Таинственный остров - Жюль Верн

Это была простейшая машина, в точности копировавшая предка нынешних паровых и электрических сукновальных машин. Она состояла из деревянной рамы, корыт, в которые наваливалась шерсть, толкачей и вала с двумя кулачками. Приводимый в движение силой падения воды вал при помощи кулачков поочерёдно поднимал то один, то другой толкач и опускал их в корыта с шерстью. От тяжести толкачей шерсть сваливалась, перепутывалась и выходила из корыт в виде войлока, одинаково годного для изготовления одеял и верхней одежды. Теперь колонисты во всеоружии готовы были встретить самую холодную зиму.

Холода наступили в двадцатых числах июня. Пенкрофу, к его величайшему огорчению, пришлось приостановить постройку судна, которая, впрочем, продвинулась так далеко вперёд, что весной шлюп уже мог быть спущен на воду.

Моряку во что бы то ни стало хотелось навестить остров Табор. Сайрус Смит не одобрял этой мысли, так как нечего было и думать найти помощь на этом необитаемом и бесплодном скалистом островке, а путешествие в сто пятьдесят миль было нешуточным риском для маленького судёнышка.

— Странно то, Пенкроф, — пытался он разубедить моряка, — что вы всегда говорите о своём нежелании расстаться с островом Линкольна и первый же хотите покинуть его!

— Только на несколько дней, мистер Смит, — возразил моряк. — И только для того, чтобы ознакомиться с островом Табор.

— Но он меньше и бесплодней нашего острова.

— Я не сомневаюсь в этом.

— Так к чему же рисковать собой?

— Чтобы узнать, что там делается!

— Но там ничего не может происходить!

— Как знать!

— А если вас застигнет в пути буря?

— Летом этого не может быть. Но всё-таки, так как надо всё предвидеть, я поеду только с Гербертом.

— Пенкроф, — сказал инженер, кладя ему руку на плечо, — неужели вы думаете, что мы утешимся когда-нибудь, если произойдёт несчастье с вами или с этим мальчиком, который волей случая стал нашим сыном?

— Ручаюсь вам, мистер Смит, — с непоколебимой уверенностью заявил моряк, — что мы не причиним вам этого горя. Впрочем, сейчас об этом ещё рано говорить, а когда мы спустим на воду наш красавец шлюп и вы убедитесь в его превосходных качествах, вы и не подумаете отговаривать меня. Скажу вам по секрету, что мой шлюп будет лучшим в мире судном!

— Вы могли бы сказать наш шлюп, — рассмеявшись, сказал инженер.

Такие разговоры часто происходили между моряком и инженером, но каждый оставался при своём мнении.

Первый снег выпал в конце июня. Хотя в корале были заранее заготовлены запасы на всю зиму и не было нужды в частом посещении его, колонисты условились, что будут навещать кораль не реже одного раза в неделю.

Снова были расставлены западни, и впервые были испробованы приманки Сайруса Смита. Китовый ус, свёрнутый спиралькой и скрытый под слоями льда и жира, был разбросан на опушке леса в том месте, где обычно проходят на водопой звери.

К полному удовлетворению инженера, эта алеутская приманка действовала великолепно. На неё попалось с дюжину лисиц, несколько диких кабанов и даже один ягуар. Все они умерли от прободения желудка.

С наступлением зимы возобновились работы внутри Гранитного дворца — починка платья, разные мелкие поделки и, наконец, шитьё парусов всё из той же неистощимой оболочки воздушного шара.

В июле настали жестокие морозы. Но так как колонисты не жалели ни дров, ни угля, в Гранитном дворце было тепло. Сайрус Смит установил второй камин в большом зале, и теперь колонисты обычно собирались здесь по вечерам. Они разговаривали, работая, или читали зслух, когда делать было нечего, и время проходило незаметно.

Колонисты по-настоящему блаженствовали, сидя по вечерам за чашкой бузинного кофе в ярко освещённом, жарко натопленном зале, когда на открытом воздухе выла и ревела буря.

Сайрус Смит, осведомлённый почти во всех областях техники и экономики, обычно делился по вечерам своими знаниями с товарищами.

Однажды, после очередной его лекции на тему об индустриальном развитии мира, Гедеон Спилет задал ему следующий вопрос:

— Скажите, дорогой Сайрус, не может ли в один прекрасный день технический прогресс мира остановиться?

— Но почему?

— Из-за недостатка каменного угля, этого ценнейшего из ископаемых богатств природы.

— Да, действительно, уголь представляет огромную ценность, — согласился инженер.

— И вы согласны со мной, — сказал Гедеон Спилет, — что когда-нибудь настанет день, когда все запасы его будут исчерпаны?

— О, покамест эти запасы ещё очень велики, и из недр земли извлекается ежегодно только самая незначительная их часть.

— Но вы же сами говорили, что с ростом индустриализации потребление угля возрастёт в геометрической прогрессии.

— И это верно; но, с другой стороны, если даже будут исчерпаны разрабатываемые теперь месторождения угля, хотя при применении новых машин и углублении шахт их ещё хватит на много лет, останутся американские и австралийские залежи, которые надолго обеспечат нужды промышленности.

— На сколько? — спросил журналист.

— Лет на двести пятьдесят — триста.

— Нас это устраивает, — сказал Пенкроф, — но бедным нашим правнукам придётся плохо!

— Они найдут какую-нибудь замену углю, — возразил Герберт.

— Надо надеяться, — сказал Гедеон Спилет. — Ибо, если не будет угля, станут машины, станут поезда, пароходы, фабрики, заводы — всё то, что движет прогресс.

— Но что же заменит уголь? — спросил Пенкроф. — Как вы думаете, мистер Смит?

— Вода, мой друг, — ответил инженер.

— Как? — воскликнул моряк. — Вода будет гореть в топках пароходов и локомотивов? Вода будет нагревать воду?

— Да, но вода, разложенная на свои составные части, — ответил инженер. — Воду, вероятней всего, будут разлагать электричеством, которое к тому времени будет полностью изучено и подчинено человеку. Да, друзья мои, я уверен, что в недалёком будущем вода заменит топливо и водород и кислород, образующие её, станут неиссякаемым и могучим источником тепла и света. Наступит день, когда трюмы пароходов и тендеры паровозов вместо угля будут загружены баллонами с этими двумя газами, сжатыми до минимального объёма, и они будут сгорать с огромной тепловой отдачей. Таким образом, бояться за наше потомство не приходится. Пока Земля будет обитаема, она не будет испытывать недостатка ни в свете, ни в тепле, ни в пище, ни в одежде.

— Хотел бы я дожить до этих дней, когда вода заменит уголь! — сказал моряк.