Путь на врата. Нашествие Квантовых Котов. - Фредерик Пол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лави? — спросила я обоих.
Они удивились. Дом рассмеялся и крепче сжал объятия.
— Это не послы! — произнес он, — Лаврентий встречает в аэропорту русских ученых-.
— О Боже! — рассмеялась я (это было лучше, чем плакать). — Здесь что, каждой твари по паре?
— Не только по паре! Думаю, это число бесконечно! Но нас только двое — ты и я, мы вместе. Давай будем считать так!
Вдруг показалось, что в комнате появились еще двое, хотя оба они существовали только в воображении. Это были те же самые Мэрилин и Ферди, и выражения на их лицах полны гнева, обиды и обвинений.
Замечательно, что все это было только в воображении. Но позже они могут появиться и в реальности. Я выкинула из головы мысли о наших супругах.
— Я принимаю это предложение! — сказала я. — Не хочу больше наших разлук, за исключением тех моментов, когда я буду на гастролях.
— И не считая избирательных кампаний! — улыбнулся Дом. — Быть так!
Просто поразительно, как легко вы даете обещания, которые не сможете сдержать!
В этом мире по-прежнему оставались реальные Мэрилин и Ферди. Только им мы были обязаны маленькой свободой действий, пока они не узнали, что произошло. Несмотря ни на что, не обращая внимания на превратности судьбы и то, что прямо под окнами отеля шла жестокая война, я соблюдала приличия, особенно когда я заметила изучающий взгляд Джека Кеннеди.
Я покраснела и выпрямилась в кресле. Не оттолкнула руку Дома, но немного отодвинулась. Он правильно понял мои мысли и сделал то же.
Затем Дом очнулся и вновь положил руку на мое плечо. Гордо, почти вызывающе. О дьявол, подумала я, мы утратили всякую осторожность! Если наша связь и была тайной, сейчас она раскрыта.
Роскошь люкса не ограничивалась золотыми принадлежностями ванной. К люксу была подсоединена кухня, при которой состояли свой шеф-повар и официант.
— Давайте поужинаем! — предложил Дом (мой Дом). — Все это уже оплачено налогоплательщиками.
Мы поели. Я обнаружила у себя зверский аппетит, как и все путешественники паравремен. Вероятно, за последнее время они ели слишком мало и теперь наверстывали упущенное. Еще они разговаривали. Я не принимала в беседе активного участия, а только прислушивалась, пытаясь разобраться в происходящем.
В основном объяснял Дом, а Джек Кеннеди спрашивал.
— Этих паравремен, Джек, целый миллион! — говорил Дом, — Нет, даже не миллион, возможно, миллион миллионов! Правильнее сказать, бесконечность!
— Удивительно! — воскликнул Джек. — Я не имел об этом ни малейшего представления!
Он сидел напротив нас, сжимая руку Джеки. Хотелось бы, чтобы в их возрасте мы любили друг друга также сильно (но все эти сплетни о Джеке и куче женщин…).
— Правда, мы можем проникать только в ближайшие, — продолжал Дом. — Доктор Де Сота знает об этом больше меня! — Он дружески кивнул тому на того, к кому я бросилась в первые секунды и который с подозрением разглядывал свою тарелку.
Другой Дом сглотнул слюну.
— Они чуть-чуть напоминают наши миры, — согласился он, — по есть и различия! В одном из них — агрессоре — президентом США стал Джерри Браун.
— Джерри Браун! — вскрикнул Джек, — В это так трудно поверить!
— Но это в самом деле так! — Он попробовал фалафел и сказал — Это очень вкусно! Когда вернусь домой, я посмотрю, сможет ли кто-нибудь сделать такое же блюдо. У паравремен есть преимущество: они повышают уровень жизни.
— Не могу сказать, чтобы наша жизнь стала комфортнее, Дом! — усмехнулся Джек, — Но продолжайте о других паравременах. — Хорошо! Есть времена, где президентом Рональд Рейган!
— Рони?
— Да! И в этих линиях времен двадцать лет назад президентом был Линдон Джонсон, а потом… вы! Только… — он заколебался. — Только там, сенатор, вы были убиты во время принятия присяги террористом по имени Ли Харви Освальд.
Жаклин поперхнулась, а Джек с тревогой взглянул на нее, потом снова на Дома. Сенатор причудливо изогнул брови, по другие мускулы лица оставались каменными.
— Ли Харви Освальд? Постойте… это было… да, я вспомнил. Это тот парень, который пристрелил губернатора Техаса?
— Да. Он самый.
— Чудесно! — сказал Джек Кеннеди и остановился, потом покачал головой. — Моя бедная жена! — он улыбнулся и хлопнул по руке Джеки, — Вы не знаете, доктор Де Сота, какой она стала вдовой?
— Не помню точно! — извиняющимся тоном ответил Дом, и я поняла, что он не захотел сказать правду.
Джек рассеяно кивнул. Действительно, он подумал то же самое, но удержался от вопросов из-за майора с золотым галуном. Офицер, зашедший в комнату, — свежевыбритый, с аккуратной прической и усталыми глазами. Он выглядел так, словно не спал несколько ночей. Вероятно, так оно и было.
— Сенатор Де Сота? — осторожно спросил он, переводя взгляд с одного Доминика на другого, — Вас хочет видеть госпожа президент! Всех трех, сэр! — добавил он.
И мой Дом обнял меня, поцеловал в щечку и ушел.
Я сидела с Кеннеди. Думаю, мы разговаривали, но я не помню о чем: моя голова была забита совсем другими мыслями, включая вторую Найлу, хотя мы и перестали разглядывать друг друга, но не потеряли интереса. Она стояла у буфетного столика и ловко, несмотря на отсутствие больших пальцев, разрезала сыр для себя и своего антропоидного спутника. Я не поймала ни одного ее взгляда, но была уверена, что она просто успевала отвести глаза. Я ничуть не сомневалась в этом, поскольку делала то же самое. Мне казалось, что я интересовалась ею гораздо больше, чем она мной. Во всяком случае, другая Найла интересовалась не из-за праздного любопытства, хотя я и не могла представить себе ее цели.
Я посчитала, что нам необходимо переговорить.
Но не смогла воплотить все это на практике, потому что вошел реальный Лаврентий Джугашвили, вытер пот и с любопытством взглянул на другую Найлу, затем подошел ко мне.
— Очень рад вас видеть! — сказал посол, галантно поцеловав руки мне и Жаклин, — Сегодня такой сложный день!
— Вы захватили с собой ваших парней? — спросил Джек Кеннеди.
— Да, конечно! Зупчин и Мережковский, два наших замечательных физика из Ленинского института теоретических наук. Кроме того, мне посоветовали вернуться на Родину! — с усмешкой прибавил он.
— У вас еще есть время? — сочувственно спросил сенатор Кеннеди.
— Я желаю удачи госпоже Рейган! — Лаврентий махнул рукой, выражая свое неподдельное расположение, — Хотя она и не коммунист.
Сенатор тоже продемонстрировал искренность:
— Я не могу сказать о нашей леди много хорошего, — сказал он, — Но она умна! Враги схватили ее супруга и заняли Белый Дом. Но наш президент не хочет уступать им и стать первым правителем с 1812 года, сдавшим столицу.
— О да! Уж будьте уверены! — согласно кивнул Лаврентий. — Особенно с тех пор, как захватчики усилили активность… — он сделал паузу и взглянул на нас. — Как, вы еще не в курсе? И даже не смотрели телевизор? Конечно, в таких роскошных апартаментах он должен быть! Давайте поищем!
Здесь и в самом деле был телевизор, скрытый за дверями из красного дерева. И по нему шло много новостей.
Ни одна из них не была хорошей.
Мы увидели самую гущу боя: в нескольких кварталах от нас, в конце Молл, около Капитолия. От здания Верховного суда ползли танки и транспортеры, разворачивались, зажимая Капитолий в клещи. Везде — трупы. Камера наплыла, показывая некоторые из них крупным планом. Я хотела бы, чтобы этого не было. Появились следующие кадры, и мы увидели колонну странных танков. Я не сразу поняла, в чем их необычность, а Лари что-то грязно и сердито сказал по-русски. Затем перешел на английский.
— Это их новое оружие!
Это были танки, но такие малюсенькие! Они едва доставали до колен и каждый волочил, точно хвост скорпиона, длинную пушку.
— В Союзе нет ничего подобного! — горестно отметил Лави.
— У нас в Америке также! — сказал Джек Кеннеди, — Держу пари, они радиоуправляемы! Милый младенец Иисус, вы только посмотрите, они еще и стреляют!
Так как пушки были не для показа — с каждым выстрелом от стен Капитолия отделялись большие грибы дыма и каменной кладки.
Сцена сменилась. Мы увидели военную комнату Эн-Би-Си, похожую на штаб-квартиру. За спиной Тома Брокау и Джона Ченкелора висела карта военных действий в округе Колумбия. Комментаторы объясняли военное положение.
Они не могли сказать многого, а кадры показывали все. Красным цветом — войска агрессора — были заштрихованы: ближайший квартал города, зона около Капитолия, Белый Дом, большая часть пространства около памятника Вашингтону, огромный сектор берегов реки и неоднородные участки Дистрикта. Вдоль большей части периметра загорались красные лампочки, отмечавшие местонахождение текущих боев.