Много шума из-за невесты - Элоиза Джеймс

— Думаю, я женился на тебе по неправильным соображениям. Но я благодарю Господа за то, что сделал это, Имми. Это единственный хороший поступок, который я совершил в своей жизни. Я не мастер говорить такие слова. Но сейчас мне лучше сказать все. Я женился на тебе, сам не знаю зачем. Но уже к концу дня я понял, что это был лучший поступок в моей жизни. И все, что я делал потом, было только ради тебя, хотя я и не умею говорить об этом.

Имоджин наклонилась, чтобы поцеловать его, и заметила ярко-красное пятнышко в уголке его губ. Она промокнула его носовым платком и, к своему ужасу, поняла, что это кровь.

— Знай, что я люблю тебя, — прошептала она. — Кроме тебя, мне не было нужно ничего в жизни. Я хотела одного: быть замужем за тобой.

— Ты заслуживаешь лучшего, — выговорил он.

— Лучше нет никого на свете, — сказала она. — Никого!

— От моей Имми я иного и не ожидал, — попытался улыбнуться он. — Передай маме, что… — Он не договорил фразу.

— Что ты любишь ее, — сказала Имоджин. — Я передам ей, Дрейвен. Я скажу ей.

Его рука, лежавшая на ее плече, соскользнула на постель. За ее спиной послышалось шуршание одежды, но она даже не оглянулась, пока мужчина не наклонился к ней.

— Я священник Стрейтон. Меня прислал доктор, — сказал он, опускаясь на колени рядом с Имоджин. Положив руку на лоб Дрейвена, он произнес глубоким проникновенным голосом: — На тебя, Господи, уповаю…

Глаза Дрейвена были закрыты, он как будто заснул… Однако…

Тесс опустилась на колени рядом с Имоджин и обняла ее. Лусиус поднял их обеих на ноги. Но Имоджин вырвалась и снова упала на колени рядом с Дрейвеном.

— Этого не может быть! — крикнула она. Она вдруг услышала вокруг привычные звуки конюшни: лошадь ударила копытом о стенку стойла, кто-то прошел в дальнем конце коридора, звякнула сбруя. Трудно было поверить, что все это будет продолжаться без Дрейвена. — Нет! — крикнула она и схватилась за него руками. Но он не открыл глаза. — Дрейвен! — крикнула она. — Еще не время, Дрейвен! Не уходи, не оставляй меня! Не уходи!

Но он уже ушел. Это было понятно каждому. Ушел тот Дрейвен, которого она полюбила с первого взгляда, когда он пересекал двор и смеялся от счастья, потому что победил. Его больше не было. И лицо у него изменилось.

Тесс обняла сестру и прошептала:

— Теперь он с Богом, Имоджин. Там, где и наш папа.

К ним подошел священник и стал говорить Имоджин о Боге, о небесах, и Имоджин притихла, глядя на бледное лицо Дрейвена, лежащего на раскладушке.

— Мы должны отвезти Дрейвена домой, — сказала Тесс. Они не могли оставаться в конюшне, рядом с лошадьми.

Имоджин поняла это и позволила Тесс поднять себя на ноги. Его понесли прямо на раскладушке, и Имоджин пошла рядом, держа его за руку. Рука была безжизненная, и это было так не похоже на Дрейвена. Он ведь всегда был в движении, всегда что-то говорил… Поэтому она отпустила его руку.

Глаза он так и не открыл.

И они поехали домой.

Дрейвен тоже ехал с ними в своем экипаже.

Глава 34

Когда они добрались до дома леди Клэрис, там уже были Рейф, Аннабел и Джози. Лусиус послал к Рейфу грума, чтобы тот сообщил леди Клэрис о случившемся. Тесс ожидала истерики, слез, криков… Но ничего подобного не было. Леди Клэрис, неподвижная, словно статуя, сидела в гостиной. Лицо у нее было белое, как бумага. В руке она держала носовой платок, но не пользовалась им. Они с Имоджин сидели рядом, но если Имоджин громко рыдала, леди Клэрис лишь похлопывала ее по руке и продолжала смотреть отсутствующим взглядом в пространство.

Тесс сидела рядом с Лусиусом, чувствуя, что надо бы что-то сделать, но не знала, что именно. Рейф бродил вокруг, то и дело наливая понемногу бренди в любую оставленную без присмотра пустую чайную чашку. Все они почти не разговаривали. За столом во время ужина никто не ел, потом все стали расходиться. Имоджин не смогла вернуться в комнаты, которые делила с Дрейвеном, поэтому Аннабел взяла ее к себе. Тесс проснулась ночью, всхлипывая, потому что прощание Имоджин с Дрейвеном каким-то странным образом переплелось в ее мозгу с ее прощанием с отцом. Лусиус в темноте поцеловал ее в мокрую щеку и прижал к себе.

Утром, когда Тесс вошла в малую гостиную, Имоджин сидела рядом с Аннабел, которая, наклонившись к Имоджин, что-то ей говорила. Тесс пересекла комнату и уселась по другую сторону от Имоджин, обняв ее рукой за плечи.

— Как ты, дорогая? — спросила она.

Имоджин, не взглянув на нее, повела плечами, стряхнув с них руку Тесс.

— Со мной все в порядке, — ответила она.

— Я уговаривала Имоджин поесть, — сообщила Аннабел.

— Не сейчас, — сказала Имоджин.

Тесс чуть помедлила. Что-то здесь было не так… Имоджин прижималась к Аннабел, как будто хотела отстраниться от Тесс. Ей казалось, что Имоджин должна бы была искать утешения в ее объятиях. Аннабел, конечно, тоже умела успокоить, но после смерти матери именно она, Тесс, всегда…

В комнату вошел Лусиус, и она вздохнула с облегчением, но, вновь повернувшись к Имоджин, заметила в ее глазах что-то похожее на боль.

Ну конечно! Имоджин болезненно воспринимала присутствие Лусиуса, поскольку они поженились практически в одно время, а муж Тесс был по-прежнему жив и здоров. Тесс поднялась и подошла к Лусиусу.

— Можно тебя на минутку? — спросила она.

— Всегда к твоим услугам, — ответил он и поклонился ее сестрам.

Час спустя она вернулась, пытаясь не думать о том, что ей страшно не хотелось отправлять Лусиуса домой одного. Но это делалось ради Имоджин.

Однако едва она переступила порог комнаты, как Имоджин, подняв бледное, заплаканное лицо, сказала:

— Я предпочла бы остаться одна. — И добавила, уткнувшись в плечо Аннабел: — Если ты не возражаешь.

Тесс была так ошеломлена, что не сразу нашлась, что ответить.

— Как скажешь. Можно, я принесу что-нибудь подкрепиться?

Имоджин на нее даже не взглянула.

— Если я захочу есть, Аннабел позовет дворецкого. Мгновение спустя Тесс стояла в коридоре, пытаясь вспомнить, не сказала ли она чего-нибудь такого, что могло обидеть сестру.

По лестнице спустился Рейф.

— Что случилось, Тесс? — спросил он.

Она взглянула на него, стараясь не расплакаться.

— Имоджин… Она не хочет, чтобы я была с ней. Рейф увел ее в библиотеку леди Клэрис.

— Она горюет, — сказал он. — Горе действует на людей по-разному. Некоторые хотят остаться одни, тогда как другие…

— Но она не одна! Она с Аннабел! А я… я… — Тесс не нашла слов, чтобы описать, что она чувствует. — После смерти мамы их растила я. Как может Имоджин… и почему? — Мысли метались в ее голове, словно стая вспугнутых птиц. Она ужасно жалела, что отправила домой Лусиуса.