Спасти род - Кирилл Сергеевич Довыдовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вариантов было несколько.
Первый — это развитие глубокой внутренней структуры, даньтяней. Собственно, того, что я смог перенести со своего прошлого мира в этот. Внутренняя структура была теснее всего связана с Книгой Перемен. Развитие в этом направлении увеличило бы мои знания о себе и о Нейгун. И, как побочный эффект, позволило бы применять наиболее сложные техники доступные на этой ступени. Перспективно, конечно, вот только это сделало бы мою прокачку еще менее ровной. Так что это не в первую очередь.
Второй вариант. Развитие внешней структуры. Тут все было печально. Ученики Лао на моей нынешней ступени могли выдержать очередь из автомата и не получить ни одной царапины. Для меня же сейчас и водяной пистолет был угрозой. В руках у Бомби точно. Укреплением тела нужно было заниматься, и заниматься всерьез. И как минимум половину времени я собирался на это тратить.
Третье — это развитие базовых техник. Усиленной Регенерации, Накопления Энергии и, самое главное, Импульса. Тут я тоже отставал, так что время надо было уделять. Не половину, но от четверти до третий точно. Продолжать крутить форму, ну и туйшоу не забывать. Тем более, что теперь и партнеров прибавилось.
Четвертое — изучение новых техник. Если вспомнить, сколько раз меня та же Коса выручила, то глупо было это упускать. Но и на все сразу не набросишься…. После победы над Джошуа я на эмоциях использовал Снаряд, когда прикончил того снайпера. Эта техника позволяла накачивать энергией сторонние предметы, придавая им на короткое время нужные свойства. Вот только Снаряд был очень чувствителен к уровню развития внешней структуры. А откаты ловить не хотелось…
В итоге, насчет новых техник решил еще поразмышлять. На ближайшие недели программа и так была обширная.
* * *
— Не могу поверить, что ты меня бросаешь.
Расстроена Софи была не на шутку. И даже удачная сдача экзамена на второй ранг влияния и полученный ею за это подарок — здоровенный вендинговый автомат с газировкой — ее не утешили.
— Не бросаю, а оставляю на время, — поправил я мягко. — На пару дней, не больше.
— Все равно.
Вздохнув, я подошел к девчонке и прижал к себе. Она попыталась вырваться, но куда уж там. Секунды через три она перестала трепыхаться. Сказала:
— Я так старалась, — уткнувшись мне в грудь лбом, прошептала она. — Тренировалась, все делала, чтобы помочь…
От ее волос дохнуло чем-то… даже не скажу точно, но ассоциировалось это с теплом и каким-то спокойствием. Странно даже. Будто какое-то воспоминание, но только непонятно Алекса или мое?.. Или, может, нас обоих? Благодаря тому все повторяющемуся и повторяющемуся сну, я знал, что такое семейное тепло… хоть и отвык за эти годы от привязанностей.
— Почему мы вместе не можем поехать? — спросила она после паузы. — Ты ведь… чтобы за мамино лечение заплатить, да?
— Не только, но это основное, — кивнул я. — А касательно почему не можем вместе… У нас теперь есть безопасное место. И сейчас лучше, чтобы хотя бы кто-то из семьи оставался рядом с угуаном. Так защита будет крепнуть. А куда я поеду… ну, там могут быть неожиданности. В случае чего, один я спокойно выскользну.
— Понятно, — нахмурилась она.
— Я справлюсь, — пообещал я. И добавил, улыбнувшись. — Зато ты будешь главная.
— Хм…
— Только без энтузиазма главная, — на всякий случай уточнил я.
— Главная, значит, главная, Алекс.
Н-да, бедные аристократики.
— Ладно уж, — тяжело вздохнула она. — Шестнадцать желаний — и можешь ехать.
Вот же… инфляция, блин. В прошлый раз меньше было.
— Сочтемся, не сомневайся.
* * *
Поездку я откладывал сколько мог, но до окончания проплаченного месяца в клинике Армено осталось всего несколько дней. Нужно было выдвигаться. С собой у меня была банковская держалка с необходимой сотней тысяч и дополнительный запас колоннисов уже в неименных держалках. На паспортной карточке появились приписки про вторую интеллектуальную степень и второй ранг влияния в Стихии.
Экзамен, кстати, оказался до того простым, что я чуть было себе третий ранг не «нарисовал». Все что требовалось — взять в руку Ранговый Артефакт и подать в него поток стихийной энергии максимальной чистоты и интенсивности. Я этого, понятно, сделать не мог, потому просто-напросто заставил артефакт загореться нужным цветом. Дальнейшая демонстрация техник: Укрепления Тела и любой второй на выбор — я Косу показал — и то больше проблем вызвала. В первую очередь, с Укреплением Тела. Все-таки слабоват я пока был физически. Но тут выручил Импульс. Я показал необходимые ускорения, поднял штангу — чуть больше своего веса — и получил зачет.
Позже я узнал, что в Праджисе максимально можно было сдать только на третий ранг, его я планировал получить чуть попозже.
Ну и когда все остальное было готово, я зашел, чтобы забрать Ламбе:
— Готов? Нас ждет увлекательнейшая поездка.
Судя по его кислому виду он в этом совсем не был уверен. И зря, между прочим. В моей жизни редко случалось что-то неувлекательное.
Глава 25
До этого я долго думал, как так получилось, что в погоню за похищенным Сердцем отправился сановник калибра Василия Юрьевича Морозова. После рассказа Ламбе расклад стал чуть понятней. У таинственного «Иван Иваныча» явно были свои люди в окружении главы ГСБ Русской Империи (8), потому доверять он мог только ограниченному числу сотрудников. Возможно, среди них не было достаточно сильных для захвата Сердца влияющих.
Ну и ценность самого Сердца… Изначально меня сбил с толку Армено, сказав что Сердца для Анастасии найдутся. И я подумал, что достать их будет не настолько сложно. Гм… ладно, гадать не буду, мало информации пока.
В назначенный час я раздал всем указания, попрощался с Софи и, забрав Ламбе, направил Коммотор прочь от фабрики. Джип был куплен за день до этого и вместе с ремонтом — им я сам занимался — обошелся мне почти в десять тысяч колоннисов. Мне нужна была надежная машина.
— И все? — спустя минут пять спросил Ламбе. Он сидел на соседнем сидении. — Даже наручники не наденешь?
— Я тебе доверяю.
— Да-да, конечно.
Он примерился к ручке двери, но так до нее и не дотронулся.
— Ты понимаешь, что я тебя сдам? — спросил он после паузы. — Русским. ГСБ все из меня вытащит — что я помню и что не помню. И дня не пройдет, как ты
