Жанры в арсенале современной журналистики - Александр Тертычный

Вторая задача подготовки и публикации шутки может быть определена как розыгрыш читателя.

(Комсомольская правда. 14 февраля. 1997)

Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра. Он был психолог, любитель природы и Зигмунда Фрейда. Он подозрительно редко или часто дышал. Он рвал полевые цветы и ел их. Он был до такой степени куртуазен, что брал чашку тыльными сторонами ладоней.

Она, надев свой блестящий плащ, как правило, падала в лужи. В магазине, тщательно подсчитав сдачу, уходила, оставив на прилавке и кошелек и авоську. А приглашая кого-нибудь в гости, она по рассеянности называла чужой адрес.

Однажды Она правильно назвала ему свой адрес и готовилась к встрече. В середину торта «Прага» Она водрузила слепленного из теста крокодила (я забыла сказать, что Он был похож на крокодила). Крокодила Она раскрасила фиолетовой краской с зелеными прожилками. Вместо зубов вставила «молнию», а в рот положила грецкий орех. Было недурно…

И т. д.

Как видим, предложенное в этой публикации некое содержание может быть легко отнесено читателем на счет фантазии автора. Однако, учитывая то, что материал опубликован в День Святого Валентина (День всех влюбленных), аудитория поймет, что цель публикации — развлечь читателя и вряд ли упрекнет за это журналиста.

(Известия. 1 апреля. 1996)

Небольшой коралловый атолл Гуао, находящийся в самом центре островной гряды Малый Гуао, что к юго-западу от Маршалловых островов, мало чем отличается от нескольких десятков точно таких же крохотных кусочков суши, окруженных тихоокеанским мелководьем и покрытых буйной зеленью.

До сих пор жители этого густонаселенного региона были убеждены, что эти труднодоступные из-за окружающих их рифов острова необитаемы. Вполне понятно поэтому состояние шока, в котором оказался владелец прогулочной яхты-катамарана «Секвойя» и его спутники при виде появившихся из зеленой чащи необыкновенного вида людей. Все они, по крайней мере на расстоянии, очень похожи друг на друга, практически — на одно лицо. Мужчины острова приземисты и коренасты, ростом не больше 5 футов (1 фут равен 30,5 см). Женщины же, наоборот, высоки (на один-полтора фута выше мужчин) и по-своему грациозны. Их можно было бы назвать привлекательными, если бы не чрезвычайно удлиненная форма носа, кончик которого смыкается с верхней губой… Изъясняются между собой «гуаомен», как могли понять эксперты, резкими гортанными голосами, похожими на крик обезьян… И т. д.

Один читатель (особенно если он каким-либо образом связан с наукой антропологией), не обративший внимание на дату публикации, конечно же, не сразу поймет, что журналисты разыграли его, заставив немножко поволноваться в связи со «знаменательным» открытием новой расы людей. А другой — вообще не поймет, что данный текст есть не что иное, как шутка. Подобное возможно не только потому, что то, о чем пишут журналисты, происходит где-то далеко и не поддается проверке (по крайней мере — для большинства читателей). События, освещаемые в шуточной публикации, могут происходить, так сказать, территориально поблизости, но относиться к сфере, которая мало известна читателю.

Удачная шутка, рассчитанная на всех читателей того или иного издания, в современной журналистике встречается относительно редко. Дело в том, что журналисты, стремясь к тому, чтобы читатель не сразу понял, что его разыгрывают, стремятся написать текст как можно правдоподобнее. Для этого они снабжают его ссылками на авторитетное мнение, приводят всевозможные цифры, справки, выписки из досье и т. д. Это повышает доверие аудитории к текстам.

Кроме того, надо иметь в виду и то обстоятельство, что современный читатель, радиослушатель, телезритель живет в такой стране и в такое время, когда возможны самые невероятные вещи, самые непредсказуемые события, поэтому они готовы поверить всему и уже не ожидают, что журналисты начнут дополнять и без того «фантастическую» реальность своими выдумками. И вряд ли стоит удивляться, что найдется немало читателей, которые поверят не только публикации о некой неизвестной ранее расе людей «гуаомен», но и другим, гораздо более невероятным сообщениям.

В номере «Комсомольской правды» за 1 апреля 1999 г. на первой полосе опубликован большой фотоснимок, на котором изображены военнослужащие, несущие на плечах авиационную ракету «воздух — воздух». Снимок сопровождает небольшой текст, из которого следует, что эту ракету потерял над Москвой российский самолет, который летел бомбить натовские войска, напавшие на Югославию, и что ракета эта не долетела до Кремля всего лишь двадцать метров. Вроде бы, если иметь в виду высочайшие требования к полетам авиации над Москвой и соответствующий уровень контроля за выполнением этих требований, — это невозможное явление, невероятная сенсация.

Но на фоне вполне реальных взрывов террористами жилых домов в Москве, чуть ли не каждодневных похищений с военных складов оружия, взрывчатых веществ, захватов заложников, случаев продажи людей в рабство, например в Чечню (в том числе и москвичей), и т. п., и т. д. опубликованный «Комсомольской правдой» «факт» уже не кажется невероятным, тем более опубликованным только ради того, чтобы посмешить аудиторию в связи с приходом «дня смеха» — первое апреля.

Конечно же, журналисты понимают, что не всякую шутку, изложенную в духе серьезной публикации, аудитория может «раскусить». Чтобы помочь ей это сделать, в шутливых текстах оставляются «маячки», позволяющие проницательному читателю сориентироваться в тоне материала, осознать его предназначение. Это могут быть логические и статистические несуразности, фабулы, известные по старым анекдотам, каламбуры и пр.

(АиФ. № 13. 2000)

В ней рассказывается о неком секретном хранилище, якобы принадлежащем спецслужбам России, в котором хранятся самые главные секреты страны, «которые вот уже более 1000 лет переходят по наследству от одного правителя к другому». Автор сообщает и о головах Николая II и Адольфа Гитлера, заспиртованных в банках, и о полукилограммовом бриллианте «Солнце Востока», и о трупе инопланетянки и прочих «экспонатах», а затем сообщает о «главной тайне», изложенной в следующем отрывке «Вечные мозги».

«Послушайте, все, что вы мне показываете, конечно же, интересно. Но это экспонаты, при всей своей уникальности достойные лишь кунсткамеры. А есть ли у вас что-то, что составляет действительно главную тайну России?» — «Боюсь получить нагоняй от президента. Ну да ладно. Вас пустили с его разрешения, так что…»

То, что мне показал генерал-полковник, поначалу на меня вообще не произвело никакого впечатления — один из сейфов был битком набит каким-то серым порошком. Я зачерпнул горсть и нечаянно просыпал часть вещества на пол. Генерал Милованов аж подпрыгнул от возмущения: «Вы что себе позволяете! Немедленно уберите руки!» — «Это что, гексоген? Может взорваться?» — я недоумевал, видя столь резкую реакцию внешне очень сдержанного генерала. «Да вы сами не знаете, до чего вы дотронулись своими грязными руками!»

Из рассказа генерала я узнал, что серый порошок — не что иное, как экстракт так называемого серого вещества человеческого мозга. Причем экстракт изготавливается лишь из головного мозга умерших руководителей страны. После их смерти, втайне от родственников, мозг изымается в морге и поступает в кранознаменную ордена Ленина спецлабораторию ФСБ. Там из него извлекают «серые» участки, ответственные за прием решений и содержащие клетки памяти. Затем частицы мозга обезвоживаются в течение полугода очень медленно, чтобы не повредить содержащуюся в них информацию. Поскольку самые главные секреты государства не передаются ни письменно, ни устно — дабы избежать их утечки, то этим способом еще с незапамятных времен каждого нового правителя «снабжали» гостайнами. Операция по внедрению секретов достаточно проста — в левом ухе делается небольшой надрез, а затем шприцем вводятся высушенные клетки. «Еще ни разу не было сбоев, — говорит Милованов, — лишь в случае с Борисом Николаевичем мы слегка переусердствовали — и то по его просьбе. Он хотел узнать не только новые, так сказать, текущие тайны, доставшиеся по наследству от недавно ушедших от нас Черненко и Андропова, но даже те, которые знали Владимир Мономах и Иоанн Грозный. Мы просьбу Ельцина выполнили, но его мозг сильно перегрузился. Из-за этого Борис Николаевич так быстро превратился из моложавого мужчины в… Вы понимаете, что я хочу сказать. В случае с новым президентом мы такой оплошности, конечно, уже не допустим».