Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых - Игорь Зимин

Самый авторитетный исследователь вопроса «царских денег» Уильям Кларк считает, что к 1917 г. в Германии оставалось еще 1 800 000 руб. царских денег, вложенных в немецкие ценные бумаги в банке Мендельсона в Берлине.

Именно за эти «деньги Романовых» началась настоящая война в 1920-е гг. между великой княгиней Ксенией Александровной и самозванкой Анной Андерсон, заявлявшей о себе, как о чудесно спасшейся великой княжне Анастасии Николаевне. При этом на стороне Анны Андерсон выступали дети лейб-медика Е.С. Боткина, в детстве игравшие с царскими дочерьми. В 1928 г. российский финансовый агент (атташе) в США С.А. Угет официально заявил, что «…лишь у Мендельсонов в Берлине остались небольшие вклады русскими процентными бумагами, сделанные Государыней на имя каждого из ее детей. Если не ошибаюсь, нарицательная сумма каждого из вкладов составляла 250 000 рублей». Как мы видим, российский финансовый агент приводит иную сумму.

Поскольку мы говорим о «германских» деньгах последней российской императорской четы, то следует упомянуть и о деньгах «приданного» императрицы Александры Федоровны. Как известно, гессенская принцесса Алике, вышедшая замуж за Николая II 14 ноября 1894 г., была обеспечена деньгами приданого со своей родины, которые, впрочем, очень мало интересовали ее молодого мужа. Однако сама Александра Федоровна счет деньгам знала и о своих деньгах помнила всегда.

Если говорить предметно об истории капитала приданого императрицы Александры Федоровны, то еще в феврале 1895 г., через три месяца после свадьбы, в Дармштадт было отправлено письмо, в котором от лица Александры Федоровны выражалось желание, чтобы ее деньги «хранились бы в Дармштадте, тем же порядком, как капитал великой княгини Елизаветы Федоровны».571

Следует пояснить, что приданый капитал принцессы Алике сформировали по достижению ею совершеннолетия, в 20 лет, в конце 1892 г. Кабинетным указом Его Королевского Высочества великого герцога Гессенского от 18 января 1893 г. Заведование, находящимся в Дармштадте капиталом поручалось одному из чиновников Гессенской Великогерцогской кассы. Капитал потенциальной невесты российского монарха был довольно скромен, поскольку он составился из частей наследства умерших родителей. Приданый капитал Гессенской принцессы состоял из следующих частей: части наследства, оставшегося после отца, «в Бозе почивающего Великого Герцога Людвига IV Гессенского», – в процентных бумагах на сумму 30 500 германских марок; части наследства, оставшегося после смерти матери, «в Бозе почивающей Великой Герцогини Алисы Гессенской», – процентными бумагами на сумму 7757 марок 14 пфеннигов.

Поскольку мать Александры Федоровны была дочерью английской королевы Виктории, то приданое сначала хранилось в английских фунтах (6224 фунтов), впоследствии их обратили в процентные бумага на сумму 126 500 германских марок. Таким образом, общая сумма «приданого капитала» немецкой невесты в начале 1893 г. составляла 164 757 марок 14 пфеннигов.572

Ежегодно из Германии императрице Александре Федоровне приходили подробные финансовые отчеты о состоянии ее «приданого» капитала. Начало приросту капитала положено в 1893 г., когда на счета принцессы Алике поступили первые 6000 марок, как процентные поступления с ее ценных бумаг. Вплоть до 1914 г. сумма процентных поступлений так и оставалась на уровне 5000–6500 германских марок в год. Если поступления были больше, то они обращались в процентные бумаги. Например, в 1895 г., после того как Александра Федоровна из «своих» денег оплатила несколько счетов, на оставшиеся средства купили 3,5 %-ные закладные листы Прусского земельного банка на сумму в 10 500 марок. В результате к концу 1895 г. на счете Александры Федоровны значилось 179 307 германских марок.573

В последующие годы динамика прироста немецкого приданого Александры Федоровны была следующей574 (см. табл. 51).

Таблица 51

Последний отчет по «приданным» деньгам получен в апреле 1914 г. По этому отчету приданный капитал к 1 января 1913 г. составил 256 001 марок 68 пфеннигов. Согласно традиции, указанный капитал хранился в процентных бумагах (в том числе 254 090 марок процентными бумагами и 1911 марок 68 пфеннигов наличными).

Этими деньгами Александра Федоровна периодически пользовалась главном образом для того, чтобы оплачивать некоторые покупки во время пребывания в Германии либо из этих сумм выплачивались различные пособия.

Первые траты со своего капитала Александра Федоровна сделала уже по приезде в Россию. Тогда, в ноябре 1894 г., она приобрела «пару пуговок с изумрудами и бриллиантами» у придворного ювелира Болина за 1213 марок. У другого ювелира – Кехли, купила брошь, браслет и три булавки на 2096 германских марок.

Примечательно, что бережливая императрица покупки делала только на деньги, поступавшие на ее счет с процентов по ценным бумагам, а на оставшиеся деньги вновь покупались процентные бумаги, увеличивавшие приносимый ежегодный доход. Так, в 1894 г. на оставшиеся 3000 германских марок вновь купили надежные 3,5 %-ные «Рейнские закладные листы». Выплачивала императрица и различные пособия. Самым крупным из них было ежегодное пособие в 2400 марок некоему графу Карлу цу Нидда. Его начали выплачивать с 1909 г.

Когда началась Первая мировая война и Германия стала главным противником России, поступление ежегодных финансовых отчетов из Дармштадта, естественно, прекратилось. Александра Федоровна не проявляла по этому поводу никого беспокойства, поскольку активно занималась благотворительностью, организацией помощи раненым, работала как операционная сестра в дворцовом госпитале. Кроме этого, она прекрасно понимала, что все войны заканчиваются и ее родной брат, герцог дармштадский и полковник кайзеровской армии, на «ее» деньги не покусится.

Однако в конце декабря 1916 г., после убийства Распутина, когда ситуация в Петрограде начала стремительно обостряться, императрица, впервые за два года, проявила интерес к состоянию своих германских капиталов. Кстати говоря, этот интерес императрицы, очень надежный индикатор того, что Александра Федоровна уже с конца декабря 1916 г. начала просчитывать варианты срочного отъезда семьи за границу и, естественно, озаботилась состоянием своих, заграничных денежных активов.

В записке секретаря императрицы Ростовцева указывалось, что «за 1914 и 1915 гг. отчеты по сему капиталу не поступили и к 1 января 1916 г. о движении сего капитала сведений не имеется». Секретарь, прекрасно осведомленный о слухах «про шпионаж» императрицы в пользу Германии, тактично предлагал Александре Федоровне альтернативу: либо «оставить вопрос об отчетности по сему капиталу до окончания войны без внимания», либо «повелеть снестись по сему вопросу Министерством иностранных дел». Императрица прочла эту записку 30 декабря 1916 г. и предпочла оставить этот вопрос «без внимания».575

Говоря о заграничных капиталах царской семьи, можно упомянуть и об американском золоте. Правда, непосредственно к личным состояниям Романовых оно не имело отношения. Но, тем не менее, в ряде источников сообщается, что 12 января 1909 г. русское золото на сумму в $3 млн было доставлено из России на кораблях «Цесаревич» и «Слава» в порт Гибралтара. Там его перегрузили на пакетбот «Республика», шедший в США, который через две недели потерпел крушение и затонул у американских берегов.576

Недвижимость за границей

После 1917 г. многих из Романовых буквально спасла недвижимость, приобретенная ими ранее в европейских столицах и на курортах. Конечно, когда они покупали там дома, виллы и дворцы, они и предположить не могли, что это станет их главными активами после бегства из России в 1919-1920-х гг.

Так, когда великий князь Андрей Владимирович и его гражданская жена М.Ф. Кшесинская в феврале 1920 г. оказались в Италии буквально «в чем были», то денег им хватило только на то, чтобы добраться до французского местечка Кап дАй. Там их ждала вилла «Ялам», купленная до 1914 г. Андреем Владимировичем за 180 000 франков для М.Ф. Кшесинской. У младшего брата Николая II, великого князя Михаила Александровича, после его морганатического брака и последующего изгнания из России (с 1912 по 1914 г.), также появилась недвижимость во Франции и Англии.

Если говорить о царской семье, то недвижимость за границей начинает приобретаться при Александре II. После того как в апреле 1865 г. в Ницце на вилле «Бермон» скончался старший сын Александра II великий князь Николай (Никса), виллу с участком земли выкупили и на ее месте возвели храм в память об умершем цесаревиче. Тогда же, с учетом того, что императрица Мария Александровна, страдавшая легочными заболеваниями, постоянно на зиму уезжала во Францию, приобрели виллу «Бельведер» как летнюю резиденцию императорской семьи на Лазурном берегу.

Кроме того, в 1880-х гг. для Александра III купили домик близ стены Фреденсборгского парка в Копенгагене. Эта небольшая вилла получила название «Кайзер-виллы». Мотивация подобного приобретения следующая – царь даже на отдыхе занимался с секретными бумагами, которые ему регулярно привозили фельдъегеря из Петербурга, поэтому Александру III для работы требовалось «собственное» уединенное «режимное» помещение с соответствующей охраной и проверенной прислугой. Надо заметить, что царь очень ценил времяпрепровождение в Дании и ему комфортно работалось на его собственной «Кайзер-вилле». Этот домик изображен на «секрете» в одном из пасхальных яиц Фаберже, подаренном царем императрице Марии Федоровне в 1890 г., и на фарфоровой чашке, хранящейся ныне в Гатчине.577