Порхай как бабочка, жаль как пчела - Юлия Флёри

– Его измена была причиной. А, насчёт, вернуться… не знаю, моча в голову ударила. Иначе и не скажешь.

– И всё-таки ты дура. – Констатировал он. – Я был о тебе лучшего мнения.

– Зря. Я действительно дура. Это ты у нас гений в общении с людьми, а я женщина, да и общаться привыкла с цифрами, они не обманывают, по крайней мере, если их приручить. И я не знала, что ты с ним знаком, иначе не стала бы даже обмениваться взглядами. Правда. Дождалась бы развода и только тогда…

– Тогда ты была бы ему не нужна. – Резко перебил Кирилл.

– Сейчас я это понимаю. Кир, извини, конечно, но если уже всё равно не секрет, про… в общем, давай ускорим бракоразводный процесс.

– Давай.

Он согласился слишком легко, на Кирилла, даже в безвыходной ситуации – это не похоже, но мне было уже всё равно.

Я засела дома, на работе Кирилл милостиво дал мне выходные, на самом же деле, уже вовсю искал замену. Особо я не переживала, моя квалификация заходила в дверь впереди меня, но всё же неприятно. Мужа понять можно, он не мог мне доверять после такого, но расставаться с любимой должностью, родным кабинетом… и всё это розовые сопли, не стоящие внимания. Больше меня интересовало то, что Дима, всё ещё на что-то надеявшись, не переставал проявлять чудеса терпения. Были цветы, были подарки, были чуть ли не серенады, но меня не проймёшь. Я честно, не понимала, что ещё от меня может понадобиться, теперь и брать-то особо нечего. В таком ритме продолжалось не меньше недели, а потом он исчез. Резко, без предупреждения: сегодня был, завтра уже нет. И снова: хоть и всё рано, вроде бы, но неприятно.

Что сказать, накосячил я прилично. Первое время даже не знал, как буду исправлять. Знал, что подарки и цветы – это не извинение, а лишь констатация моей вины, но отказаться от такого способа задобрить злючку не мог. Накануне того злополучного вечера окончательно решил не терзать больше ни себя, ни Алесю, забыть то, что было и начать заново. Сказать «нет» ревности и недоверию, хотя это оказалось и не просто. Я действительно собирался произвести эффект, появившись с ней на публике, но сама публика меня интересовала мало, мне нужен был Глеб. Он, как мой старый друг, должен был поддержать. Кирилл всё испортил, появившись как нельзя вовремя, перевернув всё с ног на голову. Потом, когда Алеся ушла, я понял, что он всё знал – это говорили его глаза. И как я мог подумать, что такое поведение Алеси пройдёт мимо него? Её безопасность до этого меня вообще мало интересовала, а теперь и беспокоится нечего. Он уже принял тот факт, что её потерял, но и ударить побольнее не отказался. Как всегда, в своём репертуаре. Алеси долго не было, он злорадно улыбался, Глеб сочувственно смотрел на нас обоих. Когда я понял, что она не торопиться, бросился искать, но слишком поздно: девочки и след простыл, причём в прямом смысле этого слов. Нагнал я её у какого-то магазинчика на проспекте. Одна, а тонком вечернем платье на ветру и морозе. Зрелище не из приятных, хорошо, что хоть полиция забрать не успела. Я пытался ей объяснить, но уже тогда знал, что всё бесполезно. Её стеклянные глаза говорили о многом, но она держалась из последних сил. Все слова были сказаны впустую, в её умной голове уже сложился довольно-таки чёткий план действий, и я в него не входил. Когда же на горизонте замаячил Кирилл, мне ничего больше не хотелось, только бы съездить по физиономии, что я и сделал. Легче стало, но не намного. Алеська стояла столбом, готов поспорить, что в следующее мгновения она бросилась бы к нему, но я не позволил, силой затолкав в машину. Она молчала слишком долго, даже показалось, что это бойкот, а потом я понял, что лучше бы она молчала. Каждое слово – как пуля, точно в цель. Да, и унижал и насиловал и не верил. В каждом преступлении виновен. Она легко произнесла свою пламенную речь и так же легко выскользнула из моих рук. Я мог бы не выпустить, мог бы заставить остаться со мной, мог бы применить силу, и она бы даже поддалась, но это мы уже проходили. Результат – сплошное недоверие, которое и привело меня туда, где я сейчас и нахожусь. А нахожусь я у ворот одной закрытой школы. Говорят, мужчина любит через желудок, женщина любит ушами. Насчёт желудка сказать не могу, поесть я люблю, но вот женщины… ушами они не любят, они заманивают нас, заставляя поверить в то, что они верят нам, а мы, мужчины ведёмся. Меня такой вариант не устраивает, и я решил пойти радикальным методом – через любовь всей её жизни, через сына. Сказать, что этот путь будет лёгким, я не спешу, но очень надеюсь на то, что мальчик меня хотя бы вспомнит.

Я узнал, что Антоха заканчивает сегодня в два. Что делать дальше пока не решил, надо бы для начала посмотреть на него. Прозвенел звонок, я его, конечно, не слышал, но судя по потоку ребят из школы, это так. Я пытался разглядеть среди мальчишек своего, но уже успел пожалеть, что не навёл справки и не взял с собой фото, мальчик за шесть лет мог прилично измениться, а я об этом не подумал. Не успел обдумать подобную мысль, как передо мной восстал, а иначе и не скажешь, юноша. Нет, это, конечно же, был мальчик, но его тело, было уже совсем не детским. Мысленно прикидывал, сколько же ему лет и никак не мог сообразить. По моим подсчётам, чуть больше двенадцати, а выглядел он на все четырнадцать. Широкие плечи, рослый, с достаточно развитой мускулатурой, короче, он сразу выделялся среди сверстников, поэтому приметить его было не сложно. Но что удивляло ещё больше, то это его осмысленный взгляд, направленный в мою сторону, он меня узнал, не было сомнений. И мы шагнули навстречу друг другу, протягивая руки в дружественном жесте рукопожатия, за которым последовало уже более настоящее, мужское объятие.

– Дим, это действительно ты? – Спросил Антон и начал присматриваться ко мне.

– Я. Хотел бы сказать, что не узнал тебя, но совру, скорее не ожидал… как ты так отличился? – Я искренне поражался, и не смог сдержать похвалы.

– Если ты о внешности, то всё благодаря тебе.

Я недоумённо смотрел в его весёлые глаза.

– Спорт. Плавание, теперь ещё и гребля на байдарке, карате. Так что могу сказать спасибо, если бы не ты…

Я понял и без слов.

– Есть дело, присядем?

Слишком доверчиво Антоха шагнул в сторону моей машины и без колебаний присел.

– Что-то случилось?

– Да. Я разругался с мамой и мне нужно её прощение.

Антон ошарашено отвёл взгляд в сторону.

– А я уж думал, что это её Кирилл так расщедрился. Это ты забрасываешь маму цветами?

– Каюсь. Но не помогает.

– И ты хочешь, чтобы я замолвил словечко?

– Не совсем. Нужны кардинальные меры, с твоей мамой иначе уже никак.

– И что мне делать?

– Надо же, ты так просто соглашаешься?

– Ну, я ещё не согласился, а просто уточняю свою роль. И да, всё просто. Я хоть и был маленьким, но помню, как мама была с тобой счастлива, а вот с этим… – Мальчишка сжал кулаки.

– Так достал?

– Терпеть его не могу. Одно радует, что это взаимно, если бы он просто меня игнорировал, я бы уже не выдержал.

– Не сошлись характерами?

– Вообще не сошлись. Я ему как лишний довесок к маме. Причём не нужный. Ты же знаешь, что они разводятся?

– Знаю.

– Дим, я помогу, чем могу. Так что нужно?

– Ты. Кого наша мама любит больше всего на свете?

Антон замешкался и посмотрел на меня, не решаясь ответить.

– Верно, она любит своего сына, то есть, тебя. – Помог я. – И если ты будешь счастлив, то и она будет счастлива, так?

– Ну…

– Мы с тобой найдём общий язык, я в этом практически уверен, и потом она просто уже не сможет отвертеться. Как тебе такой план?

– Интересно, но мне что, сказать, какой ты классный? Не думаю, что прокатит.

– Я тоже так считаю, но говорю о другом. Пойми, я не просто пытаюсь найти подход к твоей маме, я хочу, чтобы у нас была семья, как раньше. А для этого я должен заслужить твоё доверие. Я не просто подбиваю клинья, а действительно хочу, чтобы ты был мне сыном, ты и так мне как сын, тем более что сравнивать тебе практически не с чем.

– Уже верю, и что?

– Давно был на море?

Мальчик замешкался, я не ясно изъяснюсь, а казалось, всё это будет сказать легко.

– Я хочу свозить тебя на море, с маминого, конечно разрешения. Мы должны немного привыкнуть друг к другу, найти точки соприкосновения и судя по твоей реакции, мне не составит труда сделать это.

– Возможно, но как? Ты, может не в курсе, но мама на тебя очень злиться и вряд ли меня отпустит.

– Она говорила обо мне?

Зародилась надежда. В прошлый раз Алеся чётко дала понять, что на данном этапе сына вмешивать не собирается. Но, как эта надежда зародилась, так она и погибла.

– Не говорила. – Пояснил Антон. – Просто я так понимаю, что это ты ей целыми днями названивал, а она номер потом сменила.

– Да, есть такое дело. Но у меня есть план.

Антон мне нравился всё больше и больше. Нет, я и раньше знал, что он отличный парень, но тогда он был просто мальчиком, который нуждался в дружеском мужском плече, а вот теперь он является подростком и, как говорят – это самый трудный период. Честно говоря, опасался того, что Алеся могла неправильно объяснить наше расставание, но теперь вижу, что всё не так плохо.