Нектар Полуночи - Ева Гончар

Но Джарод уже подтолкнул кубок, и «кино», к её удивлению, продолжилось.

Багровые языки пламени побледнели и пропали, и стало понятно, что троица, накрытая взрывом в метро, осталась целой и невредимой. Паркер вновь была в Центре, и Сидни толковал что-то об унаследованном ею от мамы необыкновенном даре, благодаря которому они спаслись. Притворщик прятался в одном из своих убежищ вместе с мальчишкой. Тот, и правда, оказался братом Паркер по матери — и братом Джарода по отцу. А настоящим отцом мисс Паркер и близнецом человека, которого она всю жизнь называла папой, оказался мистер Рейнс. Паутину родственных связей в этом мире, похоже, сплёл обезумевший паук!

Мучительные вопросы без ответов, «ключ ко всему» — старое фото, где мать Джарода стоит рядом с матерью Паркер. Маленький шотландский остров с дурной славой, захваченный непогодой, куда Джарод и Паркер попали в поисках истины. Призраки прошлого, чудовищное проклятье семьи Паркеров. Напуганная Маргарет в красном платке, с которой Джарод так и не смог встретиться. Слепая травница, умеющая «видеть сердцем». Ненастная ночь за окном, и рыжий свет камина, и золотистый чай в старинной чашке, и губы, медленно и неудержимо стремящиеся к другим губам… И слова, безжалостно разрушившие магию момента: «Никто больше не хочет чая?» Малышка с каштановыми локонами, показавшая Паркер дорогу к тайнику-склепу. «Да здравствует Центр!» — мистические древние свитки, до которых испокон веку было слишком много охотников, отныне — в руках старших Паркеров.

Перелёт из Шотландии в Штаты, сумятица и стрельба в поднебесье. Мистер Паркер, внезапно покинувший самолёт вместе со свитками. Экстремальное приземление и очередной побег Притворщика. Мисс Паркер, в пепельном сумраке одиночества и тоски, вместе с Лайлом и мистером Рейнсом возвращается в Центр. Голос Джарода в телефонной трубке: «А что насчёт… нас?» — «Нас — нет. Ты убегаешь, я догоняю. Этот выбор был сделан за нас давным-давно…»

— Уф! Я уж подумал, что и тут тоже попался! — выдохнул Джарод, обрывая «трансляцию».

Им владели противоречивые чувства: облегчение от того, что в этот раз и он, и его Принцесса остались живыми и относительно свободными, смешалось с разочарованием, горечью и целым букетом неутолённых желаний. Паркер сейчас было хуже, чем ему; её глаза вновь налились слезами.

— Папа погибнет?! — звенящим голосом спросила она, оборачиваясь. — Убийца моей матери — мой биологический отец? Мой прадед убил всю свою семью ради каких-то чёртовых свитков?.. Неужели это правда?!

— В этой истории — да, — признал мужчина, у которого от сострадания к ней ныла каждая клеточка.

— А я что, вернусь в Центр? После того, что было — я туда вернусь?! — её голос сорвался на крик. — Джарод, я сумасшедшая?!

— Ты испугаешься перемен, — мягко ответил он. — Не так-то это легко — решиться перевернуть всю свою жизнь.

Паркер всхлипнула:

— Не хочу я такой дерьмовой жизни!

— Будет другая, — пообещал Притворщик.

Он взял в ладони её мокрое лицо, нежно его приподнял, коснулся губами горячих солёных губ. Она жадно откликнулась — оба торопились заглушить горечь, напомнить друг другу, что здесь и сейчас они вместе.

— Ты уверен, что есть ещё один вариант? — шепнула женщина в промежутке между поцелуями.

— Я уверен, что вариантов ещё много, — проговорил Джарод, вновь обретая оптимизм и способность улыбаться.

Динь-дилидон-дилидинь! Подчиняясь движениям человеческих рук, знакомо зашелестела вода, на белёной стене опять появилось изображение.

Они снова вместе… и снова бегут. Мелькают города и лица. В редкие минуты остановок — пылкие объятия: «Зови меня по имени. Пожалуйста!» — «Эммелин. Эми!»

— Эми?! Меня же не так зовут! — возмутилась Паркер по другую сторону «экрана».

— Я помню, — ей в висок усмехнулся Джарод. — Здесь — не так. Значит, в другом мире у тебя будет другое имя…

Их снова ловят. Снова разлука, бешеное желание вырваться, победить, уничтожить. Коварный план — заставить Лайла убить Рейнса и сесть в тюрьму до конца жизни, потеряв покровительство Центра — осуществится с блеском. «Похищение, убийство, шантаж… Есть ли что-нибудь такое, чего вы не сделаете ради мисс Паркер, господин Притворщик?» Угрызения совести, которые останутся с Джародом навсегда: «Лучше бы я сам убил их обоих!»

Но Центр еще стоит. А они опять разминулись! Мольба на два голоса: «Мама, помоги!» И матери помогут. Старая, усталая, сломленная Маргарет расскажет нечто важное в обмен на право никогда не встречаться со своим сыном.

— Мама… — растерянно вскинулся Джарод-зритель. — Мама!.. Но почему?!

Паркер молча покачала головой.

Кэтрин, нежный серебристый призрак, передаст дочери недостающие фрагменты мозаики: замахнувшийся на государственную власть Центр рухнет из-за того, что должно было его возвысить.

Старый дом, за окнами которого — снег. Беременная женщина с пёстрым вязаньем в руках блаженствует в кресле у камина. Подле неё на ковре, положив голову ей на колени и закрыв глаза, сидит мужчина. Вокруг них валяются газеты с броскими заголовками на первых страницах: «Раскрыт заговор столетия!», «Монстр повержен, спецслужбы торжествуют», «Президента спасло чудо». И ясно как день, что никакие вооружённые люди никогда не ворвутся в этот дом и не растопчут родившееся в нём счастье…

Изображение замерло и стало медленно угасать. Некоторое время зрители не шевелились, осмысливая увиденное. Затем Паркер выпустила пальцы Джарода, которые сжимала на протяжении всего «фильма», и задумчиво погладила рельефный бок Цветочного кубка.

— Ну как? — кашлянув, спросил Притворщик. — Такая версия тебе нравится?

— Н-не знаю, — ответила она после паузы. — Центр исчезнет, и это прекрасно. У них, — она показала подбородком на почти потухший «экран», — всё будет в порядке. Но, Джарод, они — не мы! Я не такая беспомощная и слабая, как она. Ты бы не сделал с Лайлом и Рейнсом того, что сделал он. И разве твоя мама смогла бы от тебя отказаться?..

— Там — почему бы и нет? — грустно откликнулся он. — Ваше высочество, по-моему, вы привередничаете. По сравнению с тем, что нам сулили раньше…

— Разумеется, это лучший из вариантов — энергично подхватила Паркер. — Лучший из всех, что мы видели до сих пор. Но ты же сам сказал, их будет много, — она повернулась к нему и воскликнула: — Мне до смерти охота посмотреть все!

— Мне тоже, — со вздохом признался изнывающий от любопытства Джарод.

Безумная, невозможная, головокружительная ночь близилась к концу. Паркер и Джарод обессиленно привалились друг к другу на низеньком диванчике-канапе, где провели последние полтора часа. Надежда и отчаяние, гнев и торжество, смех и стыд, радость и мука… Перед «наследниками» одна за другой вспыхивали яркие картинки, в ушах звучали голоса, хлопали выстрелы и звенели взрывы. Наконец, круг замкнулся: на «экране» вновь возникли небоскрёбы, пальмы и уличный каток Лос-Анджелеса.