Инквизиция перед судом Истории - неизвестен Автор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром следующего дня, это была страстная пятница нашего господа 1574 года, нас вывели во двор дворца инквизиторы, всех, кто был приговорен к порке и работам на галерах, всего 60 человек, раздели до половины тела, заставили сесть на ослов и погнали по главным улицам города на осмеяние народа. По дороге люди, специально предназначенные для этого, пороли нас длинными кнутами по голому телу и с огромной жестокостью. Впереди осужденных шли два глашатая, возвещавшие громким голосом: "Смотрите на этих английских собак, лютеран, врагов бога!" И на всем пути сопровождавшие нас инквизиторы и другие участники этого преступного братства кричали палачам: "Бейте крепче, крепче этих английских еретиков, лютеран, врагов бога!" После этого ужасного спектакля по улицам города осужденных вернули во дворец инквизиции. Спины несчастных были покрыты кровью и синяками. Их вновь посадили в тюрьму. Там они находились вплоть до отправки в Испанию, где их ждали галеры. Меня и других осужденных на каторжные работы в монастырях немедленно отправили в соответствующие места наказания".
К сожжению на костре по обвинению в принадлежности к "дьявольской секте Лютера" присуждались инквизицией не только англичане и французы. В 1601 г. был сожжен живым 36-летний немец Симон де Сантьяго, мастер по производству селитры, признавший себя кальвинистом, но отказавшийся, несмотря на пытки, отречься от своей веры. Он пытался спасти себя, симулируя умопомешательство, однако отказался от этого, когда его приговорили к сожжению на костре. В инквизиторском отчете об аутодафе говорится, что Симон вел себя перед казнью вызывающе, все время улыбался и на призывы монахов покаяться "с великим бесстыдством отвечал:
"Не утруждайте себя, отцы, это бесполезно!"" Его ядовитые реплики вывели из себя инквизиторов, и они приказали всадить ему кляп в рот. С возмущением отмечают в своем отчете инквизиторы, что Симон, когда его вели к костру, отказался нести распятие...
Из казненных испанцев особый интерес представляет Педро Гарсия де Ариас, бывший кармелитский монах, автор не дошедших до нас "еретических" произведений "Книга о грехе и добродетели", "Разочарованная душа" и других. Инквизиция объявила его "еретиком секты иллюминатов, сторонником еретических учений преступных ересиархов Пелагия, Нестора, Эразма, Лютера, Кальвина, Уиклифа, а также беггардов, бегинов и полупелагианцев и современных еретиков". За отказ от покаяния его умертвили в 1659 г. гарротой, а потом сожгли на костре. В момент казни ему было 60 лет.
Францисканский монах Франсиско Мануэль Куадрос, родившийся в г. Сакатекас (Мексика), был объявлен инквизицией "упорствующим и мятежным еретиком, лютеранином, кальвинистом, догматиком и сектантом". Он был сожжен живым 20 марта 1678 г. в присутствии вице-короля и колониальных властей. Куадрос был последней жертвой инквизиции в Новой Испании, казненной за принадлежность к протестантизму.
Инквизиторы не проходили мимо различного рода мечтателей, фантастов и правдолюбцев, осуждавших разнузданный образ жизни духовенства и жестокости колонизаторов с позиций первоначального христианства. При содействии опытных палачей их вынуждали признаваться в симпатиях к Эразму Роттердамскому и другим корифеям Возрождения, разоблачавшим преступления папства и испанской монархии с позиций гуманизма. Таких тоже ожидало кемадеро или в лучшем случае сечение плетьми и галеры.
Наконец, различного рода богохульники, двоеженцы, приверженцы магии, оккультизма, колдовства, читатели запрещенных книг и им подобные "последователи дьявола" усердно вылавливались инквизицией, в особенности если у них имелось состояние.
Хотя добровольное обращение в инквизицию с самообвинением, как правило, сулило весьма легкое наказание, это правило не соблюдалось, если инквизиторы могли извлечь из "дела" какую-либо выгоду. История, приключившаяся с фламандским художником Симоном Перейнсом, попавшим в XVI в. в Мехико, весьма показательна в этом отношении. Перейнс, как следует из его дела, будучи пьян, заявил своему другу художнику Моралесу, что "обычное совокупление" не является грехом и что он предпочитает рисовать портреты вельмож, чем лики святых, так как за первые платят больше. Отрезвев и опасаясь доноса за такие "преступные" изречения, фламандец явился в инквизицию, где во всем честно покаялся. Но это ему не помогло. Фламандца заточили в тюрьму и подвергли пытке на предмет того, не является ли он еретиком. В действительности инквизиторы хотели таким образом заставить его писать для них бесплатно изображения святых! Когда пытка не дала результатов, инквизиторы присудили Перейнса к уплате издержек процесса и написанию большой картины богоматери. Художник мог считать, что он дешево отделался от своих мучителей.
Особенно жестоко расправлялись инквизиторы с теми, кто покушался на их авторитет. Мексиканский инквизитор Алонсо Гранеро, назначенный в 1574 г. епископом провинции Чаркас (обычно инквизиторы заканчивали свою карьеру в епископском сане), очутился проездом в Никарагуа, где местный нотариус Родриго де Эвора сочинил на него сатирические стишки. Разгневанный бывший инквизитор приказал Эвору заковать в цепи и подвергнуть пытке, в результате чего у бедного виршеплета оказались вывихнуты руки и ноги. Но этого было мало кровожадному Гранеро. Он присудил своего недруга к 300 ударам плетью, 6 годам каторжных работ на галерах и конфискации имущества. За свои "труды" инквизитор присвоил ценный китайский сервиз, принадлежавший его жертве, с трудом уместившийся, как отмечает соответствующий акт, в четырех больших ящиках!
При отсутствии "серьезных" дел инквизиторы не гнушались сочинять обвинения, буквально высасывая их из пальца, против ни в чем не повинных людей. Вот что пришлось испытать не в меру болтливому французу Франсуа Моиену, путешествовавшему по своим делам с попутным караваном мулов из Буэнос-Айреса в Чили в 1750 г. Погонщик мулов, с которым не поладил француз, донес инквизиции, что тот в пути вел "подозрительные" разговоры: называл мула "божьим созданием", говорил, смотря на ночное небо, что "такое обилие звезд - сплошная бессмыслица", критиковал духовенство за вольготный образ жизни. По приказу инквизиции француза арестовали и доставили в Лиму. Там инквизиторы принялись сочинять ему дело.
Ты обозвал мула "божьим созданием", значит принадлежишь к еретической секте манихеев. Говорил, что обилие звезд - бессмыслица. А их создал бог, значит обвинял бога в нерадивости и поэтому повинен в еретическом богохульстве. Критиковал вольготную жизнь духовенства? Признавайся, что ты член "заразной" секты Уиклифа. А уж заодно ему приписали принадлежность к сектам Кальвина, Янсения, Магомета и мало того - иудейство.
Напрасно убеждал бедняга француз инквизиторов, что инкриминируемые ему высказывания были бездумной болтовней, что он правоверный католик и понятия не имеет о каких-либо сектах. Чем упорнее он отрицал свою вину, тем беспощаднее его пытали. Следствие по его делу длилось 13 лет! В конце концов палачи добились своего:
француз покаялся в своих грехах и был присужден к 10 годам каторжных работ и 200 ударам плетью...
В задачи инквизиции входило наказание самозванцев-попов, беглых монахов, церковников-амансебадос - живших вместе со своими "незаконными" семьями. Однако инквизиция хотя и привлекала таких "нарушителей" к ответственности, но делала это в исключительных случаях, проявляя к ним, как правило, большое снисхождение. В редких случаях нарушителя заключали на несколько лет в монастырь, как это случилось в 1721 г. с монахом Франсиско Диэго де Сарате в Мехико, арестованным по обвинению в сожительстве с 56 женщинами - испанками, мулатками, метисками (по данным им самим показаниям число его любовниц равнялось 76). Сарате отделался всего лишь двумя годами заключения в монастыре, что, учитывая монастырские нравы того времени, было все равно, что бросить щуку в реку.
Отчеты вице-королей в Мадрид на протяжении всего колониального периода полны жалоб на распущенность церковников, на их корыстолюбие и пренебрежение христианскими добродетелями. Маркиз де Кастельфуэрте, вице-король Перу, отмечал, например, в 1725 г. в своем отчете королю, что монахи и священники публично сожительствуют со многими женщинами, развратничают, нарушая все церковные каноны.
О распутном образе жизни инквизиторов и комиссариев инквизиции, об их ненасытной жажде власти и мирских богатств неоднократно сообщали вице-короли в Мадрид. Испанские монархи пересылали эти жалобы на проверку Верховному трибуналу инквизиции, который, как правило, оставлял их без последствий. В 1696 г. Верховный совет по делам Индий сообщал Карлу II, что инквизиция в колониях "превратилась в государство в государстве, что к ней повсюду самые простые и самые влиятельные люди относятся с одинаковой ненавистью и подобострастным страхом", однако испанская корона не обращала внимания на такого рода жалобы: ведь инквизиция верой и правдой служила ее интересам, способствуя закабалению и эксплуатации обширных колониальных владений...