Сердце Тьмы - Антон Леонтьев

— Ирина, не сходи с ума, — кричал он снизу. — Все сокровища этой пещеры принадлежат только мне и моей маме! Ты не имеешь к этому ни малейшего отношения. Стоять, я сказал!

Ирина не обращала внимания на его крики и продолжала подъем. Сколько часов они находятся в пещере? Скорее всего, уже раннее утро. Они пришли в храм около полуночи, а сейчас, судя по свету, который шел сверху, уже взошло солнце. Если свет проникает в пещеру, значит, она имеет выход на поверхность. И это радует, ибо Татищева не могла представить себе, что она сможет снова войти в озеро, где живет Касамба.

Ирина задыхалась, чувствуя, что силы ее на исходе. Однако продолжала идти вперед. Она ни за что не предоставит Валере возможность опередить ее. Он мерзавец! Убил собственного отца, совершил массу преступлений, пытался ограбить монастырь, а теперь предъявляет претензии на сокровища дольмеков.

Наконец Ирина с шумом перевела дух. Она была почти у цели. Еще два десятка ступеней, и она окажется на вершине скалы. Она обернулась, увидела Попондополо, который жалобно подвывал где-то на середине лестницы. Он снова просил Ирину помочь ему, но она даже ухом не повела. Не хватало, чтобы он сбросил ее вниз!

— Ирина, помоги, прошу, у меня так болит нога, я наверняка ее подвернул… Будь ко мне милосердна!

— Твои рубины тебе помогут, — сказала Ирина и преодолела последние ступени. Наконец она оказалась на вершине! Сначала ей в глаза ударил яркий свет, Ирина зажмурилась и только потом, разлепив веки, рассмотрела то, что находилось перед ней.

Вершина скалы представляла собой некое подобие храма — несколько саркофагов из гранита, колонны. Но самое главное — это парящее в воздухе огромное золотое сердце. Вот что видел в Храме Звезд Ансельм! Он упоминал об этом в своей рукописи, и теперь Ирина лицезрела это собственными глазами.

Наверное, последний царь дольмеков, спасшийся бегством от завоевателей, а также немногочисленные его сторонники нашли здесь свое последнее пристанище. И воссоздали храм своей языческой религии.

Ирина как завороженная смотрела на золотое изображение сердца. Дольмеки и в самом деле владели особыми секретами, раз они могли заставить этот футляр повиснуть в воздухе без всяких креплений. Чудеса физики, как объяснял ей Роберт. Или древняя индейская магия?

Татищева медленно подошла к первому саркофагу. Тут, наверное, покоится Иратитль, последний властитель этого Эльдорадо. Или кто-то из его приближенных. Ирина сделала еще несколько шагов и очутилась около двух колонн, между которыми и парило изумительное сердце.

От него, как ей казалось, исходило сияние. Ирина протянула руку и отдернула ее, так как боялась, что обожжется. Да нет же, никакого огня. Она дотронулась до золотого изваяния. То покачнулось. Ирина обеими руками взяла его. Золотой футляр с цепочкой был практически невесомым. Однако, судя по тому, что в нем что-то перекатывалось, внутри что-то находилось.

Она знала, что именно. Легендарное Сердце Тьмы. Тайное и главное сокровище индейцев-дольмеков, которое последнему царю племени Иратитлю удалось спрятать от пирата Уго и его набожного братца Ансельма.

Ирина прижала к себе футляр. Сияние исчезло, видимо, сердце светилось только в лучах солнца, которые падали с потолка пещеры. Что ж, сейчас она узнает тайну Сердца Тьмы. Хотя она, кажется, уже догадалась, чему именно поклонялись индейские жрецы.

Ирина положила золотое сердце на саркофаг, потом заметила крошечные замочки на футляре, расстегнула их. Раздалось мелодичное позвякивание.

На последней ступеньке лестницы возник Валера Попондополо. Увидев Ирину и золотое сердце, он заорал диким голосом:

— Не трогать! Ты не смеешь, дура! Это мое, и только мое!

— Ошибаешься, Валера, это мое, — сказала Ирина и откинула верхнюю часть футляра.

И в эту секунду, когда она, пораженная, созерцала то, что дольмеки именовали Сердцем Тьмы, раздался властный голос. Ирина вздрогнула и оторвала взгляд от реликвии индейцев.

Из-за второго саркофага вышел человек, одетый в легкий костюм. В руке он зажал пистолет, который был направлен на Ирину.

— Вы ошибаетесь, Сердце Тьмы принадлежит только одному хозяину. А именно — мне! Ирина, отойди от футляра. А ты, Валера, не стой как истукан. И до того, мои дорогие, как я вас застрелю, а тела сброшу на прокорм Касамбе, разрешите мне первому прикоснуться к Сердцу Тьмы!

Ирина по голосу узнала этого человека. И поняла все. Она в ловушке. Что же ей делать? Потому что мужчина, который сжимал пистолет, явно не шутил.

ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ,

или

КАСАМБА ЖДЕТ

Человек махнул Валере пистолетом, Попондополо, выронив майку, набитую рубинами, пискнул и сказал недоверчиво:

— Ярослав Мефодьевич, папа, но вы же умерли, как такое возможно?

Ирина присмотрелась к мужчине, тот замер перед ней. Гладко выбритое лицо, короткие седые волосы, самодовольная ухмылка. Если бы не голос, она бы ни за что не узнала в этом бандите профессора Иваницкого. Сомнений быть не могло — это был покойный Ярослав Мефодьевич. Но как такое может быть, она готова повторить этот вопрос вслед за Валерой. Иваницкий погиб, она сама видела, как он упал в бездонный колодец, сама слышала его дикий вопль…

— Чур меня! — закричал Валера, разбрасывая ногами рубины. — Это все нечистая сила, магия дольмеков, их проклятие! Иваницкий мертв, этого не может быть!

Ярослав Мефодьевич, который без длинных седых волос, бородки и усов совершенно преобразился, сбросив сразу лет двадцать, сказал:

— Да нет, мой возлюбленный сын, это возможно. Ирина, я же сказал, отойди от Сердца Тьмы!

Татищева с сожалением подчинилась приказу Иваницкого. Она никак не могла оторвать взгляд от огромного рубина, который находился в футляре. Камень, которому древние ювелиры придали форму сердца, поражал своими размерами. Лучи солнца, попадая на грани камня, отбрасывали радужные блики. Ирина не разбиралась в подобных вопросах, но она уверена — рубин был бесценным. Вот оно, Сердце Тьмы, вот он, главный идол дольмеков. Конечно же, жрецы наткнулись в пещере на рубиновый рудник и нашли огромный камень, который и сделали своим божеством. Именно ему приносили они свои ужасные жертвы, видимо, плененные его глубинно-кровавым цветом.

— Не трогай камни, они же летят в воду, — сказал повелительно Иваницкий, и Ирина окончательно поняла, что перед ней никакое не привидение или призрак, а абсолютно живой профессор из плоти и крови, да к тому же с пистолетом.

— Но, Ярослав Мефодьевич, как вы спаслись? — спросила Ирина. — И как вы оказались раньше нас здесь?

— Все очень просто, моя добрая девочка, — сказал Иваницкий. — Все вы поверили в мою смерть, которую я искусно организовал. Я знал, что в манускрипте Ансельма д'Эрбервиля имеются рисунки, на которые никто не обращал внимания. И эти рисунки позволили мне найти особый ход к Сердцу Тьмы. Ансельм срисовал эти рисунки с книги жрецов, сам не понимая их значения, а рукопись потом приказал сжечь. Он хотел привезти в Европу образчик варварского языческого искусства дикого народа. И только я понял, что эти рисунки на самом деле обозначают короткий путь к Сердцу Тьмы. Мне не пришлось, как вам, идти по пещерам, я проник оттуда. — Он указал на потолок пещеры. — Знаешь, что там, за стеной, так шумит и рокочет? Это водопад! Мы находимся в полой горе, по которой в долину низвергается водопад. Столько поколений людей посещало это место, и никто не подозревал, что сокровище притаилось именно здесь, всего в нескольких десятках метров. Я ждал вас, так как знал, что вы придете. Я убью вас всех, а потом смогу наконец-то забрать то, что мне принадлежит. Сердце Тьмы! Я бредил им с самой юности. Я же знал, что оно существует! Я бы мог, завладев сокровищем, просто бежать, но мне требовалось, чтобы был осуществлен ритуал со статуэтками. Ведь тогда завладевший Сердцем Тьмы получит возможность распоряжаться и индейской магией. Поэтому я и организовал для вас ритуал, а сам остался ждать тех «счастливцев», которые рано или поздно придут на скалу. Ждал, чтобы убить! Вы же мои конкуренты!

Ирина поняла, что Ярослав Мефодьевич ни перед чем не остановится. Он уже давно помешался на дольмеках и их сокровищах.

— Я знал, что мне надо уйти со сцены, кроме того, мне нравилось нагнетать обстановку, намекая на то, что все смерти связаны между собой и являются проклятием дольмеков. Я взял тебя, Ира, в Валло-дю-Крэ, чтобы ты засвидетельствовала мою, так сказать, гибель. Ты мне нравилась, но что поделать, я не могу оставить тебя в живых, ты слишком много знаешь. Я вовсе не хотел, чтобы тебя обвинили в моей смерти, но раз уж так получилось… Ты помнишь побирушку, который жил во дворе монастыря? Именно его я и швырнул в колодец.

— Но я слышала ваш крик, — сказала Ирина. — А папаша Матье, которого вы бросили в колодец, был французом, он не мог кричать по-русски.