Лэйла-стероид - Артур Раин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно математик, решивший сложную задачу, Дима рассмеялся с облегчением и почти дружелюбно взглянул на молча дымящего Эскулапа.
— Впрочем, дед, был я к тебе, кажется, несправедлив. Методику ты все же улучшил. Ты не сочувствие выражал, а помощи моей попросил. Браво! Из тебя вышел бы отличный психолог. Так я повторяю вопрос, что со мной будет?
— А ничего, — сказал Эскулап. — Ты свое дело сделал, так что все в порядке. Кстати, я и так хороший психолог, помимо всего прочего.
Молохов покачал головой.
— Может расскажешь, все как есть, старик, — попросил он. — До того осточертели все эти тайны и недомолвки. Давай я сам начну, чтоб тебе легче было. Ты ведь рассчитал, что я пойду к Сереге, верно?
— Это, твое слабое место, — кивнул Эскулап.
— Кто? Сергей?
— Да нет. Вы, я имею в виду молодежь, все стремитесь взять под свой контроль. И это неплохо, но вот с терпением дела обстоят хуже.
— При чем тут терпение?
— А при том, что устанавливать контроль над ситуацией нужно постепенно. Так, чтобы противник и не подозревал, что его власть над обстоятельствами уплывает из рук капля за каплей. А ты стал действовать так же, как и все. Решил начать собственную партию открыто. Пошел к Бокову, прекрасно зная, ну или хотя бы догадываясь, что за тобой установлена слежка.
Облизнув губы, Молохов быстренько извлек из стройного ряда мыслей нужную.
— Лузгин! Вот в чем дело.
— Теперь моя очередь сказать “браво”, — невозмутимо произнес старик. — Этот политик ищет козырь для своей предвыборной кампании. Вот это уже ЕГО слабое место. Благодаря этой слабости, когда придет время, мы и познакомим его с “Капеллой”, — Эскулап сжал кулаки и столкнул их друг с другом, — лоб в лоб.
— А зачем же ты ко мне в доверие втирался? — с искренним любопытством спросил Молохов. — Ведь и так все шло как надо.
— Для того, чтобы я мог спокойно отправить тебя к Бокову и таким образом наладить связь с Лузгиным, — Эскулап глубоко затянулся. — Повесив твоего дружка, мы приперли тебя к стенке, и ты вместо того, чтобы поднять лапки к верху, начал выкаблучиваться.
— Ну так и что? Ведь я и так сыграл тебе на руку.
— Верно. Но не совсем. Лучше было бы пойти к Сереге, когда прикажут.
— Ущемленное самолюбие зудит?
— Причем тут это, — поморщился Эскулап. — Зачем ты думаешь я перед тобой вчера распинался, приводил аналогии с игрой, для описания сложившейся ситуации?
— И почему же? — подыграл ему Молохов.
Старик сделал вид, что не заметил насмешки.
— Распинался я потому, что хотел вбить в твою тупую голову очень простой вывод: ты в этой игре ничего не смыслишь, поэтому делать нужно то, что говорит человек, съевший на этом деле собаку.
— Но ведь я вроде все сделал как надо.
— Пойти к Бокову шаг был правильный, — кивнул старик. — Но несвоевременный. Ты начал атаку тогда, когда удар еще не был подготовлен.
— Но теперь то все, — весело сказал Дима. — Я твердо решил послать вас с майором к едрене фене.
— Пожалуйста, — Эскулап просто излучал благодушие, — попей минералочки и остынь. — старик кивнул стоявшую у кровати закупоренную бутылку. — Нарзан хорошо от нервов помогает.
Дима взял в руки пластиковую бутыль и прищурившись посмотрел на старика.
— И что ты туда намешал? — тихо спросил он. — Какого яда я удостоился?
— Болван, — вздохнул Эскулап. После этого он отобрал нарзан у Молохова, отвинтил пробку и сделал большой глоток. — Я тебе уже говорил, ты свою роль отыграл, поэтому свободен, как птица. А яд на такого дебила как ты просто жаль переводить.
Дима поморщился и в свою очередь отпил из бутылки.
— Значит, я свободен? — произнес он, вытирая губы. — Ну а если я расскажу обо всех ваших планах Сереге?
— Пожалуйста. Он теперь от этого дела не отступится в любом случае. Боков же энтузиаст и вкупе с этим — идеалист, а значит, чтобы наказать такого мегазлодея, как “Капелла”, пойдет до конца.
— Еще один вопрос и я признаю тебя величайшим интриганом всех времен, — Молохов сглотнул, ощутив в желудке взбунтовавшуюся кислоту. — Зачем было связываться с Боковым через меня? Почему было не прийти прямо к нему или к самому Лузгину?
Эскулап засмеялся.
— Видно, что ты не знаешь Лузгина. Подозрительнее человечка еще не видела большая политика со времен Сталина. Подходить к нему требовалось ой как аккуратно. Этим и займется твой Сергей. А Боков человек упрямый и как знать, мог просто послать меня подальше со всей этой историей. И на то, чтобы переубедить его потребовалось бы гораздо больше времени, чем затратил ты.
И тут впервые Молохов увидел, как сквозь напускное равнодушие и старческую вялость проскользнула злоба и неукротимая энергия расчетливого и бессердечного человека.
— Осторожнее, дед, — все еще пытаясь сохранить присутствие духа проговорил Дима. — Еще немного и с тебя спадет маска.
Эскулап вдруг подался вперед.
— А зачем мне перед тобой притворяться? — прошипел он, уже не стараясь скрыть своих змеиных повадок. — Ты уже не важен и не нужен.
Молохов похолодел. Появившаяся изжога внезапно выросла до неописуемо острого жжения.
Взгляд журналиста упал на бутылку нарзана.
— Ты же… ты же… пил из нее, — прохрипел Дима с широко расширенными глазами.
Старик сделал плавное движение рукой, словно фокусник, показывающий чудеса иллюзии и на его ладони оказалась красно-зеленая капсула.
— Нейтрализатор, — сказал Эскулап. — Достаточно принять за час до… и можно пить отраву. Определенного вида, конечно, и в небольшой концентрации,
