Последний Порог - Роберт Сальваторе

Трактирщик бросился за ним, с группой завсегдатаев позади.

— Где они? — потребовал Хуерво.

Но у мужчины не было ответов.

Они обыскали трактир от крыши до подвала, но странной группы — дроу, эльфийка, люди, дворфа и тифлинг — нигде не нашли.

Он потерял их, они в Царстве Теней. Балор Эррту будет не доволен.

Глава 16

Бесконечный мрак

— Я чувствую ее, — заметил Дзирт и поднес статуэтку к глазам. Он посмотрел на Эффрона, который рассудительно кивнул.

— Не пытайся ее призвать, — предупредил тифлинг, — иначе ты оповестишь лорда Дрейго о наших планах. Даже здесь, возможно, особенно здесь, он будет смотреть глазами Гвенвивар.

Дзирт кивнул и спрятал фигурку.

Далия наблюдала за каждым шагом дроу, признавая прагматизм, который его вел. Если это был прагматизм, пересмотрела она, а не какой-то моральный кодекс, слишком строгий, чтобы давать свободу его чувствам. При случае, она раздразнивала сии его чувства, хотя и не в последнее время, и заманивала его в места, где он позволял себе жить настоящим, и быть свободным от неотвязного голоска постоянно его сдерживающего.

Она снова хотела сего, поняла она, и в своей голове, она прокручивала разговор с Артемисом Энтрери, где он обвинил ее в любви к Дзирту.

Лицо Далии стало непроницаемым, когда она отбросила сию тревожную мысль и снова сосредоточилась на действиях и выражениях дроу. Она видела, что он хочет призвать Гвенвивар. Он знал, что был какой-то шанс, что в сем месте, призыв разрушит связь пантеры с Дрейго Проворным.

Но он не станет ее призывать. Он будет терпелив. Слишком многое было под угрозой для дисциплинированного Дзирта До’Урдена, чтобы позволить его отчаянию разрушить все это. В этом была вся его сила, Далия знала, и его слабость.

— Далеко? — спросил он.

Эффрон осмотрелся и покачал головой. — Проблемой использования врат является местоположение, ибо я не осмелился открыть их где-то рядом с Глумротом, или с замком лорда Дрейго. Миры выровнены, но не идеально. — Он указал на горизонт. — Резиденция лорда Дрейго находится за пределами города Глумрот, и мы должны быть благодарны за это. Я бы не пошел по дорогам владения принца Ролана с сей группой.

— А мы не хотим быть замеченными с тобой, — сказала Амбра с игривым подмигиванием.

— Но мы не можем идти по дороге, приближаясь к городу, — продолжал Эффрон. — Только не с сими двумя. — Он указал на дворфу и монаха.

— Кавус Дун следят за дорогой, — согласился Афафренфер, и Эффрон кивнул.

— Они сильная труппа, и у них вендетта.

— Тогда как? — спросил Дзирт.

Эффрон указал на юг. — В обход, и через болото. Там меньшие, малоиспользуемые дороги, но путешествие будет трудным и опасным.

— Как долго? — надавила Далия.

— Три дня? — неуверенно ответил Эффрон.

— У нас есть скакуны, — напомнил Энтрери, но Эффрон покачал головой.

— Если ты здесь призовешь своего кошмара, то, вероятно, ты потеряешь контроль над зверем, и то же самое касается единорога. Это не место для таких игрушек, я предупреждаю.

— Значит три дня ходьбы, — промолвил Дзирт.

Эффрон кивнул. — Это фактическое время, но я предупреждаю вас, оно может показаться вам месяцем, ибо вы не приспособлены к реалиям Царства Теней.

— Я приспособлена, но мне уже кажется, что мы торчим здесь месяц! — промолвила Амбра. — Клянусь богами, я ненавижу сие место. — Она посмотрела на Афафренфера. — А ты решил провести здесь годы, сказала она, качая головой.

— Теперь, когда я отсутствовал, я начинаю с тобой соглашаться, — ответил Афафренфер, и глаза дворфы широко раскрылись.

Далия рассматривала сих двоих, уделяя особое внимание их внешности. Когда она впервые с ними столкнулась, она подумала, что они шейды, с темными волосами и серой кожей, но затем, незаметно, оба начали светлеть, как кожа крестьян темнеет в первые десятидневки весны, только наоборот. С Серой Амбры словно сошла завеса, она снова стала румяной, как и большинство дворфов, и даже ее волосы теперь приобрели рыжеватый оттенок. И Далия поняла, что для Афафренфера, возвращение к чему-то человеческому было еще драматичней.

Далия заметила это лишь сейчас, ибо изменения были настолько постепенными, но в сем месте бесконечного мрака, монах снова казался таким, как, когда Далия впервые его увидела, и резкое возвращение так ярко показало степень изменения.

— Ну, каждое путешествие начинается с шага, — сказал Дзирт, и он шагнул в направлении, уже указанном Эффроном.

Однако Эффрон сразу схватил его за руку. — Я хочу, чтобы ты был на фланге, — пояснил он. — А ты, — добавил он, указав на Энтрери, — на другом. Это место ночных кошмаров, и оно оправдывает свое название, я вас уверяю.

— Ага, и скажи им, почему, — сказала Амбра, и когда Эффрон сразу не ответил, и только посмотрел на дворфу, она добавила, — В болоте полно дохлых существ, которым спокойно не лежится. И они всегда голодны.

Далия, Дзирт и Энтрери посмотрели на Эффрона, но он мог только пожать плечами. Дроу кивнул и встал слева, а Энтрери справа. Эффрон пошел впереди, Далия рядом с ним, а дворфа и монах на некотором расстоянии позади.

— Почему ты это делаешь? — тихо спросила Далия, оставшись наедине со своим сыном.

Лицо Эффрона стало непроницаемым. — Я не знаю, — признался он.

— Из-за ненависти к лорду Дрейго?

— Нет, — ответил Эффрон, даже не задумываясь. Сие по большей части было правдой. — Дрейго Проворный проявлял ко мне больше дружелюбия, чем… — Между ними, на некоторое время, повисла тишина.

— Не пытайся на него охотится, — предупредил Эффрон. — Не намекай мне на сражение между тобой и лордом Дрейго.

— Потому что ты будешь на его стороне?

— Я не знаю, — снова ответил он.

Испытывающий неловкость Эффрон пошел быстрее, и Далия, немного подумав, не стала его догонять.

Она не могла себе представить боль и смятение, которое сейчас испытывал Эффрон. Его жизненный путь закрутился и быстро поворачивался, и не совсем по его воле, или совсем не по его воле. Далия пересмотрела свой собственный жизненный путь, когда ушла от Сзасса Тэма к новому горизонту. В Гонтлгриме она столкнулась с кризисом, абсолютным этическим и моральным выбором, который должен был ее сломить, если бы она выбрала по-другому. Если бы она потянула тот рычаг, дабы выпустить огонь предтечи и посеять разрушения на земле, то она бы полностью уступила той тьме, что следовала за ней с того дня, когда Алегни ее уничтожил, а точнее с последующей даты, когда она бросила своего сына с утеса. Темные крылья ее собственной вины окутали бы ее навсегда, делая ее не лучшей тварью, чем отвратительный Сзасс Тэм.