Разбуди меня - Мария Сакрытина

Диан глядел на неё расширенными от ужаса глазами.

— Откуда Вы…

— Но это же очевидно, — усмехнулась девушка. — Что он наговорил тебе на этот раз? Что на Оливию снова нападут? — Сиренити горько рассмеялась. — Я поставила охрану вокруг её апартаментов, и на самой королеве — мой амулет. Сомневаюсь, что ему удастся сделать это незаметно. — Волшебница покачала головой. — Он использует тебя, Диан. Это… неправильно. Я не позволю…

— Вы не знаете, на что он способен, — перебил Диан, опуская голову и спиной прижимаясь к перилам балкона.

Сиренити усмехнулась.

— Ты так думаешь? Мне всю жизнь приходится иметь дело с такими, как он. Похотливыми мерзавцами, надменными глупцами, считающими, что они умнее и сильнее меня. Забавно, я жива, а они гниют в могилах…Так что вряд ли хоть что-то будет для меня сюрпризом, — Сиренити легко коснулась прохладной щеки демона. — Просто пообещай мне, что не будешь мне мешать. Хорошо?

Диан долго смотрел на волшебницу. Потом, склонив голову, медленно произнёс:

— Обещаю.

Сиренити порадовало, что он не прибавил её титул.

Может, хоть что-нибудь она ещё способна изменить? Хотя бы добиться уважения от этого хумары? Вместо подчинению её положению…

А ведь ещё волшебница и демон по-прежнему держались за руки и золотистые лучи закатного солнца оплетали скрещенные пальцы невидимыми нитями чудной мелодии…

Оливия сидела перед зеркалом, счастливыми глазами глядя на своё отражение. Прекращать эту сказку не хотелось. Казалось, если она снимет корону, медальон и платье, то снова превратится в ту забитую, серую мышку — безродную королеву, ни разу не проявившую свою силу, о которой она и представления не имеет.

В дверь тихо постучали. Девушка удивлённо обернулась. Тихо пригласила позднего посетителя.

В спальню, осторожно прикрыв за собой дверь, вошёл…Диан.

Оливия вздрогнула и быстро опустила глаза.

— Милорд…

— Я хотел узнать, как вы себя чувствуете, — произнёс демон, подходя ближе. — И выразить восхищение…

Оливия подняла голову и их взгляды на мгновение встретились.

Девушка зарделась.

— Спасибо, — пробормотала она, отворачиваясь и следя за демоном в зеркале. Не так страшно, как смотреть на прямую.

Диан подошёл ещё ближе и осторожно коснулся её плеча.

— Вы всегда были прекрасны, — тихо сказал он и вдруг, неожиданно для Оливии, взял со стола расчёску. — Давайте я на время побуду вашей горничной, — улыбаясь, добавил он, ещё сильнее вогнав девушку в краску.

Бережно и как-то особенно нежно расчёска касалась её волос и от этого по затылку к сердцу пробегали маленькие молнии странного, упоительно сладкого чувства. Оливия расслабилась и, откинув голову, отдалась ему без остатка…

…Сиренити открыла глаза. Подглядывать нехорошо, в этом она теперь убедилась. По щеке скользнула слеза. Да, волшебницу с Дианом ничего не связывает, кроме формальных супружеских отношений. Но почему тогда так обидно видеть его с другой?

Повелительница вздохнула и вернулась в спальню. С тоской посмотрела на пустую постель. Окинула равнодушным взглядом гобелены на стенах.

— А! — вдруг выдохнула она. — Кажется, у меня есть шанс провести этот вечер с пользой.

Сиренити быстро махнула рукой и, наклонившись, подняла с пола появившуюся из ниоткуда арфу.

— Что, займёмся старым, привычным делом? — усмехнулась она, рисуя в воздухе золотистые руны.

Её фигура в вечернем воздухе подёрнулась дымкой и растворилась, словно туман.

… В Рагнорсе — маленьком городе на границе с Галорией сегодня было шумно. Стояла тёплая, осенняя ночь. С неба нагло моргали звёзды и луна пялилась на разгуливающих по по улицам жителей.

Сиренити наигрывала на арфе весёлые мелодии, заставляя посетителей таверны, где она устроилась, заворожено им внимать. Народу сегодня много, а всё, что хотелось волшебнице — это музыки и знаний. Вот, совмещая приятное с полезным, она играла, рассматривая слушателей. О нет, ей не приходилось смотреть им в лица — достаточно просто расслабиться и их мысли, чувства потекут через неё рекой.

В городе царило болезненное веселье. Эпидемия, скосившая север страны, пока обходила Рагнорс стороной, но слухи о ней, конечно, распространились повсюду. И жители веселились, ожидая не сегодня-завтра, что и их коснётся проклятая зараза. И тогда путь только один — в могилу.

Действительно наслаждались ночью только солдаты Галории. Среди посетителей таверны их было большинство, и сидели они отдельной группой, подальше от стойки, где расположилась Сиренити.

Девушка "прислушалась" к ним. Удовольствие, сытость, похоть…

Что действительно её удивило — почти все были юнцами. Создавалось впечатление, что Эдвард собрал молодёжь — зелёную, неопытную — и, наобещав им невесть что, отправил на войну. Для них демоны казались злом, нечто вроде взбесившегося животного. Они не понимали, почему их король разрешил этим монстрам жить, когда легко можно уничтожить всех до единого.

"Разрешил…"

Да, из того, что знала Сиренити, и впрямь разрешил… Но зачем согнал сюда этих детей, рассказав им страшные сказки и отправил на "праведную" войну?! Очевидно же, что держать в руках они себя не умеют и рано или поздно сорвутся…

— Эй, красавица! — на ломаном наречии демонов вдруг крикнул один из них. — А иди-ка сюда, поиграй нам!

Словно разбуженные, демоны-посетители заозирались, недовольно ворча.

Волшебница улыбнулась и спокойно произнесла:

— У меня есть идея получше, — её голос тёк, словно мёд. — Иди сюда, мой герой, сыграй для меня песню своей страны. — Сиренити поднялась и, подойдя к солдатам, запрыгнула на их стол. Ловко пнула столовые приборы, кувшин и тарелки, расчищая место. — Ну а я вам станцую…

Ей не пришлось прибегать к магии. Просто слушая голос и заворожено глядя на хрупкую, изящную фигуру волшебницы, человек, послушно направился к стойке, где только что сидела Сиренити.

На этот раз мелодия была грубее, но арфа волшебницы, подаренная когда-то альвами (причём эти весёлые пройдохи всерьёз уверяли, что она соткана из лунного света) заставила всех, не только солдат, пуститься вслед за волшебницей в пляс…

Сытое удовольствие солдат гремело в их музыке, эхом отдавалось в струнах арфы, в сознании Сиренити. Повелительница смеялась, лихо отплясывая, пышные, яркие юбки взметались под дружные аплодисменты людей и демонов…

Но в глубине серых глаз, за напускным задором и весельем рвалась наружу собственная мелодия королевы — раздирающая душу скрипка, плачущая о жизни, проходящей мимо, о чуде, случающемся с кем угодно, но не с Сиренити. И чем сильнее становилась эта мелодия, тем громче смеялась волшебница, выше вскидывала голову, шире улыбалась.