Жуков. Мастер побед или кровавый палач? - Алекс Громов

Трагедия 33-й армии

В то же самое время другая трагедия разыгрывалась на подступах к Вязьме. 27 января кавалерийский корпус генерала Белова начал наступать около Юхнова, вскоре выйдя к Вязьме с юга. Там же вели бои части 33-й армии под командованием генерала Ефремова.

Наступление войск Западного фронта в районе Волоколамска развивалось успешно. Войсками 20-й армии был занят стратегически выгодный плацдарм на западном берегу реки Лама, а Волоколамское шоссе позволяло оперативно подвозить все необходимое. Жуков собрал в этом районе мощную ударную группировку, которая прорвала оборону немцев. Развивалось наступление на Гжатск, имелся реальный шанс ударить во фланг германской 4-й танковой армии.

19 января 33-я армия взяла Верею. И в тот же день Ставка приказала срочно перебросить 1-ю ударную армию для усиления Северо-Западного фронта. Жуков воспротивился, говоря, что это помешает завершить наступление.

– Выводите без всяких разговоров! – рявкнул Сталин. – У вас войск много, посчитайте, сколько у вас армий…

– Товарищ Верховный Главнокомандующий, – упорствовал Жуков, – фронт у нас очень широк, на всех направлениях идут ожесточенные бои, исключающие возможность перегруппировок. Прошу до завершения начатого наступления не выводить 1-ю ударную армию из состава правого крыла Западного фронта, не ослаблять на этом участке нажим на врага…

Сталин оборвал разговор.

В те дни Жуков обратил внимание, что на стыке флангов наступающих 33-й и 43-й армий образовался проем, в котором сопротивление немцев было предельно ослаблено. Именно туда Жуков решил бросить войска 33-й армии, дабы они могли ударить на Вязьму. Южнее Вязьмы высадился воздушный десант, соединившийся с корпусом Белова. Белов 20 января получил от Жукова распоряжение: «Строжайше запрещаю переходить где-либо к обороне. Если есть щель, гоните все в эту щель и развертывайте эту щель ударом к флангам… Противник бежит по всему фронту. Давайте скорее к Вязьме».

Генералу Ефремову было адресовано не менее энергичное распоряжение: «…стремительно выходить в назначенный район; с выходом в назначенный район связаться с десантом в районе Знаменка, Желание и быть готовым, не останавливаясь, к выходу в район западнее Вязьмы. Для обеспечения действий сейчас подтягивайте армейские тылы, запасы, все материальное обеспечение и управление. Штабу армии от главной группировки не отрываться… Нажимайте. Можете отличиться на этом как никогда».

В ходе общего наступления получилось так, что 33-я армия осталась без поддержки, поскольку соседствующие с ней армии шли по другим направлениям, как бы расходясь лучами. Ефремов слал Жукову отчаянные радиограммы с просьбой о пополнении и организации поддержки с флангов.

Но немецкое командование смогло перебросить под Вязьму значительные резервы. Войска Белова и Ефремова попали в окружение.

Генерал Белов вспоминал, что 5 марта получил от Жукова яростную радиограмму: «…Почему вы, вопреки приказу Ставки и Военного совета фронта, ушли из-под Вязьмы? Кто вам дал право выбирать себе задачу? Задача определена моим приказом. Вы, кажется, забыли, что бывает за невыполнение приказа, хотя сами арестовываете и предаете суду виновных…»

Белов, уверенный, что «приказ начальника – закон для подчиненных», но в рамках выполнения задачи надлежит использовать наилучшие тактические приемы, ответил: «По существу докладываю: оперативно главные силы корпуса оставались на подступах Вязьмы, но тактически я менял направление удара, обходя узлы сопротивления противника и стремясь выполнить вашу оперативную задачу».

Новая радиограмма от Жукова предоставила Белову свободу в вопросе маневрирования войсками.

От командующего 49-й армией Западного фронта генерал-лейтенанта Захаркина Жуков категорично требовал более энергичных действий. «Передайте Захарову, что если он с дивизией быстро опрокинет противника и погонит его за реку Угра, то его дивизию сделаем гвардейской; сможете ли вы сейчас выехать вперед со всем своим активом для того, чтобы двинуть дивизию вперед, не забыв прокуратуру и особый отдел?… Вы говорите, что вместе с вами на КП находятся работники особого отдела и прокуратуры, а я требую спуститься в полки, а это разница, которая должна быть вами понята сейчас же. Требую выезда вперед и в течение первой половины завтрашнего дня захватить обязательно Марьино, Поляки, Нижне-Андреевское и выйти на большак в район Климов Завод; исполнение донести мне, копию товарищу Сталину. Это личное требование товарища Сталина. Представьте список отличившихся в боях; награждение дадим по телеграфу; сможете ли выполнить указания товарища Сталина?»

На следующий день разговор продолжился столь же напряженно: «Где у вас танки? Почему медленно продвигаетесь с армией, не выполняете приказ, кто за это наказан?… Где шесть танков, которые я вам послал? А у вас что, нет огня? Вам дано включительно до тяжелой артиллерии». Захаркин пытался объяснить: «Артиллерия применяется очень широко, включительно до тяжелой, и противнику наносятся большие потери, но все же у противника силы огневые большие, что задерживает и замедляет наше наступление. Кроме того, дивизии имеют весьма малочисленный состав. Вчера прибыло пополнение, которое сегодня вводится уже в строй».

Жуков категорично отвечал: «Напрасно вы думаете, что успехи достигаются человеческим мясом, успехи достигаются искусством ведения боя, воюют умением, а не жизнями людей».

Тем временем дела у 33-й армии шли все хуже. Белов вспоминал: «Если раньше наши с Ефремовым попытки сомкнуть фланги и создать единый фронт встречали резкую критику свыше, то теперь главком Западного направления требовал от меня: «Не бросайте Ефремова, иначе он погибнет»… Мне стало ясно, что положение у Ефремова действительно очень тяжелое».

Генерал Ефремов, по мнению давно знакомого с ним Белова, принадлежал к числу тех людей, «которые предпочитают самостоятельно преодолевать трудности, не обращаясь за помощью». Поначалу так оно и было, но вскоре от Ефремова посыпались отчаянные радиограммы, например такая от 10 марта: «Находясь под Вязьмой по Вашему приказу, я тыл никак не мог прикрыть, что Вы прекрасно понимаете; состав дивизий Вам был до выхода под Вязьму известен, известна и растяжка коммуникаций 33-й армии. Поймите, мы каждые сутки ведем бой вот уже полтора месяца почти без боеприпасов и уничтожили несколько тысяч немцев. Сами имеем три тысячи раненых. Спешите дать боеприпасы, нет у нас боеприпасов».

Как пишет в своей книге «Георгий Жуков» Владимир Дайнес, Жуков быстро понял свою ошибку и организовал удар извне для прорыва обороны противника в районе Юхнова и установления непосредственной связи с окруженной вяземской группой войск. 14 февраля он настойчиво просит командарма 43-й армии Голубева «быстрее пробиться к Ефремову… очистить его тыловые пути, подать ему боеприпасы и вывести оттуда 1000 человек раненых». Голубев обещает немедленно сформировать и выслать на помощь Ефремову отряд во главе с лучшим командиром и военкомом. «До этого, имея Ваши указания, мы сформировали и выслали по трем разным маршрутам для определения и разведки пути, глубины обороны противника и связи с т. Ефремовым три отряда на лыжах, силою до роты каждый…»