Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений - Сергей Георгиевич Кара-Мурза

По этому декрету крестьяне получили 150 млн десятин земли, автоматически были устранены арендные платежи (на сумму 700 млн золотых рублей) и крестьянам списали задолженность Крестьянскому банку в размере 1,4 млрд золотых рублей. Это сразу улучшило положение основной массы крестьян-середняков, которые были главными арендаторами. Из конфискованной по Декрету земли 86 % было распределено среди крестьян, 11 % перешло государству (в основном в форме подобия совхозов) и 3 % – коллективным хозяйствам.

Завоевания крестьянства благодаря новым институтам были настолько велики, что хозяйство крестьян не потерпело краха и даже поправлялось в условиях Гражданской войны – явление в истории беспрецедентное. Вследствие резкого снижения товарности сельского хозяйства крестьяне стали сами лучше питаться и смогли увеличить количество скота. Хозяйство села обнаружило в эти годы поразительную устойчивость, и крестьяне понимали, что она обусловлена аграрной политикой советской власти. Получив землю, крестьяне повсеместно и по своей инициативе восстановили общину. Как только история дала русским крестьянам короткую передышку, они определенно выбрали общинный тип жизнеустройства.

Во время Гражданской войны крестьяне осознали угрозу «белой» реставрации и потери земли и в массе сознательно подчинились продразверстке. А в городах начатая гражданская война создала чрезвычайную ситуацию и угрозу голода. Оккупация немцами Украины прекратила подвоз зерна в центральные губернии с Украины, Дона и Кубани. Из-за восстания Чехословацкого корпуса прекратился подвоз хлеба из Сибири и районов Поволжья. Тогда советская власть сразу усилила режим военного коммунизма.

Продовольственные и промышленные товары стали распределятся по карточкам – по фиксированным низким ценам или бесплатно (в конце 1920 – начале 1921 года даже отменялась плата за жилье, пользование электроэнергией, топливом, телеграфом, телефоном, почтой, снабжение населения медикаментами, ширпотребом и т. д.). Государство ввело всеобщую трудовую повинность, а в некоторых отраслях (например, на транспорте) военное положение, так что все работники считались мобилизованными.

В 1990 г. в США вышла большая книга профессора Калифорнийского университета Ларса Ли «Хлеб и власть в России. 1914–1921». Он сравнивает продовольственную политику царского, Временного и советского правительств. По мнению Л.Т. Ли, только большевики смогли создать работоспособный аппарат продовольственного снабжения и тем укрепили свою власть. Более того, вопреки созданному нашими новыми идеологами ложному представлению, продразверстка (из которой, а не вопреки которой вырос и продналог) укрепила авторитет большевиков и среди крестьян. Крестьяне, пишет Л.Т. Ли, «поняли, что политическая реконструкция [восстановление государства] – это главное, что необходимо для прекращения смутного времени и что большевики – это единственный серьезный претендент на суверенную власть».

Напротив, действия белых в отношении голода, от которого страдало население России в целом, носили идеологизированный характер. Находившееся в Париже Русское политическое совещание, которое было учреждено Деникиным и провозгласило себя руководящим центром «белого дела», 4 мая 1919 г. выступило с протестом против плана оказания продовольственной и медицинской помощи бедствующему населению России[57].

Военный коммунизм был чрезвычайной программой советской власти, и, начиная эту программу, Ленину пришлось вести сложные дискуссии. «Левые коммунисты» уверяли, что «в течение ближайшей весны и лета должно начаться крушение империалистической системы», а Ленин предупреждал: «Это смешные потуги узнать то, чего узнать нельзя». 5 мая 1918 г. Ленин повторил утверждение, которое он много раз высказывал в разных контекстах: «Выражение социалистическая Советская республика означает решимость советской власти осуществить переход к социализму, а вовсе не признание новых экономических порядков социалистическими» [184]. Иными словами, после окончания Гражданской войны крестьяне не станут поставлять хлеб бесплатно. Политэкономия военного коммунизма краткосрочна, потребуется новая программа.

Так и было: угроза «белой» реставрации для крестьян миновала, и начались вспышки крестьянских мятежей. Промышленное производство в ходе Гражданской войны катастрофически упало, товаров для государственной торговли не было, крестьяне отказывались поставлять хлеб в города. Советское руководство это предвидело, с самого начала 1918 г. разрабатывалась следующая, послевоенная политэкономия.

Гл. 10. Противоречия политэкономий в периоде НЭПа

10.1. Общее состояние главных проблем после Гражданской войны

В нашем образовании история этого периода была смягчена и упрощена. Период Новой экономической политики (НЭП) был едва ли не самым трудным и опасным для Советского государства. НЭП нашим поколениям представлялся логичным, и казалось очевидным, что после окончания Гражданской войны разумно прекратить режим «военного коммунизма», освободить крестьян от тягот продразверстки, чтобы они могли свободно производить и продавать свои продукты потребителям. Наступило мирное время!

В учебниках, литературе и фильмах реальность после войны представлялась «общим делом», а противоречия между общностями трудящихся можно будет справедливо разрешить. Мы не чувствовали масштаба угроз этих противоречий, о них говорили вскользь: началось «отступление» от строительства социализма с возрождением буржуазии и новым социальным расслоением; возник риск конфликта между городом и деревней; солидарность союза рабочих и крестьян лишилась важных факторов – сплачивающих людей бедствий войны и уравнительного разделения тягот.

Мы, например, не задумывались над тем, почему две марксистские революционные социалистические партии, даже, точнее, фракции одной партии – большевики и меньшевики – оказались в той войне по разные стороны фронта. Советские экономисты обучались в Академии народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, а Плеханов категорически принял политэкономию Маркса и считал Октябрьскую революцию реакционной. Причины этого надо было понять всем! Но эту проблему замели под ковер, и это было наше слабое место.

Начнем с фактов. К весне 1921 года, когда окончилась Гражданская война и военная интервенция, политика военного коммунизма перестала быть терпимой для большей части крестьянства, разоренного войнами и истощенного неурожаем. Крестьяне начали выступать против советской власти. Естественным ответом на отсутствие рынка, изъятие излишков через продразверстку было сокращение крестьянами площади посевов. Они производили то, что было необходимо для пропитания семьи. В 1920 г. сельское хозяйство давало около половины довоенной продукции. Одной из важных причин этого было, наряду с общей военной разрухой, потерей людей, измельчение наделов и исчезновение крупных хозяйств.

Положение промышленности было еще хуже. В 1920 г. продукция тяжелой промышленности составляла около 15 % довоенной. Производительность труда составляла лишь 39 % от уровня 1913 г. Рабочий класс также был подорван хозяйственной разрухой. Многие фабрики и заводы стояли. Рабочие голодали и уходили в деревню, становились кустарями, мешочниками. Шел процесс деклассирования рабочих. Голод и усталость определили состояние недовольства части рабочих.

Основой экономики и главным источником ресурсов для развития страны в целом было сельское хозяйство. За время после Октября в нем произошло разительное выравнивание размеров хозяйств. Исчезли крупные помещичьи владения, стали резко преобладать крестьянские дворы с небольшими наделами и одной лошадью.

В 1920 г. по сравнению с 1917 г. доля хозяйств с одной лошадью выросла от 49,2 до 63,6 %, а доля хозяйств, имеющих более 2 лошадей, упала с 4,8 до 0,9 %. Безлошадных крестьян было около