Забаненный(СИ) - Михаил Александрович Атаманов

— Разве что по пожарной лестнице можно спуститься во внутренний двор, — ответила Альбина, выпустив струю густого белого дыма в потолок. — Но ты соберёшь целую толпу зевак, если решишь убегать таким способом. Да и как потом из закрытого двора будешь уходить, Гриша? Станешь просить охрану открыть тебе ворота?

Да, это не вариант, конечно. Охрана задние ворота для меня не откроет, да и полицию наверняка вызовет. Но и выходить через главный вход мне совершенно не хотелось. И что же тогда делать?

— Нужно тебя замаскировать! Подожди тут, Григорий, я быстро! — Альбина потушила сигарету о стену и решительно зашагала в сторону кухни.

Вернулась она действительно быстро, не прошло и двух минут. Альбина прикатила инвалидную коляску, на которой лежал тёплый плед и грязноватая тёмная толстовка-худи с капюшоном.

— Одолжила у нашего морячка, — объяснила рыжеволосая женщина, указывая на коляску. — Думала попросить, и даже денег хотела предложить, но безногий Антон уже успел нажраться в середине дня, так что до вечера не выползет из номера. К вечеру я уже верну ему коляску, он и не заметит пропажу. Что стоишь столбом? Надевай толстовку прямо поверх одежды и садись в кресло!

Я быстро натянул через голову пропахшее потом и заляпанное чем-то жирным худи, надвинул капюшон поглубже на лицо и уселся в инвалидную коляску. Альбина накинула мне на колени плед, осмотрела меня и осталась недовольна.

— Визор сними, он портит весь вид. На вот лучше очки надень! — женщина зашла в свой номер и вынесла мне тёмные солнцезащитные очки. Женские, но в моём положении было не до придирок.

Сама Альбина тоже переоделась. Совершенно не стесняясь моего присутствия, женщина скинула нарядное праздничное платье, под которым не оказалось ни лифа, ни трусиков, вместо этого надев свою обыденную застиранную футболку и неприметную серую юбку до колен.

— Что пялишься? Не время сейчас до глупостей! — неожиданно озлобилась моя знакомая, и я отвёл взгляд.

Альбина поправила плед у меня на коленях, взялась за задние ручки кресла и покатила меня на выход из гостиницы.

***

Выходить на улицу было боязно, но снаружи никого не обнаружилось. Вообще никого, ни единого человека я не заметил на пустой улице, хотя внимательно осмотрел и дорогу, и соседний парк. Мы свернули налево на боковую улочку и неторопливо двинулись вдоль неё. Сперва Альбина шла молча, потом задала вопрос, есть ли у меня где остановиться в Москве? Я лишь неопределённо пожал плечами, поскольку так и не определился пока, стоит ли доверять моей случайной подруге или лучше встать с инвалидного кресла и распрощаться с Альбиной.

— А кто до меня жил в моём номере? — задал я вопрос, не желая расставаться с иллюзорной надеждой, что киллер приходил не по мою душу.

— Думаешь, ошиблись адресом? — нервно усмехнулась рыжая женщина. — На твоём месте я бы на такое не рассчитывала. До тебя в номере жил приличный мужчина с редким по нашим временам именем Святогор. Красавец, настоящий атлет, просто Аполлон. Бывший таксист, попавший под массовое увольнение, когда таксопарки отказались от работы с живыми водителями и перешли на беспилотные машины. Но с такой внешностью Святогор достаточно быстро нашёл себе другую работу. Слышала, стал персональным шофёром у какого-то депутата, элите ведь зазорно ездить с бездушным роботом вместо живого водителя. А ещё раньше в номере жил беженец из Франции — католический священник, успевший сбежать из страны до прихода к власти во Франции исламских радикалов. Но он буквально неделю жил в гостинице и быстро переехал куда-то.

Да, совершенно непохоже было, чтобы убийца приходил за таксистом или пастором. Приходилось признавать, что случайностью опасный инцидент не был, и киллер искал именно меня. Но к чему соседкой был задан вопрос по поводу места, где я могу остановиться в Москве? Я уточнил.

— У меня есть давний знакомый, ещё по музыкальной школе, — женщина завела беседу с некоторой неохотой, сама похоже не слишком уверенная, стоит ли предлагать мне такой вариант. — Лет пятнадцать назад мы с ним даже встречались, хотя отношения не переросли во что-то серьёзное. Но он один из немногих, кто не порвал со мной связи, когда у меня жизнь пошла наперекосяк, и я угодила в тюрьму. Так вот, у него квартира неподалёку, и когда он уезжает на дачу или в командировку, поручает мне следить за домом. Цветы поливать, кота кормить. И даже платит за работу, пусть немного, но в моём положении каждая копейка важна.

Я молчал, действительно заинтересовавшись предложением. Место, где можно укрыться от преследователей. Не дешёвая капсульная гостиница, где меня, как выяснилось, возможно достаточно легко обнаружить, а вообще случайное место, где меня никто и никогда не станет искать!

— Ещё двое суток квартира будет свободна, и ты мог бы перекантоваться там, если других мест нет, где спрятаться. Я верю, что ты ничего из квартиры не стащишь и ничего там не поломаешь. Но знакомый прибьёт меня, если узнает, что пригласила в его квартиру постороннего, а тем более позволила там жить. Так что постарайся вести себя тихо и не привлекать внимание соседей. И послезавтра нужно будет оттуда убраться, причём оставить все хозяйские вещи на местах и вообще убрать следы своего пребывания. Что скажешь, Григорий?

— Почему ты мне помогаешь? — ответил я вопросом на вопрос.

Женщина за моей спиной лишь тяжело вздохнула.

— Да потому, что жизнь меня, дуру, ничему не учит, и я продолжаю помогать попавшим в беду людям. Хотя и обжигалась уже не раз. Хочешь, я расскажу, как второй раз угодила в тюрьму? Ситуация была очень похожая на эту. Тоже из-за доброго сердца решила помочь едва знакомому человеку.

Я не ответил, и Альбина не стала ничего рассказывать. Мы свернули на перпендикулярную улочку, проехали мимо скорбного памятника жертвам Второй Пандемии и свернули в небольшой городской сквер. Там Альбина остановила кресло, села на лавочку и развернула меня лицом к себе.

— Отсюда совсем недалеко, метров четыреста до места. Ну так что скажешь, Григорий, поживёшь два дня в квартире моего знакомого?

— Да, поживу, и обещаю вести себя там максимально аккуратно, — наконец-то определился я с выбором. — И даже щедро расплачусь с тобой за помощь, правда не сейчас, а когда получу свои деньги из одного очень непростого банковского хранилища. Двадцать пять тысяч единиц. Может даже пятьдесят тысяч, если всё пройдёт идеально.

Рыжая женщина недоверчиво хмыкнула — мол, хватит заливать. Но мне на её сомнения было наплевать, я не собирался убеждать свою помощницу и рассказывать пикантные подробности своего финансового состояния.

— Вот только