Оборотни и документооборот, и Даша - Татьяна Антоник

— О как, тогда претензии позже ей выскажу. — Зачесал подбородок чудаковатый волшебник и зарылся в многочисленных карманах. — Кажется, у меня есть то, что вам поможет.

Он доставал живых птиц, протухшие яйца, камни всех цветов и размеров, монеты, механизмы. Сначала складировал все добро у меня в ладонях, а потом принялся вытряхивать содержимое на стойку под ошалевшие глаза сотрудников.

— Вот, вот он, — обрадовался, углядев алую расцветку кристалла. — Как раз туда на следующей неделе собирался за удобрениями.

Расспрашивать про цель поездки не стал, но в тон ему воскликнул, обрадовавшись найденному порталу.

— С вас тогда... — Старик меня остановил и принялся оглядываться, чтобы предложить обмен. Он ткнул крючковатым пальцем в притихшую Элайзу, — ее усы.

— Какие усы? — праведно возмутилась деса и кинулась осматривать безупречное лицо в зеркале.

— Дура, да не эти, а те, которые ты в ипостаси носишь, — закряхтел маг.

— Ничего я не дам! — Де Кибелир явно обиделась, скрестила руки на груди и отвернулась от присутствующих. — Сами свою ведьму ищите, и свои усы дергайте.

— Элайза, уволю ведь! — пригрозил стряпчей.

— И увольняйте! — оборотница не на шутку разъярилась. — Носитесь с Дариной, как с писаной торбой, все ее прихоти исполняете, во всем слушаетесь. Забыли, что у вас куда более верные работники были.

Она так брызгала слюной, так злилась, что вместо кожи на руках, у нее образовался мех, а красивое лицо исказилось волчьим оскалом.

Стоящий рядом Бертрам времени зря не тратил и дернул ее за выступающие вибриссы.

— И что ломалась? Я же тебе артефакт сделаю, — волшебник окончательно вогнал всех в ступор.

Видимо, это было последняя черта. Моя бывшая любовница превратилась в волчицу, скинула все со своего стола и убежала с лестницы, покидая контору. Испытывая неловкость, подал знак и послал за ней брата, чтобы он приглядел, извинился и пообещал девушке все, что она захочет. Сам же схватил вожделенный камень, активировал и пересек арку портала. Уже вечерело, и мне следовало сильно поторопиться.

С запиской вломился в местное управление, где меня встретил скучающий чиновник. Он, к моей вящей радости, делом проникся, собрал своих людей, а еще позвал всех, кто проявлял инициативу. В Крейле развлечений нет, а моя колдунья с навязанным замужеством вызвала у них интерес и море острых новых ощущений.

Складывалось впечатление, что мы живем не в цивилизованном мире, а на дворе царит жестокое беспросветное время, когда толпа людей запросто могла сжечь ведьму.

За мной по пятам следовали работники дознавательской службы, несколько стражей и большое количество зевак с вилами наперевес.

И какой же шок я испытал, после многоминутного хождения по закоулкам полузаброшенного особняка: Дарина, мокрая, дрожащая от холода, держится за ноги оглушенного льва, абсолютно его не боясь. В противоположном углу застыл и прижимался потерянный священнослужитель, а собаки оглушительно лаяли на незнакомцев.

Намного больше она испугалась, когда все забежали, а я выступил вперед. Она заметила меня, остановилась, раздумывая о чем-то. Конечности де Лиева выпали из ее рук, а девушка, опомнившись, откинула подальше и его ботинки.

— Это не я! — жалобно прокричала де Артвуд. — Она сам виноват!

В этом я не сомневался. Наоборот, сердце забилось настолько сильно, словно готовилось выпрыгнуть из моей грудной клетки.

Нашлась, свободна, не пострадала.

Я в два шага подошел к ней, обнял и зашептал бессвязную чепуху на ухо. Что больше ее не оставлю, что она будет со мной, что она в безопасности.

Даша чуть отстранилась.

— Так, это пусть Лайон боится, — она язвительно улыбнулась. — Я хоть и симпатичная, но дерусь до конца.