Почти любовь, почти падение - Катя Риз

   - Кем? - зло выдохнул Андрей.

   - Что?

   - Кем ты занята? И где ты находишься?

   - А почему ты на меня кричишь?

   - Катя, не отвечай вопросом на вопрос!

   Она странно хмыкнула, кажется, тоже злиться начала, а потом догадалась.

   - Понятно. Малиновский добрался до работы. И сплетни успел пересказать.

   Жданов неловко молчал, пальцами нервную дробь выбивал, а Катя устало вздохнула в трубку.

   - Я занята, Андрюш. У меня важная встреча, давай вечером поговорим.

   - Не уверен, что вечером захочу обсуждать твоего кулинара.

   - Вот и отлично, - всё-таки разгневалась Катя, - потому что я тоже не хочу его обсуждать с тобой!

   Она трубку бросила, и Андрей опустил руку, в которой был зажат телефон. Что-то в последнее время они с Катей часто ссорятся. А всё от того, что нервозность скрыть не получается.

   - Что-то случилось?

   Жданов головой дёрнул от неожиданности, услышав голос Киры совсем рядом. Посмотрел на неё подозрительно.

   - Я не слышал, как ты вошла.

   - Наверное, ты был очень занят.

   Воропаева дверь кабинета за собой прикрыла и прошла к пустующему столу Малиновского, не решившись приблизиться к Андрею.

   - Ты с кем-то поругался по телефону?

   - Нет, - отрезал Андрей. Принялся на своём столе искать нужный договор, тот как назло не находился, и Жданов ещё сильнее злился, даже руки затряслись.

   Кира наблюдала за ним.

   - Я хотела поговорить с тобой.

   - Совпадение. Я тоже хотел с тобой поговорить. - Поднял глаза. - Кира, ты зачем всё это делаешь?

   Она не стала делать вид, что не понимает, о чём он. Повела плечом.

   - Я просто пытаюсь дать тебе время.

   - Время для чего? Одуматься?

   - Нет, подумать. Я ведь не прошу тебя вернуться ко мне, не прошу любить меня. Если у тебя... роман, хорошо. Но я не думаю, что сейчас время рассказывать об этом твоим родителям.

   - Я уже рассказал матери.

   Кира едва заметно улыбнулась.

   - Вижу, она приняла твои слова всерьёз.

   - Конечно, она не приняла их всерьёз! - рыкнул, не сдержавшись, Андрей. - Потому что ты сделала для этого всё!

   Она упрямо выпятила нижнюю губу, но в глаза Андрею больше не смотрела.

   - Ты потом сам мне спасибо скажешь.

   - Кира, - Андрей снял очки и потёр глаза, - помнишь, когда у Светы были проблемы с любовницей бывшего мужа? Ты с ней тогда разговаривала, и не раз, и мне рассказывала об этом. И ты говорила ей про достоинство, что нужно себя уважать, отступить и отпустить, а теперь ты что делаешь?

   Воропаева застыла перед ним, подбородок высоко вздёрнула и выглядела уязвлённой.

   - Это удар ниже пояса, Жданов.

   - Я просто не знаю, как ещё с тобой разговаривать. И я уверен, что ты меня понимаешь, но продолжаешь отмахиваться. Мы расстались, - повторил он с расстановкой.

   - Это ты со мной расстался!

   - Пусть так. Но я не вернусь.

   Она вдруг усмехнулась.

   - Вернёшься. Ты столько раз мне это говорил и всё равно возвращался, Андрюш.

   - Да? - Он поднял на неё глаза. - Тогда может пора вышвырнуть меня из своей жизни? Пинком под зад.

   - Почему ты так со мной поступаешь? Ты не понимаешь, что ты со мной делаешь?

   - Понимаю. И сейчас, наверное, как никогда.

   - Тогда почему?!

   - Да потому что не люблю! И жениться не хочу, и возвращаться не хочу! - Жданов из-за стола поднялся, и в этот момент он Кире показался очень грозным и неприступным. - Но я не знаю, как тебе это объяснить! Я очень боюсь сделать тебе больно, я стараюсь этого избежать, но когда я пытаюсь тебя уберечь, ты перестаёшь меня понимать.

   В приёмной что-то упало, послышалось бормотание, и Андрей перевёл разъярённый взгляд на дверь, уже догадавшись, что женсоветчицы бессовестно подслушивали. Но им и без этого досталось, послышался громкий окрик его матери, а уже через пару секунд, дверь открылась, и вошла Маргарита. Поглядела на сына и его невесту возмущённо.

   - Вы что, с ума сошли? Другого места выяснять отношения не нашлось? Через час всё "Зималетто" в курсе будет!

   Кира отвернулась, голову закинула назад, не давая слезам пролиться, судорожно вздохнула, и тогда уже принялась оправдываться:

   - А где мне ещё с ним говорить? Он бегает от меня!

   - Я не бегаю!

   - Правда? А когда мы в последний раз разговаривали? Ты уже полтора месяца порог моего дома не переступаешь! И у себя в квартире не бываешь. Где мне с тобой говорить?

   Маргарита посмотрела на сына.

   - Это правда?

   Андрей резко выдохнул, прежде чем к матери повернуться.

   - Я уже говорил, что это правда! Мы с Кирой расстались, мама.

   Маргарита качнула головой.

   - Я не об этом. Ты не живёшь дома? А где ты живёшь?

   Кира подняла на него глаза.

   - Да, ответь нам! Где ты живёшь.

   - А вот это никого не касается. Я уже взрослый мальчик, вам не кажется? И не обязан отчитываться, где и с кем ночую.

   Кира не выдержала, из кабинета выбежала и при этом громко хлопнула дверью. Повисла пауза, Маргарита сына разглядывала, практически ощупывала его взглядом, затем напряжённым голосом поинтересовалась:

   - Ты с ума сошёл?

   Жданов устало опустился на стул.

   - Думай, что хочешь.

   - Как мило. Думай, мама, что хочешь! А я буду своё делать! А как же Кира?

   - А Кире придётся смириться.

   - А если она не сможет? Мы одна семья, Андрей. А ты всё рушишь.

   Он поднял на мать глаза.

   - А чего ты хочешь? Чтобы я женился на ней, ради объединения семьи? А я не могу, мам. Попробуй меня заставить.

   Маргарита в раздражении взмахнула рукой.

   - Ты просто невыносим бываешь! Совсем, как отец: если заупрямится, уже не свернёшь его! - Она прошлась по кабинету, в каждом её движении сквозило напряжение и недовольство. Присела в кресло Малиновского, и по-особому сложила руки, как великосветская дама. - И что же, ты собираешься привести в семью другую женщину?

   Жданов невольно замялся.

   - Возможно.

   - Ах, возможно. А возможно, что и не одну! Или не ту, а может другую. Что я могу тебе на это сказать, дорогой? Ничего, только поаплодировать.

   От язвительности звучавшей в её голосе, Андрей заволновался. Так всегда было. Мама умела быть жестокой с ним, не в открытую, но порой могла словом ударить намного больнее, чем даже отец. Такое происходило очень редко, но в самые важные моменты, и иногда, задумываясь о своей жизни, Андрей начинал понимать, что всегда матери уступал, не знал, как справляться с её недоверием к нему. Чтобы доказать что-то отцу, можно было на это жизнь положить, но заслужить его похвалу. Но ведь отец никогда не старался влезть в его личную жизнь, в его душу, дело всегда касалось учёбы или бизнеса, а вот мама старалась узнать самое сокровенное, и когда она выказывала своё пренебрежение, Жданов зачастую терялся и даже пугался. Мама всегда выглядела настолько уверенной, рассуждая о чём-то для него очень важном и затрагивающим душу, что у Андрея не находилось слов, чтобы отстаивать свою точку зрения. Ведь это мама, и она уж точно не станет желать ему плохого. А он, возможно, ещё чего-то не понимает, в чём-то ошибается, и к кому прислушиваться, как не к маме?