное в эту пору. Им удалось в это время достигнуть успехов в военном деле, приобрести славу у греков и добиться гегемонии на море вопреки желанию лакедемонян» (Arist. Ath. Pol. 23. 1–2).
Эту же мысль Аристотель повторяет и в «Политике». «Ареопаг, – пишет он, – прославившись во время Персидских войн, по-видимому, придал государственному строю более строгий вид…» (Arist. Pol. V. 4. 1304 a 20–21, здесь и далее пер. С. Жебелева).
Упоминания об Эфиальте и его реформе есть и у других авторов. Диодор называет Эфиальта демагогом и весьма негативно отзывается о нем и его реформе. По мнению сицилийского историка, Эфиальт распалил гнев народа против ареопагитов и убедил его проголосовать за сокращение полномочий, нарушив своими новациями самые древние установления (Diod. XI. 77. 6). В итоге он «умалил» права ареопага, за что, в сущности, и поплатился жизнью.
Плутарх, рассказывая о реформе, подчеркивает, что она была проведена Эфиальтом в условиях жесткого противоборства с Кимоном и только тогда, когда последнего не было в Афинах: «В остальные годы своей государственной деятельности он (Кимон. – В. Г.), находясь в Афинах, старался подчинить своему влиянию и обуздывать народ, выступавший против знати и стремившийся присвоить себе всю власть и силу. Но лишь только он отбыл с флотом в новый поход, народ, дав себе полную волю, нарушил весь порядок государственного управления и старинные постановления, которыми до того руководствовался, и во главе с Эфиальтом отнял у ареопага все, за малыми исключениями, судебные дела, сделал себя хозяином судилищ (курсив наш. – В. Г.) и отдал город в руки сторонников крайней демократии…» (Plut. Cim. 15, здесь и далее пер. В. Петуховой).
Отметим в связи с этим одно любопытное обстоятельство. Плутарх, говоря о результатах реформы, замечает, что в итоге народ «отнял у ареопага все, за малыми исключениями, судебные дела, сделал себя хозяином судилищ». Вот, собственно, и все, что нам известно об этой реформе[949].
Ниже мы обратимся к анализу самой реформы, а пока поговорим о том, кто провел ее. В литературе она чаще всего связывается с именем Эфиальта, сведения о котором чрезвычайно скудны. О начале политической карьеры Эфиальта известно, что в 60-е годы V в. до н. э. он вместе с Периклом исполнял обязанности стратега; это обстоятельство указывает на его большую или меньшую состоятельность[950]. Победа Кимона при Евримедонте, как рассказывает Плутарх, настолько смирила гордость царя, «что он согласился заключить тот знаменитый мирный договор, по которому персы обязались никогда не подходить к Греческому морю ближе, чем на расстояние дневного конского пробега, и не плавать на военных кораблях или судах с медными носами в водах между Темными скалами и Ласточкиными островами. Каллисфен, впрочем, говорит, что варвар такого договора не заключал, но на деле выполнял эти условия из страха, внушенного ему этим поражением, и так далеко отступил от пределов Греции, что Перикл с пятьюдесятью кораблями и Эфиальт всего лишь с тридцатью, даже миновав Ласточкины острова, не встретили за ними ни одного персидского военного судна» (Plut. Per. 13, здесь и далее пер. С. Соболевского).
Уже в древности циркулировали слухи о бедности Эфиальта (Aelian. Var. Hist. 11. 9), чему, впрочем, не доверяют современные исследователи[951]. Элиан относит Эфиальта к числу наиболее известных политических деятелей и даже называет философом (Aelian. Var. Hist. 2. 43. 11; 3. 17; 9. 13. 93). Аристотель характеризует Эфиальта как dikaios – справедливого, приравнивая тем самым к Аристиду[952]. Известно также, что вскоре после проведения реформы Эфиальт был убит неким Аристодиком из Танагры (Arist. Ath. Pol. 25. 4, 26. 2)[953]. Плутарх в биографии Перикла приводит мнение Идоменея, который считает, что Эфиальт был из зависти убит Периклом (Plut. Per. 9). Впрочем, сам он отвергает это мнение[954]. Чаще всего убийство расценивается как месть его политических врагов, недовольных проведенной реформой. Впрочем, есть и другое – весьма странное, на наш взгляд, предположение. Дж. Марр предполагает, что Эфиальт, придерживавшийся умеренно демократической позиции, мог быть убит своими политическими союзниками – радикалами, недовольными половинчатостью его реформ[955].
Обращает на себя внимание то, что в «Афинской политии» и других источниках упомянутые законы связываются не только с ним, но также с именами Фемистокла (Arist. Ath. Pol. 25. 3–4), Перикла (Arist. Ath. Pol. 27. 1; Plut. Cim. 15; Per. 9), Аристида (Arist. Ath. Pol. 41. 2) и некоего Архестрата (Arist. Ath. Pol. 35. 2)[956].
В «Афинской политии» Аристотель приводит анекдотический рассказ о том, как Эфиальту с помощью Фемистокла удалось лишить ареопаг его полномочий. «Он произвел это при содействии Фемистокла, который, хотя и принадлежал к числу ареопагитов, должен был судиться за сношения с мидянами. Фемистокл, желая добиться упразднения этого совета, стал говорить Эфиальту, будто совет собирается его арестовать, ареопагитам же, что укажет некоторых лиц, составляющих заговор для ниспровержения государственного строя. Он привел особо избранных для этого членов совета к месту, где жил Эфиальт, чтобы показать собирающихся заговорщиков, и стал оживленно разговаривать с пришедшими. Как только Эфиальт увидал это, он испугался и в одном хитоне сел
