Свиньи во тьме - Артем Тихомиров

Плохо помню все эти перемещения по залу. Гости толпились и гудели, словно стая шершней. Я вглядывался в их морды, надеясь вычислить, кто из них шпион. Проклятье, забыл спросить у Наждака про магические очки!..

Двое слуг взяли над нами шефство и провели меня и моих парней поближе к той части зала, где находилось возвышение. На возвышении стоял заранее приготовленный трон, сооружение настолько помпезное, что у меня стало кисло во рту.

Мы заняли место слева, рядом с возвышением, на которое вели пять ступеней. Масса гостей рассредоточилась так, чтобы образовать в центре зала проход. Я сделал несколько хитрых вдохов, чтобы восстановить дыхание и успокоиться. Старый приемник сработал.

Обстановка нервозная. Мы попали на маскарад, где за лживыми масками скрываются жаждущие крови враги. И никто не знает, где и когда будет нанесен смертельный удар.

Интересно, где носит Пышехвоста? Или ему дали какое-то особое задание?

Потом затрубили герольды, провозглашающие выход короля. Разодетый, словно попугай слуга-козел, зачитал все титулы Узколоба Четвертого (и треть которых я не запомнил) и призвал всех поклониться монарху, как того требует церемониал. Дамы присели, а кавалеры опустились на одно колено. Наступила тишина. Посчитав, что можно явить народу свой царственный лик, появился Узколоб Четвертый.

Баран был одет в расшитый золотом камзол, сапоги, брюки. Весь в драгоценностях, надушенный, напомаженный. По полу за ним тащилась алая мантия, на который сверкали созвездия из бриллиантов. На короне камней было больше всего. Наверняка штука эта тяжелая – как серьезный боевой шлем.

Опираясь на нарядную трость, Узколоб Четвертый шествовал по ковровой дорожке к трону. Кивал знакомым мордам, и те улыбались в ответ.

Я пригляделся. Ничего особенного. Баран как баран. Сними с него все эти безделушки, ничего и не останется.

Следом за королем шли приближенные. Их возглавлял Шерст Высокий. Я узнал его по описаниям и портретам, которых было в замке великое множество. Баран и правда высок – худой, словно каланча, с меланхоличной черной физиономией. Одет не менее пышно, чем король, и не менее богато. Конечно – Горох не производит впечатление убогой хижины, сложенной из булыжников. Двор маловат, но в остальном замок был впечатляющим произведением владетельной архитектуры. И начинка соответствует рангу Его Сиятельства.

За Шерстом шли какие-то расфуфыренные типы, которых я не знал. Когда герольд объявлял их титулы и звания, я старался пропускать лишнюю информацию мимо ушей. Так продолжалось довольно долго. Из всей королевской свиты я узнал только одного – Хавка ван Меринооса, который договаривался с Черным Свином об условиях участия Бригады в войне. Тот же царственный вид, тот же надменный взгляд. Герцог Луковый посмотрел в нашу сторону и, кажется, подмигнул. Уголок его рта дрогнул. Шутит? Во дает. Мне показалось, что все происходящее его порядком достало.

Я с трудом удержался от ответной улыбки. Меня грызло желание что-нибудь сделать. Я сравнил наше стояние здесь с суточным караулом. Нет, пожалуй, там полегче будет.

Свины за моей спиной нервничали. Крыс молчал. Я вообще не чувствовал его присутствия. Я поискал в толпе Барсика. Напрасно. Ни его, ни Наждака.

Приближенные заняли свои стоячие места возле трона, а на трон уселся сам монарх. Хавк ван Мериноос по правую руку от него, а Шерст Высокий по левую. Герольд еще раз протрубил, после чего царственная особа встала со своего места и обратилась к аудитории. Речь была выучена на зубок. Сказывалась практика. Король говорил о трудных для государства временах, о войне, об извечных врагах с юга, о страданиях народа, о страхе и гневе. Получилось неплохо. Местами я даже верил его искренности. Перейдя к теме военного противостояния с Клыкаргом, Узколоб перешел к Свинской Бригаде. Он расхваливал наши подвиги, храбрость свинов не хуже газетчиков и военных корреспондентов. Мы стояли и заливались краской. Все взгляды в зале были направлены в нашу сторону. Я почувствовал, что от излишнего внимания к моей скромной персоне, у меня разыгрывается изжога. Кто-то, кажется, Чертополох, тихо всхрюкнул. Только бы не расчувствовался, дубина стоеросовая!

Король упомянул о нашей самоотверженности и беспощадности к врагам, рассказал вкратце душещипательную историю о том, как бараны спасли Бригаду от уничтожения в прошлом и о том, как сейчас Черный Свин решил сдержать старую клятву. Словом, все в таком духе. Не забыл монарх упомянуть и о наших добровольных помощниках, крысе и коте. Слышал бы его слова папаша Беляночки, который запрещал Пышехвосту женить на ней! О Барсике говорит с благодарностью сам король Баранхейма…

Я подумал в очередной раз, сколько правды в Пророчестве? Что на самом деле заставило кота-бродягу присоединиться к нам, что привело нас всех сюда?..

Много вопросов, мало ответов. Точнее – никаких ответов.

После окончания речи все зааплодировали. Я понял, что аплодисменты предназначаются нам. Ужас! Я готов был провалиться сквозь землю. Моя матушка сказала бы, что сотрясение воздуха не наполнит желудок и не сделает кого-то умнее. Она научила своего сына скромности, и теперь он страдал от всеобщего обожания.

Я пропустил сигнал, который дал начало церемонии награждения. Было сказано об Ордене, о том, когда и кому давали его в прошлом, о великой чести и прочем. У меня голова пошла кругом от всей этой говорильни. В зале стало жарко, я весь упрел под своим наглухо застегнутым мундиром. Амбре из благовоний кого угодно могло свести с ума…

Я не понимал и половины всего, что говорили то герольд, то король поочередно…

Нас заставили выйти в проход и построиться. Я вспомнил инструктаж – вернее, то, что от него осталось у меня в голове. От мысли, что я при всех напортачу, мне вовсе стало дурно.

Напротив нас выстроили девять слуг с орденами на бархатных подушечках. Я посмотрел, где Пышехвост. Кот вырос точно из-под земли и уже стоял в строю. Рядом с Мормышкой. Грудь выпятил. Неплохо – начинать коллекцию с такой награды.

Король спустился с возвышения, медленно, вальяжно, нацепив на морду сахарную улыбочку. Он напомнил мне Бараниэля. Тут снова начались восхваления наших подвигов, по новой – о ликвидации высших офицеров Чокнутого, о Сером, о пленении самого Чокнутого…

Ну это уж слишком. Хорошо еще, что ни слова не было сказано о шуарах. По крайней мере, здесь они поступают умно. Пусть неприятель думает, что бы это значило.

Король вел себя странно. На мой взгляд, конечно. Возможно, это была часть плана. И так повернется перед толпой, и этак. Все не спеша, словно давая прицелиться… Если Служба действительно ждет удара, то рискует она изрядно. Одно наше присутствие не убережет Узколоба от стрелы или пули. Наверняка на нем панцирь, спрятанный под одеждой, но голова-то остается открытой. Почетная охрана – хорошо, но не в эти жарковатые времена… Надеюсь, Наждак понимает, в каком мы все находимся положении, и принял меры.