Клятва воина - Джульет МакКенна

Ляо нахмурилась, быстро намылила лицо.

– Ты должен все время быть начеку. Нынче вечером мы ужинаем всей семьей, и ты ничем не должен осрамить меня. Ты будешь говорить только по-алдабрешски и только когда к тебе обратятся. Ты не станешь привлекать к себе внимание, что бы ни услышал.

Мыльные пузыри слегка подпортили ее грозный вид, но, не желая вновь ощутить ее палку на своей спине, я подавил смех.

– Какое платье ты наденешь?

Я уже мог спросить это на сносном алдабрешском, а также произнести несколько других небесполезных фраз, но, похоже, нынешний вечер я проведу молча. Меня это не беспокоило. Может, я все еще с трудом говорю на этом языке, хоть он и оказался гораздо проще, чем я думал, зато понимаю все больше и больше – факт, который я тщательно скрывал от окружающих. Чего я действительно хотел, так это подслушать нечто интересное, то, что проведет меня мимо стражников за ограду дворца и вниз, к гавани. Я все больше и больше убеждался, что ждать спасения от магов – пустая трата времени.

Ляо помолчала, энергично намыливая тело.

– Красное с золотым. Ты согласен?

Я призадумался.

– Лучше кремовое с золотым, особенно если Мали наденет желтое. У Гар есть то новое красное платье, помнишь?

Ляо кивнула.

– Да, это должно напомнить Каеске, что у Мали здесь имеется поддержка.

Запрокинув голову, она вылила на лицо чашу холодной воды и содрогнулась. Ее кожа соблазнительно заблестела, пока вода, закручиваясь, уходила в водосток в наклонном полу.

Я оставил Ляо одну и пошел за платьем, прихватив к нему усыпанные жемчугом украшения из желтого золота для лодыжек, запястий, шеи, талии и волос. Я стал без особого почтения относиться к богатству, которого хватило бы, чтобы скупить половину Зьютесселы. У Ляо стояли целые сундуки этого добра, и, вполне очевидно, она и понятия не имела, что там у нее есть. Я легко мог бы украсть кольцо, пару серег, возможно, тонкую цепочку – это полностью оплатило бы мой проезд через Старую Империю там, дома. Здесь они не провели бы меня даже за первые дворцовые ворота, так как никто, кроме знати, не понимал цены таких вещей. И это было бы даже смешно, если б не было так обидно. Драгоценности Ляо тоже представлялись мне какой-то странной смесью: одни были столь изящны, что их не постыдился бы сам император, другие поражали своей простотой: громадные драгоценные камни, отполированные в их природной форме, выглядели точь-в-точь как необычно окрашенная галька, а не как богатство, способное купить всех рабов в Релшазе.

– С волосами хватит, займись моим лицом, – велела Ляо, тщательно укладывая складки платья.

Я принес краски и поискал благоразумные цвета. Чему бы я ни рассчитывал научиться у алдабрешского воина вроде Сезарра, смешивание косметики туда не входило. Однако обязанности личного раба алдабрешской дамы оказались самым причудливым сочетанием обязанностей стражника, персонального одевалыцика, шпиона и лакея. К счастью, прежде чем мы с отцом пришли к выводу, что работа каменщика – не для меня, я достаточно прослужил в учениках, дабы выработать хороший глаз и твердую руку. Могло быть и хуже: от индиго, которым Гар подкрашивает свои волосы, Сезарр постоянно ходит с синими ногтями.

Медные рога громко затрубили в гавани. От неожиданности я едва не уколол Ляо в щеку тяжелой серебряной кистью, и она прошипела что-то – наверняка ругательство.

– Это корабль Каески. Она, конечно же, рано. Шевелись! И умой свое лицо, я не хочу, чтобы ты выглядел чумазым!

Я еще не успел вытереться, а Ляо уже выходила за дверь. Я бросился следом, с тоской думая о том, когда же мне самому удастся вымыться и охладить натруженные плечи. Лучшее, что я пока мог сделать, это туже затянуть пояс на кольчуге, чтобы перенести как можно больше тяжести на бедра.

– Не думаю, что нам нужно спешить, моя дорогая.

Когда мы вышли из центральных дверей дворца, Шек Кул уже ждал на широкой лестнице из полированного черного камня. Его длинная борода лоснилась от масла, и весь он выглядел точь-в-точь как маскарадный варвар в своих просторных шароварах и тунике из белого шелка, щедро вышитого и усеянного драгоценными камнями. Еще больше перлов сверкало на пальцах и запястьях воеводы. Его зачесанные назад волосы тоже были умащены, заплетены и обвиты золотыми цепями – я впервые видел у него такую прическу. Опахало из радужных перьев на золотой ручке вносило завершающий штрих в его оригинальный облик.

– Мы подождем Мали, – улыбнулся он Ляо, нежно беря ее за руку.

– Конечно, – просияла та, и я спросил себя, придется ли мне этой ночью снова выносить свой набитый хлопком тюфяк в коридор, вместо того чтобы спать подобно сторожевому псу у изножья постели Ляо.

– Каеска, как всегда, рано! – Мали осторожно спустилась по лестнице, тяжело опираясь на руку Гривала.

Последние дни мы с Сезарром видели его все реже и реже. Мали вот-вот должна была родить, и Гривал вертелся вокруг нее, как старая сука вокруг своего щенка. Лично я начал задаваться вопросом насчет его нежности к ней, но свои подозрения держал при себе.

– Пойдемте поприветствуем нашу жену, – приказал Шек Кул.

Хрустя галькой, он зашагал по дорожке, вьющейся среди ярких душистых цветов, коими был наполнен сад. Ляо взяла Мали под руку, а Гривал пошел рядом со мной. Сзади грохнула дверь. Я хотел оглянуться, но Гривал сверкнул на меня глазами, и я уставился вперед, сохраняя бесстрастность, когда Гар пробежала мимо нас в суматохе алого шелка. Сезарр занял свое место справа от меня, и мы втроем замаршировали в ногу. Я с облегчением обнаружил, что за пределами дворца все носят легкие кожаные сандалии, но, хотя мои ноги понемногу грубели, я все еще чувствовал каждый камешек сквозь тонкие подошвы.

Как только мы подошли к воротам, я сумел обуздать лицо, но внутри меня все дрожало от ожидания. Мы прибыли ночью и отправились прямо во дворец, поэтому я не смог разглядеть гавань и получить хоть какое-то представление о наличии лодок и основательности их охраны.

То, что я увидел, не придало мне бодрости. Ухабистая дорога змеей спускалась к широкому изгибу бухты. По обеим ее сторонам толпились крохотные домишки. За широко открытыми ставнями были видны люди – они стирали, стряпали, ткали, пряли, короче, жили своей обычной жизнью, равнодушные к наблюдению со всех сторон. Почти у самой кромки воды стояло суровое квадратное здание из шероховатого серого камня. По крыше его ходили караульные, окна – не более чем щели для стрел, единственная двойная дверь – массивная преграда из дерева и железа. Скорее всего внутри оно имело пустое пространство, подобно многим дворцовым зданиям, построенным таким образом для защиты снаружи, – все помещения смотрят внутрь. Огромные двери из черного дерева были распахнуты, смиренные островитяне вносили грузы, выложенные на темный песок флотилией лодок, которые перевозили этот груз с галер, стоявших на якоре в центре бухты. Даже будь у меня возможность украсть один из этих яликов, я бы не рискнул выйти на нем, с его небольшой осадкой и треугольным береговым парусом, в открытое море. Я мысленно вздохнул. Удастся ли когда-нибудь найти реальный план побега?