Тот, кто не отбрасывает тени - Росс МакКензи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое, что коснулось слуха Лары, когда она начала приходить в себя, – это знакомое журчание сточных вод в канализационных трубах. Вода обтекала ее тело, привычно воняя гнилью и нечистотами, и Лара поняла, что неведомым образом вернулась домой.
Она медленно открыла глаза.
Как странно… Что это?
Она совершенно точно лежала на кирпичном полу туннеля – и при этом над головой у нее было синее небо.
Ярко-синее и безоблачное.
– Пустите меня! Давайте я сам!
– Где она?
– Подвинься!
В отверстии, пробитом в уличном покрытии, возникло лицо Берни Беловран. Рядом с ним через мгновение всплыли головы Роба Нильсена и Двух-Восьмерок, последним показался взлохмаченный Джо.
– Привет, – выговорила Лара. – Я что, правда жива? В любом случае рада вас видеть.
После чего она снова потеряла сознание.
Раздача долгов
С момента возвращения солнца пошел уже третий день – а всеобщее ликование и не думало утихать. Толпы празднующих наводняли улицы, отовсюду слышались пение и взрывы смеха, огневиски лилось рекой, люди танцевали, обнимались и делились друг с другом радостью.
Лара и ее друзья в эти дни старались перемещаться по городу как можно быстрее, опустив головы и надвинув капюшоны, чтобы оставаться неузнанными. В атмосфере всеобщего ликования лицо ее казалось до странного мрачным.
Улицы Королевской Гавани были ее домом с раннего детства. Она выросла на них, была ее частью, они текли в ее крови столько долгих лет. Но теперь она чувствовала себя чужой в этом городе.
Во время вчерашнего обращения Серебряного Короля к народу Лара стояла среди толпы, то и дело встряхивая головой, чтоб хоть немного сбросить раздражение и гнев. Подумать только, этот никчемный толстяк приписывал победу над Вечноночью себе лично, также отметив важную роль армии и Белых ведунов госпожи Хестер в изгнании тьмы. Госпожа Хестер на торжестве, как ни удивительно, отсутствовала. Ларе хотелось знать, где она, что с ней сталось. Прячется где-то в своей башне, зализывая раны, или?..
Указ Серебряного Короля, что всякий, кто был помечен знаком Меченых и участвовал в беспорядках на их стороне, должен быть арестован и подлежит суду, полиция встретила с энтузиазмом. То и дело полисы отлавливали и тащили на допрос кого-нибудь из пострадавших, легко вычисляя несчастных по шрамам на лбу. Осуждать их на смерть оказалось не труднее, чем вычислить: некоторых уже показательно повесили на площади. Честных людей, по большей части бедняков с большими семьями, которые были на самом деле виноваты лишь в одном – что они оказались в ненужное время в ненужном месте.
Из-за всего этого в трущобных кварталах назревало недовольство, которое грозило вылиться в нечто большее.
Большинство пострадавших от чар Меченых были из обитателей трущоб, каждый первый потерял родственников и любимых. Против короля накапливался народный гнев. Ему не собирались прощать, что он запер бедняков в их кварталах, отдавая их на растерзание Вечноночи, и не обеспечил им никакой защиты. Лара чувствовала – вот-вот этот нарыв должен прорваться. Брешь в доспехе Серебряного Королевства ширилась с каждым днем.
Сейчас она протиснулась сквозь толпу веселых пьяниц, поднимавших тосты за освобождение от тьмы, спустилась по улице Игольщиков и свернула в Костяной переулок. За ней еще оставался небольшой должок.
Динг-а-линг-а-линг!
В список особенностей внешности Старого Ханса никогда не входил здоровый цвет лица. Однако же когда он выглянул из-за прилавка и увидел на пороге своей лавчонки Лару и ее друзей, он позеленел что-то уж слишком даже по его невысоким стандартам.
– Тихо, – сразу же предупредила его Лара. – Не вздумай вопить или еще как-нибудь привлекать лишнее внимание, иначе у тебя в гостях окажется компания очень злых ведунов. Понял?
Старый Ханс в ужасе кивнул трясущейся головой:
– Лара, чего ты хочешь?
Она смотрела на него долгим взглядом, чувствуя себя высокой и сильной.
– Ты слышал о новом указе? О том, что делают с людьми, которые попали под заклятия Меченых?
Старый Ханс закивал:
– Излишняя осторожность никогда никому не мешала, верно же? Я имею в виду – вдруг у них от этого дела в головах что-то навсегда повредилось и теперь они по любому чиху начнут сходить с ума и резать всех подряд, э? И откуда знать, вдруг ведьмины задумают использовать их в своих целях?
– Нет, Старый Ханс, это не так работает. На месте любого из получивших метку мог оказаться и ты. Как бы ты тогда запел, хотела бы я знать.
Тот втянул голову в плечи, не осмеливаясь спорить.
Лара подошла к прилавку, облокотилась на него, нависая над стариком.
– Значит, так. Сейчас я тебе скажу, что ты собираешься сделать. И что собираюсь сделать я. Я займусь переправкой этих людей из города – и постараюсь контрабандой вывезти стольких, скольких смогу. Для этого мне нужен корабль. А чтобы получить корабль, мне нужны деньги.
Старый Ханс поморгал блеклыми глазами, кивнул:
– Да, обычное дело. Чтобы что-то купить, требуются монеты.
– И эти монеты собираешься дать мне лично ты.
Старый Ханс не выдержал и расхохотался ей в лицо, позабыв про страх.
– Я обычно не склонен заключать сделки с ведьмами. И уж тем более жертвовать им крупные суммы, – с этими словами он сплюнул Ларе под ноги.
Роб Нильсен не выдержал. Он рывком выволок Старого Ханса из-за прилавка, махом прижал его к стене.
– Слушай сюда, жалкий ты старый пердун. Если бы не Лара, ты до сих пор бы сидел во тьме, стуча зубами от ужаса! Она спасла твой город, твою паршивую шкуру, твою драгоценную лавчонку, набитую рухлядью! И ты будешь обращаться к ней уважительно, понял?
По лицу Ханса катились крупные капли пота, одна повисла на кончике крючковатого носа.
– Отпусти его, Роб.
Тот неохотно послушался. Лара подошла к Хансу, встала напротив него.
– Думаю, я рассудила честно. Я хочу поступить по справедливости. Мне не нужно ничего твоего – но я отлично знаю, что у тебя в подсобке есть сейф, набитый добром, которое ты своими подлыми уловками столько лет выманивал у сталкеров… У ребят вроде меня и Джо.
– Она
