Украденный трон - Дэвид Гейдер

Снаружи, за стенами церкви, раскатился далекий звон колокола.

Стало быть, ждать осталось недолго. Пламя жаровни омывало мягким сиянием возвышавшуюся над Мэриком статую, но все прочее тонуло в темноте. Принцу подумалось, что эта темнота придает окружающей обстановке безмятежность. Мраморная Андрасте милостиво взирала, сложив ладони в безмолвной молитве к Создателю.

Такое изображение Андрасте было самым распространенным — пророчица, невеста Создателя, кроткая спасительница. Будь это изваяние ближе к истине, она сжимала бы в руке меч. Церковь предпочитала не привлекать внимания к тому факту, что пророчица на деле была завоевательницей, что ее речи вдохновили варварские орды на вторжение в цивилизованный мир и что вся ее жизнь прошла на поле боя. Вряд ли Андрасте когда-нибудь отличалась особой кротостью.

И ведь ее тоже предали, верно? Маферат, предводитель варваров, со временем стал тяготиться своей ролью второго мужа после Создателя. Чем больше стран он покорял, тем больше восторгов и поклонения доставалось Андрасте, а Маферат желал славы для самого себя. Поэтому он продал свою жену магистрам, и ее сожгли на костре, а имя Маферата стало символом предательства. То было древнейшее предание Тедаса, которое Церковь снова и снова рассказывала людям на протяжении многих веков.

«Интересно, — подумал Мэрик, — можно ли сказать, что Андрасте в конце концов одержала победу, даже если она закончила свою жизнь на костре?» Вот только сам он почему-то больше чувствовал себя Мафератом. От этой мысли во рту у него стало горько.

Звук шагов по каменным ступеням отвлек Мэрика от размышлений. Пришли. Медленно повернувшись, он смотрел, как люди один за другим входили в церковь. За спиной у Мэрика ярко пыла жаровня, а это значило, что вошедшие видят только его силуэт, и это было хорошо, поскольку Мэрик не хотел, чтобы эти люди разглядели его лицо.

Первым шел банн Сеорлик. У него хватило благовоспитанности принять неловкий вид и опустить глаза долу. Остальные четверо, которые шли за Сеорликом, тоже были знакомы Мэрику. Хотя в последний раз он видел всех этих людей ночью, в темноте леса, он хорошо, даже слишком хорошо запомнил их лица. Именно эти люди предали его мать. Они заманили ее на встречу, пообещав союз против узурпатора, а затем хладнокровно убили.

Все пятеро, шаркая ногами о камень, вошли и остановились перед алтарем, старательно избегая смотреть в глаза Мэрику. К алтарю вело несколько каменных ступеней, и принц возвышался над пришедшими. Это хорошо, подумал он. Пусть так и стоят в тишине под его взглядом. Пусть видят, что на них смотрит и Андрасте, пусть гадают, молится она за то, чтобы они получили прощение, или же за упокой их душ.

По лысой макушке Сеорлика скатилась крупная капля пота. Никто не произнес ни слова.

Минуту спустя в церковь уверенным шагом вошел Логэйн, и дверь закрылась. Остановившись на пороге, юноша кивнул Мэрику, и тот ответил коротким кивком. Напряжение, которое возникло в их отношениях, сейчас было совершенно незаметно, но принц знал, что оно никуда не делось. С того дня, как мятежная армия покинула Гварен, они с Логэйном едва обменялись десятком слов, и это, вероятно, было к лучшему. Мэрик не знал, о чем говорить. В глубине души ему очень хотелось вернуться к легкомысленной болтовне, которая так забавляла их обоих и которую теперь сменило холодное молчание. Опять же в глубине души Мэрик прекрасно понимал, что этому не бывать. И то, как Логэйн каменел и замолкал всякий раз, когда рядом оказывалась Роуэн, и то, как усердно он избегал их обоих, яснее слов говорило, что та ночь, когда умерла Катриэль, что-то изменила между ними. Возможно, навсегда.

Значит, так тому и быть. Когда больше ничего не поделать, остается делать то, что нужно.

— Господа, — ледяным тоном приветствовал Мэрик вошедших.

Все пятеро отвесили низкий поклон.

— Принц Мэрик, — любезно отозвался банн Сеорлик.

Взгляд его заметался, лихорадочно обшаривая темноту позади алтаря. «Может быть, он высматривал стражу? Пусть высматривает, — подумал Мэрик, — все равно никого не обнаружит».

— Должен признаться, — продолжал Сеорлик, — все мы были крайне удивлены, когда получили ваше предложение.

— Вы пришли сюда, стало быть, по крайней мере, готовы его обсудить.

— Разумеется, готовы, — услужливо улыбнулся бани Сеорлик. — Нелегко, в конце концов, безучастно смотреть на то, как орлесианцы жиреют на богатствах Ферелдена. Все мы страдаем, живя под пятой узурпатора, восседающего на троне нашей страны.

Мэрик презрительно фыркнул:

— Ну, вы-то, положим, не страдали.

— Мы вынуждены были делать все для того, чтобы выжить. — У Сеорлика все-таки хватило ума при этих словах опустить взгляд. В конце концов, «делать все для того, чтобы выжить», для него означало убить мать Мэрика.

Принц в упор глядел на банна, стараясь не потерять самообладания. Это было нелегко.

Один из спутников банна Сеорлика — самый младший из пятерых — выступил вперед. У него были курчавые черные волосы, щегольская бородка клинышком и смугловатая кожа — напоминание о том, что его мать была ривейнка. Банн Кейр — вспомнил Мэрик. Лицо именно этого человека запомнилось ему хуже прочих, но все сведения, полученные Мэриком, подтверждали, что в ту самую ночь банн Кейр, как и его сообщники, был в лесу.

— Милорд, — учтиво проговорил банн Кейр, — вы попросили нас поддержать ваше дело, пополнить вашу армию нашими солдатами, которые сейчас служат в войске узурпатора, и все это в обмен на ваше прощение. — Он быстро переглянулся с банном Сеорликом и, вновь обращаясь к Мэрику, так же гладко продолжал: — Прощение — и только? Наши силы, в конце концов, весьма значительны. То, что вы предлагаете нам покинуть узурпатора исключительно ради вашего… благоволения, подразумевает, что ваше положение должно быть прочнее, чем есть на самом деле.

Надо отдать ему должное, говорил он гладко и убедительно. У банна Сеорлика был недовольный вид, и Мэрик подозревал, что его молодой спутник перешел к сути быстрее, чем того хотелось бы Сеорлику. Впрочем, трое пожилых аристократов потупили глаза с таким видом, что было совершенно ясно: они целиком поддерживают банна Кейра. Одного прощения им мало.

— Вы убили королеву Мойру, убили хладнокровно и обдуманно.

Эти слова Мэрику удалось произнести на редкость легко. Он спустился по ступеням с алтаря и, остановившись перед банном Кейром, в упор взглянул на него. Принц надеялся, что этот взгляд не отражает тех чувств, которые бушевали в нем.

— Это преступление, которому нет прощения. Я тем не менее предлагаю вам прощение в обмен на то, что и так является вашим долгом, и вам этого мало?

— Наш долг, — вмешался банн Сеорлик, — состоит в том, чтобы поддерживать короля.

— Орлесианского узурпатора, — бросил Мэрик.

— Который воссел на трон с благословения Создателя. — Сеорлик жестом указал на статую Андрасте. — Мы оказались в затруднительном положении.

Мэрик медленно кивнул. Сейчас он уже стоял среди пятерых и прямо смотрел в глаза банну Сеорлику.

— И именно поэтому вы солгали моей матери, заманили ее на смерть, посулив союз, которого на самом деле заключать не собирались? Разве вам необходимо было так поступать? Или Создатель больше не осуждает предательство?

Банны неуверенно попятились, в том числе и Сеорлик. Он окинул Мэрика негодующим взглядом:

— Мы поступили так, как велел наш король!

После этих слов банны схватились за мечи, с неприкрытой опаской косясь на Мэрика и Логэйна, который, обнажив меч, с угрожающим видом шагнул вперед. Принц тоже вынул из ножен клинок, на котором в полумраке тотчас вспыхнули руны, однако при этом сохранил хладнокровие и вскинул руку, подавая Логэйну знак остановиться.

Один только банн Кейр не отступил. Он скрестил руки на груди и с откровенным презрением разглядывал Мэрика и Логэйна, даже не потрудившись, в отличие от своих спутников, обнажить меч.

— Не надо страшиться их, друзья мои. Принц Мэрик нуждается в наших войсках. И нуждается сильно, иначе бы не позвал нас сюда.

Мэрик повернулся к черноволосому юнцу.

— Ты так думаешь? — зловеще осведомился он.

— Разумеется. — Кейр покачал головой, глядя на обнаженные мечи Мэрика и Логэйна с таким видом, словно это зрелище его только забавляло. — Неужели ты думаешь, что мы, перед тем как пойти сюда, не поведали всему Баннорну, куда и зачем направляемся? Не сказали, что нас пригласили вести переговоры на священной земле? И что же, благородный принц Мэрик станет убивать нас, когда всем известно, где мы, с кем и чего ради? — Кейр легкомысленно хохотнул. — Что подумают люди?

Мэрик холодно улыбнулся:

— Они подумают, что правосудие свершилось.

С этими словами он, не сходя с места, круто развернулся и одним взмахом меча из драконьей кости начисто снес банну Кейру голову.