Сердце Солнечного воина - Сью Линн Тань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваше Величество, – он говорил с прохладцей, и я испугалась, услышав такое обращение к Вэньчжи, – Восточное море не выступает от имени Царства демонов. Я здесь, чтобы отомстить за своего брата.
Вэньчжи склонил голову:
– Тем не менее мы благодарны за вашу помощь. Нам необязательно быть друзьями, чтобы стать союзниками.
Раздались пронзительные крики, сопровождаемые свистом воздуха. Солдаты в бронзовых доспехах летели по небу верхом на величественных фениксах. За ними тянулись алые искры, оперение птиц было таким ярким, словно они охвачены пламенем, а из хвостов вырывались радуги. Среди них парила Небесная императрица – она всегда будет ею для меня, независимо от того, есть ли у нее трон или нет. Я почти не узнала ее: лицо правительницы, лишенное привычной злобы или напряжения, сияло целеустремленностью. Может, такой она была раньше? Была ли ее горечь последствием разочарования в браке, из-за того, что жизнь в Небесной империи подрезала ей крылья? Она не стала мне больше нравиться, но, может быть, я поняла ее чуть лучше.
Императрица остановилась у нашего облака, легко соскользнув со своего феникса.
– Императрица Фэнцзинь присоединится к нашей борьбе против злодея Уганга, – с гордостью объявила она.
– Мы благодарны ей за помощь, – отозвался Ливей, добавив: – Как и за твою, мама. Вы, должно быть, передумали, потому что раньше императрица не была склонна нас поддерживать.
– Уганга надо остановить. – Она бросила пылающий взгляд на Вэньчжи. – Я сделала это не ради тебя; они не сражаются за демонов. Мне наплевать на то, что станет с твоим несчастным царством.
Глаза Вэньчжи сверкнули.
– И мне все равно, что будет с Небесной империей, ибо она уже пала.
Когда красные губы императрицы оскалились, Ливей прочистил горло.
– Мы ничего не добьемся, оскорбляя друг друга. Мы рады подкреплению.
– Действительно, – губы Вэньчжи тронула насмешливая улыбка, – как удачно, что, хотя нас ненавидит большая часть Царства бессмертных, Уганга они ненавидят еще сильнее.
– Так и должно быть, ибо он – величайшая угроза, с которой мы когда-либо сталкивались, – сказал мой отец, пересаживаясь с облака Шусяо на наше.
Его лук лежал на спине, как серебряный полумесяц. Моя мать последовала за папой, ее лицо было бледным и осунувшимся.
– Ты достаточно оправилась, чтобы сражаться? – с тревогой спросила я Шусяо.
– Если я отчего-то и умирала, так это от скуки. Что угодно лучше, чем еще одна неделя в постели, когда тебя поят мерзкими травяными отварами. – Она вздрогнула, скрестив руки. – Драконы мудры и сильны, но их лекарства отвратительны.
– Горькие лекарства предпочтительнее смертельных ран. – Я осмотрела армии, испытав облегчение при виде этого зрелища, и все же мое настроение никогда не было хуже. Сколько уцелеет после битвы? Кто из них вернется в свои семьи? Ни от Уганга, ни от его солдат пощады ждать не приходилось. Вряд ли они на это способны.
Мой взгляд переместился на полосу облаков по другую сторону горного хребта, которую прежде я старалась не рассматривать. Солдаты Уганга, целый лес копий, сверкающий, как солнечный свет на снегу. Рядом с ними стояли войска Южного моря в бирюзовых доспехах. Говорили, что у императрицы Суйхэ талант выбирать сторону победителя, и я надеялась, что на сей раз она ошиблась. Были там и другие солдаты, которых я не узнавала, в медных и зеленых доспехах.
– Северное и Западное моря будут сражаться против нас, – сухо заметил Ливей. – Они не были нашими союзниками, но это удар. Я надеялся, что они избегут противостояния.
– Должно быть, Ее Величество Суйхэ заручилась их поддержкой во время сбора Четырех Морей, – предположила я.
– Прежде чем начнется битва, мы должны сделать одну вещь, – сказал Ливей. – Нам нужен человек, знающий Нефритовый дворец, чтобы спасти моего отца, генерала Цзяньюня и других придворных, заключенных Угангом в тюрьму. В противном случае они будут в серьезной опасности: их используют в качестве заложников.
Шусяо поклонилась.
– Я пойду. Генерал Цзяньюнь был добр ко мне и ко всем, кто служил под его началом.
– Несколько наших солдат могут сопровождать вас. – Вэньчжи махнул бессмертной позади себя, та выступила вперед и поклонилась. Когда генерал Мэнци выпрямилась, она бросила на меня злобный взгляд, без сомнения вспомнив мой прежний обман.
– Генерал Мэнци, собери группу и отправляйся в Нефритовый дворец, – приказал ей Вэньчжи. – Вас возглавит Шусяо, ранее лейтенант Небесной империи.
Губы генерала сжались, она пригляделась к Шусяо.
– Ваше Величество, она хороший воин? Я не стану безрассудно рисковать безопасностью наших солдат.
– Она ничем не хуже тебя, – ответила я. – И ее не так легко обмануть. – Мелочная насмешка, но я не собиралась стоять в стороне, пока моих друзей оскорбляют.
Глаза Шусяо сузились.
– После того как все закончится, вы можете проверить меня с любым оружием на свой вкус.
Ради ее же блага я надеялась, что генерал Мэнци не выберет лук.
– Какое ребячество. Не поддавайтесь таким опрометчивым порывам, когда на карту поставлены жизни моих солдат. – Взгляд генерала Мэнци был холодным, но задумчивым.
Шусяо намеренно повернулась к ней спиной.
– Синъинь, береги себя, – сказала подруга и выразительно взглянула на мою мать.
Я сжала ее руку.
– И ты – себя. Еще увидимся.
– Обязательно, – согласилась она. – Поделимся историями за кувшином вина.
– Вы готовы или хотите еще попрощаться? – резко спросила генерал Мэнци.
Губы Шусяо растянулись скорее в гримасе, чем в улыбке.
– Я начинаю жалеть о том, что вызвалась. Уж лучше сражаться с нежитью. – Покачав головой, она последовала за генералом Мэнци.
Они забрались на облако и полетели к солдатам Стены, стоя поодаль друг от друга.
Солнце село, и на нас опустилось затишье, пронизанное мраком и толикой облегчения. В этот вечер противостояния не будет. Сражения проводились утром, которое несло обещание славы, рассвет надежды. Ночи же были для того, чтобы прятаться в тени, зализывать раны, для сдавленных криков и страхов, вырвавшихся на свободу… и для коварных обманов.
Уганг скоро придет за моей матерью. В связи с надвигающейся битвой ему понадобится свежий урожай семян лавра, чтобы пополнять истощившиеся силы. Страх боролся с предвкушением не потому, что я жаждала опасности, а потому что нервы были на пределе. Жар от пера Священного пламени прожег мою сумку, выплеснувшись на сплетенные вокруг нее барьеры. Я не знала, как долго смогу выдерживать такое истощение моей силы – борьбу за поддержание этого фарса.
– Мама, мы должны доставить тебя в безопасное место, – крикнула я ради шпионов Уганга, чтобы раззадорить его.
Мы уже послали придворного, чтобы тот выдал Угангу местонахождение моей матери в обмен на привилегированное положение. Ложь, скрытая во лжи.
Мы с мамой полетели обратно во дворец Стены, прошли в ее комнату. Та была элегантно обставлена мебелью из красного дерева, инкрустированного переливающимся перламутром. По бокам от входа стояли бронзовые курильницы, и я уже привыкла к насыщенному аромату.
Она помогла мне одеться: накинула на плечи белый шелковый плащ, повязала вокруг талии ярко-красный пояс и прикрепила к нему несколько своих нефритовых украшений. Наконец мама закрутила мне волосы, заколов их золотыми шпильками, и вдела красный пион чуть выше моего уха.
Тяжесть в груди стала сильнее. Меня зацепила знакомая ситуация? Как будто я снова стала ребенком, а мама меня собирает. Какой легкой тогда казалась жизнь, похожей на скольжение по озеру, а не на борьбу с бурными водами.
– Пин’эр не хотела бы этого. – Глаза матери блестели от непролитых слез. – Она не хотела бы, чтобы ты так рисковала собой, даже чтобы отомстить за нее. Она всегда желала тебе счастья.
У меня перехватило горло.
– Дело не только в мести – зло может разрушить весь мир. Хочу, чтобы Уганг заплатил за то, что сделал, но более того – я должна его остановить. Он тиран, безжалостный безумец, который легко бросает свои армии в бесконечную пляску смерти. Уганг убил очень многих и убьет еще несметное количество людей, если ему
