Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза - Николай Берг

— Тоже верно. Хотя мы было дело Педигрипалом закусывали — он вкуснее.

— Что другой закуси не было?

Автомеханик Валентин немного засмущался. Потом сказал: 'Ну вот так вышло. Дык это не самая худая закусь. Мы вон с братом покойным матке лес в Окуловку привезли. Заночевали — водка была, а закуси матка не догадалась оставить. Братка пошел лука нарвал. Невкусный лук был и пованивал не очень… Но ничего, выпили-закусили. Спать легли. А когда матке рассказали — она за голову схватилась — братка попутал и вместо лука луковицы гиацинтов каких-то дорогущих приволок. А матка еще их из сортира жижей на зиму полила, запах-то отчего был…'

— Ладно, починим трактор — будет тебе выпивка с закуской.

Валентин посерел лицом и попятился: 'Не, нельзя мне, твоя сказала — пристрелит, если выпью'.

— Ириха так сказала? — развеселился Виктор.

— Ага — подтвердил автомеханик.

— Тогда не будем. Она такая — сказала, так пристрелит — похвалил подругу Витя и испытал даже некоторую гордость за жену. И заодно — за себя, потому как он Ирку уже перестал вроде бояться. Или еще побаивается? Для ясности вопрос Витя замял.

* * *

В тени деревьев Летнего сада тихо и прохладно. Что совсем хорошо — трава тут не вымахала по пояс, как на открытых газонах, света здесь траве мало. А нам это в праздник — видно гораздо лучше, что вокруг деется. Но заметно, что тут нет толп, мы вообще ни одного зомби не видим, разве что в самом начале у Летнего дворца засекли несколько человеческих фигурок, но те интенсивно размахивали руками с автоматами, из чего мы правильно сделали вывод — не зомби. Точно так и оказалось — знакомцы из ОМОНа. Заняли под шумок резиденцию Петра Первого, а руками махали — ругались с теми, кто обеспечивал перекрытие Прачечного моста — по диспозиции никаких омоновцев в Летнем дворце не предусматривалось, там как раз должны были устроить себе базу охрана моста.

Ну да, хай стоит громкий, но подозреваю, что ментов отсюда выпихнуть будет проблемно — после дикой теснотищи в расположении они за возможность по парку погулять будут стоять крепко.

До кулаков все же не доходит, а когда к омоновцам еще и подкрепление прибывает — на мое удивление из пары катеров густо выбирается толпа гражданских, большую часть которых составляют женщины, по-хозяйски начинающие размещаться во дворце осаждавшие дворец мостовики плюют и идут жаловаться начальству.

— А вы можете в Чайном домике разместиться! — кричит им в спину один из довольных победой ментов.

Видит, что я наблюдаю за этой сценой и подмигивает. Смысл подмигивания становится понятен, когда мы начинаем аккуратно продвигаться вперед. Вот толковали мне, что радиация выпадает пятнами, этакой 'леопардовой шкурой', теперь вижу, что и другие беды как-то неравномерно распространяются что ли — симпатичный павильончик под названием Чайный домик разгромлен, словно тут бабуины резвились, все стекла побиты, двери вынесены, мебель в дрова. И никаких следов зомби, ни пулевых привычных отметин, ни глоданных костей — с чего павильону так досталось и от кого — совершенно непонятно. Причем погром был давно — пылищи на битых стеклах слоем. Поди, пойми… Чистое варварство и вандализм — а кто нагадил непонятно. Вырванный резной подлокотник кресла почему-то сильно действует на нервы, видно, что великолепное было кресло, сделанное в старые времена не только красиво, но и с глубоким пониманием анатомии и физиологии, с почтением к человеческой заднице и спине, которые будут в этом кресле сидеть, чего сейчас частенько не бывает в дизайнерских креативах. Вот купили мне под Новый год стул в кабинет, вроде и современный, а концу приема спина воет, про зад и говорить не стоит, убил бы дизайнеров черто…

Додумать мысль не успеваю, потому как на Марсовом поле начинается пальба в несколько стволов очередями и тут же над нашими головами — совсем близко трещат мелкими хлопочками со странным птюкающим звуком и не менее странным присвистом пули, отчего на нас с шелестом сыплются рваные листья и сбитые ветки.

— Ложись! — рявкают одновременно майор, Ильяс и Серега, да так хорошо рявкают, показывая при этом образцовое выполнение своей же команды, что все кроме немного растерявшегося Саши плюхаются на дорожку. Саша получает от кого-то из рядом лежащих пинка под колени и шлепается на то ли Тимура, то ли Леньку, отчего тут же вспыхивает вроде б как брань, но на ворчуна прикрикивает все тот же Серега. Тихо, слушаем, смотрим.

Треск пуль, прошивающих летнюю листву, стремительно удаляется, теперь мы даже не видим — где это. На нас все еще сыплются рваные листочки, тут и стрельба заканчивается так же внезапно, как и началась. Ничего не понимаю. И не я один — тут же Саша начинает связываться с теми, кто на Марсовом сидит. Хлопает глазами в недоумении, переспрашивает. Потом громко поясняет всем лежащим вокруг него: 'Это они по вороне стреляли!'

— Им что, моча в голову ударила, по воронам лупить? — зло спрашивает Рукокрыл.

— Да говорят, ворона атаковала этот беспилотник — самолетик — отвечает растерянно Саша.

— И каковы результаты? — спокойно уточняет Серега.

— Самолетик мы потеряли — упал в Фонтанку, ворона ушла из — под огня — информирует нас радист.

— Ну, очевидно умирать полетела — предполагаю я.

— Молодцы! Так и надо! Хорошо еще нас не зацепили, недоумки — вставая и отряхиваясь, резюмирует Ильяс.

— Надо будет подать идею командованию за вороньи лапы доплачивать — подает голос Серега.

— Ага, как в старые добрые времена — соглашается его приятель. И на вопросительный взгляд молодежи поясняет: 'Раньше в охотничье общество принимали, только если сдашь определенное количество вороньих лап. Там где много ворон певчие птицы исчезают, в общем, баланс нарушается'.

— Ладно, двинули дальше — говорит майор.

Совершенно неожиданно нам приказано в лучших традициях американского кино — разделиться. Тут три параллельные аллеи, потому мы их сейчас пройдем и проверим — пусто или кто еще дохлый тут таскается. С нашей брони Енот сообщил, что, покатавшись, убрали около десятка зомби — и больше не обнаружено. Но так как всегда точку в войне ставит пехота — мы должны пойти ножками и дополнительно проверить. Работать автоматами запрещено, только если натолкнемся на морфа, но и тогда смотреть, чтоб не влепить по своим. Расходимся по направлениям, успеваю по детской привычке раскланяться с памятником дедушке Крылову, он такой же добродушный и даже две свежие отметины от пуль в его кудрявой шевелюре не испортили окруженному роскошным зверьем баснописцу настроения.