Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1 - Вильям Похлебкин

Матвеев возобновил чеканку монет. Ввел новое обращение к царю - "Ваше величество" и утвердил обычай снимать шапки иностранным послам перед царем. Утвердил выгодные казне заведения. Одну часть доходов употребил на украшение столицы каменными зданиями, другую - в Мастерскую палату и для царского двора, а остальные деньги - на содержание приказов.

Один из современников писал: "Он был сановит, имел величественный зрак, черты коего никогда не искажались нелепостью гнева. Пасмурная задумчивость никогда не омрачала его ясного, тихого взора, чистому небу подобного. При всем том он был одарен приятнейшим звуком голоса и сладчайшим красноречием, почерпнутым большей частью из Священного Писания". Посол польского короля отмечал: "Артамон Матвеев - человек обширного ума, говорит хорошо по-латыни, любит читать книги, с восхищением слушает рассказы обо всем, что происходит в Европе". Павел Львов писал: "Был велик без кичливости, величественен без напыщенности, тверд без жестокости, благосерден по непременной склонности к добру, мужественен без суровости". Достохвальное знание своего хозяйства, точное понятие об истинной бережливости всего нужного и умение употребить оное в свое время научило его хозяйству государственному и бережливости казны царской.

В 1676 году, после смерти Алексея Михайловича, он был отлучен от двора под видом посылки на воеводство в Сибирь. Был обвинен в колдовстве на царя Федора. В Казани был лишен чинов и имения и заточен в Пустозерский острог, где сидел семь лет. Заговор был начат царевной Софьей и Милославскими с участием Апраксиных. Но Федор, воспитанный Матвеевым, разуверился в наговорах и вернул боярину свободу и честь. Но, вернувшись, Матвеев не застал Федора в живых. Начался кровавый бунт. Выступая на стороне Петра, Матвеев 15 мая 1682 года, на глазах царской семьи, был сброшен с Красного крыльца в Кремле и поднят на колы бунтовавшими стрельцами. За останками своего господина явился крещеный арап, служивший с детства в доме Матвеева. В ответ на вопрос, какую награду он хочет за свое доброе дело, арап попросил лишь об одном: когда наступит его срок, похоронить его подле боярина.

Во время своего заточения Матвеев часто писал царю, но его письма не доходили до адресата. Похоронен он был при церкви Святого Николая у Столпа на Покровке. Правнук, граф Николай Петрович Румянцев, соорудил памятник в виде четырехугольного храма с надписью: "В 1682 году, мая 15, в смутное время от бунтовщиков убит шестидесятилетний страдалец Артамон Сергеевич Матвеев, три дня пробыл он в царствующем граде Москве, освободясь из-под стражи, из заточения Пустозерского острога".

В.В. Голицын

Василий Васильевич Голицын, родившийся в 1643 году, принадлежал к знатному роду, восходящему к великому князю литовскому Гедимину. В роду было немало знаменитостей. Достаточно назвать видного деятеля Смутного времени боярина князя В. В. Голицына, который даже рассматривался в качестве претендента на российский престол. Голицын получил редкое по тому времени образование благодаря стараниям матери, происходившей из рода князей Ромодановских. Начав службу в пятнадцатилетнем возрасте, Голицын долгое время занимал положение царского стольника - прислуживал за государевым столом, сопровождал царя в поездках, участвовал в придворных церемониях и выполнял другие незначительные поручения.

Его первые военные назначения были связаны с обострением отношений России с Турцией и Крымом. В 1675 году Василий Васильевич находился с полком на Украине для "бережения городов от прихода турскаго салтана". Жизнь Голицына круто изменилась с приходом к власти молодого царя Федора Алексеевича. 4 мая 1676 года перед Голицыным открылись двери Боярской думы и появилась возможность напрямую влиять на государственные дела. Он возглавил вторую южную армию, прикрывавшую от османского нашествия Киев и Правобережье. Положение на юго-востоке Европы было критическим. Вся тяжесть боевых действий против Османской империи, Крымского ханства и их вассала - Правобережной Украины лежала на России и Левобережной Украине. На возвышение Голицына в это царствование, конечно, повлияло и то, что он заявил себя сторонником родственников царя Милославских. В 1680 году Василий Васильевич отправился на Украину как главнокомандующий всех русско-украинских войск, подчиняющийся непосредственно Боярской думе. Умелой дипломатической деятельностью в крымских владениях, Запорожье, ближайших областях османского владычества князь свел фактические военные действия на нет. Осенью полномочные послы Тяпкин и Зотов начали мирные переговоры в Крыму, увенчавшиеся 13 января 1681 года Бахчисарайским миром.

Постепенно Голицын становился влиятельнейшим лицом при дворе. Он сблизился с царевной Софьей Алексеевной. Она еще в годы правления ее брата обратила внимание на Василия как на человека, способного возглавить ее дворцовую партию. Регентство царевны Софьи, при котором Голицын занимал ведущее положение, стало ярким явлением в истории России. 17 мая Голицын стал главой Посольского приказа. Ранее Василий Васильевич ни разу не выезжал с дипломатической миссией за рубеж. Спустя год Голицына пожаловали титулом "царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегателя, ближайшего боярина и наместника новгородского". Этот титул до него носил только Ордин-Нащокин, он был равнозначен титулу канцлера. Именно канцлером называли потом Голицына иностранцы. Возглавив внешнеполитическую службу, Василий Васильевич быстро освоил азы дипломатического искусства своего времени. Правда, он унаследовал традиционное для московской дипломатии несколько мелочное внимание к ошибкам противоположной стороны по части протокола. За этим стояло своеобразное представление о престиже государства и о государственных интересах. Современники отмечали, что в "деле, которое касалось Его Царского Величества, он должен был показать твердость и приказал", чтобы неудачное место в грамоте было переписано.

Как писал бранденбургский посол Рейер, "у князя была книжечка в 12-ю долю листа, где он особыми маленькими буковками помечал каждый пункт и почти все то, что я ему предлагал. Он дал мне понять через старшего переводчика Гросса, который все переводил, что я должен немного подождать, потому что он должен ответить на предыдущие пункты, и после краткого повторения сказанного мною на аудиенции он от имени Его Царского Величества ответил мне так, что я особенно удивился столь полно готовым выражениям".

Русская дипломатия, готовясь к разрешению важнейшей из внешнеполитических проблем - проблемы отношений с Турцией и Крымом, предпринимала попытки обезопасить позиции России на северо-западе. С этой целью в Швецию и Польшу были направлены посольства с предложениями продлить ранее заключенные договоры - Кардисский мир 1661 г. и Андрусовское перемирие 1667 г. Желание западноевропейских дипломатов использовать московитов в своих целях на Балтике было учтено в первую очередь Посольским приказом. Уже осенью 1682 года в столице очутился хорошо подготовленный датский посол Гильденбранд фон Горн. Датчанин и не подозревал, что сама его миссия - заключение секретного военного союза Франции, Дании и Бранденбурга с Россией против Швеции - была подготовлена Посольским приказом с помощью продуманной "утечки информации" в Москве. Витавший по посольским кулуарам слух о том, что противоречия России со Швецией становятся неразрешимыми, возродил старые надежды ряда европейских дворов втянуть Москву в кровопролитную войну со Стокгольмом, чтобы нанести удар по шведской гегемонии русскими руками. Горн обнародовал перед боярской комиссией широкомасштабные планы антишведского союза. Но шведские и особенно активные нидерландские резиденты в Москве так же, как и датчане, имели средства на подкуп толмачей и других лиц. Обеспокоенные "доброжелатели" довели до сведения Стокгольма, что Голицын, видимо, склоняется к союзу с Данией и Францией. Вместо того чтобы устрашить Россию военными приготовлениями, шведское правительство поспешило пойти навстречу Голицыну.

Иностранцы, описывая Василия Васильевича Голицына, отдавали должное его выдающимся способностям, знаниям, прекрасным манерам князя, искали его расположения, старались прежде всего узнать мнение русского канцлера по интересующим их вопросам. Князь был сторонником более свободных отношений с иностранцами, чем это было принято раньше. Помимо официальных переговоров и приемов, он вел беседы с дипломатами в неофициальной, домашней обстановке. Дом свой, расположенный в Белом городе между улицами Тверской и Дмитровкой, Голицын устроил на европейский лад и держал всегда открытым. Сам князь, человек начитанный в богословии, истории, философии, астрономии, медицине, был любезным и гостеприимным хозяином, умевшим поддерживать беседу и внимательно выслушивать собеседника.