Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова - Вадим Гольцев

Освобождение было для Анненкова неожиданностью.

— Освобожден я внезапно, — говорит он. — В ноябре 1923 года явился тот же Чан Далей и объявил мне решение губернатора меня освободить, при условии, что я не буду иметь никаких претензий к губернатору и остатки моего отряда в 12 человек с Денисовым перейдут из Гучэна в Турфан. Я согласился. Переписка с Денисовым тянулась до февраля 1924 года.

После освобождения Анненков в сопровождении конвоя был направлен по дороге на Пекин.

Получив известие об освобождении Анненкова, Денисов с двумя казаками выехал к нему навстречу. Встреча произошла в Турфане — окружном городе в северной части Синьцзяна, оазисе с прекрасным виноградом и винами. Отсюда, также верхом, отправились в Ланьчжоу — главный город провинции Ганьсу, расположенный в широкой долине реки Хуанхэ и резиденцию губернатора, куда прибыли 2 мая. Полумиллионный город поразил отвыкшего от людей Анненкова не только обширным базаром, но и товарами, которые были выложены на прилавки: сукна и шелка, изделия из овечьей и верблюжьей шерсти, предметы роскоши из серебра, нефрита, драгоценных камней. Анненков был приятно удивлен, что в городе льют пушки и делают предметы военного обмундирования, а сам город является важной военной базой. В Ланьчжоу Анненков нанес визит генерал-губернатору Лу Хонтау и очаровал его. Здесь с его разрешения Анненков и его люди обосновались на жительство. Причина поселения здесь — нежелание участвовать в какой-либо эмигрантской группировке.

Кроме Денисова, в Ланьчжоу с Анненковым проживали 11 оставшихся верными ему конвойцев. Это Шахворостов Александр, Уманец Федор, Павличенко Петр Иванович, Вялов Леонид Иванович, все — бывшие хорунжие, сотник Ярков Александр Иванович, подъесаул Дуплякин Иван Николаевич, рядовые Петухов Сергей, Бабич Матвей, Петров Василий. Анненков договорился с губернатором об организации казенного конного завода на обоюдных интересах. Ему было разрешено приобрести в аренду участок земли в 15 десятин для хлебопашества. В 50 верстах от Ланьчжоу, на берегу реки Хуанхэ, они приобрели заимку — два одноэтажных домика и длинный глинобитный сарай, который был переоборудован под конюшню. В одном из домиков жили Анненков и Денисов, в другом — Ярков, Дуплякин, Павленко, Вялов и другие.

— При себе я в то время имел три тысячи китайских долларов, 11 лошадей и разное походное имущество. Шесть лошадей я продал за 4200 китайских долларов, что в общем составило 7200 китайских долларов.

В сарай было поставлено пять лошадей — все, что удалось сохранить из ранее богатой атаманской конюшни.

Скоро в распоряжении Анненкова было 2 китайских офицера и 15 солдат, а во вновь построенной конюшне стояли 60 кобылиц.

От намерения поселиться в Пекине Анненков, узнав о раздорах в среде эмиграции, отказался напрочь.

Лавирование

Здесь следует дать некоторые пояснения.

Еще в императорском Китае власть в провинциях находилась в руках генерал-губернаторов (дуцзюней). Она была безграничной: на границах «своих» провинций губернаторы вводили свои пошлины, имели собственные вооруженные силы, чеканили местные деньги, устанавливали единицы мер, весов и т. д. Единственное, что от них требовал Двор, — это регулярность уплаты налогов в императорскую казну.

Особенно распоясались генерал-губернаторы после буржуазно-демократической революции 1911–1912 годов и свержения монархии. Избранный президентом республики ставленник буржуазно-помещичьих кругов Северного Китая Юань Шикай предпринял попытку установить военную диктатуру, но встретил яростное сопротивление дуцзюней. В результате генерал-губернаторы полностью вышли из подчинения центральной власти, сосредоточили в своих руках не только военную, но и гражданскую власть. В провинциях многократно возросла роль военщины, пышным цветом расцвел китайский милитаризм.

Каждый милитарист мечтал иметь в своей армии отряд из русских белоэмигрантов. Белоэмигранты — это готовые бойцы, умелые, закаленные в боях, опытные, стойкие. Бывшие, ныне безработные солдаты и офицеры Белой армии вынуждены были наниматься в эти отряды и продавать свое боевое мастерство, утешая свой патриотизм тем, что эти отряды предназначались не для борьбы с русскими, а для войны милитаристов друг с другом и с китайским национально-освободительным движением.

А для борьбы с советской властью белая эмиграция располагала другими отрядами и организациями, которые осуществляли провокации на границе, засылали в Россию шпионов, террористов и диверсантов, но следует отметить, что Анненков к этим отрядам и организациям не принадлежал.

За спинами большинства из генерал-губернаторов стояли европейские, американские и японские силы. Они, руководствуясь своими интересами, натравливали дуцзюней друг на друга, в результате чего борьба между генерал-губернаторами за власть привела к полному раздроблению Китая и к бесконечным внутренним войнам.

Вмешательство империалистических держав во внутренние дела Китая и поддержка ими в своих интересах отдельных генерал-губернаторов содействовали возникновению во внутренние дела Китая здесь враждующих между собой милитаристских клик. Из всего разнообразия этих клик для нашего повествования представляет интерес только одна — Мукденская, она же Северная, она же Маньчжурская, возглавляемая Чжан Цзолином и финансируемая Японией.

Чжан Цзолин (1876–1928) был одним из вождей китайской реакции, диктатором Северного Китая и возглавлял борьбу с национальными армиями в идущей в Китае гражданской войне. Поддерживался английским и японским империализмом. Жестоко подавлял китайское рабочее движение. Погиб при взрыве бронепоезда{216} (в котором следовал. — В. Г.).

Чжан Цзолин всегда считался ярым врагом СССР, но его отряды непосредственно у советской границы с враждебными для СССР целями не появлялись и никаких провокаций здесь не развязывали, однако любые связи с Чжан Цзолином расценивались большевиками как верх падения, и эти связи Анненкова особо интересовали суд.

— От Чжан Цзолина какие предложения к вам поступали? — спрашивает председатель суда.

Видимо, лично от Чжан Цзолина Анненкову предложений не поступало, потому что он говорит:

— Мне предлагали встать во главе белого отряда у Чжан Цзолина. Этот отряд предназначался исключительно для борьбы с большевиками. Кроме того, — продолжает он, — когда я жил в Ланьчжоу, я неоднократно получал предложения английских и французских представителей принять участие на Дальнем Востоке. Со стороны Англии был представителем Дуда, со стороны Франции — Гец. Они состояли главными советниками Ланьчжоуского губернатора. Они являлись также секретными агентами своих правительств.

Приезжали на ферму Анненкова также представители правительств Германии — Гуфнагель, Японии — Мацумура и другие. Все они настойчиво предлагали ему пост военного руководителя эмиграции на Дальнем Востоке и Западе Китая, но Анненков был осторожен: находясь в тюрьме, он имел достаточно времени для анализа обстоятельств, которые привели к поражению белого дела в борьбе с большевиками, и понял, что война с восставшим народом, решившим покончить со старой властью, заранее обречена на провал, что сломать народ нельзя никакими мерами насилия.

— А после освобождения из тюрьмы, — рассказывает он суду, — я хотел ехать в Пекин, но, узнав о том, что там в эмиграции раздоры, я решил остаться в Ланьчжоу. От Остроухова[84] я получил первое письмо, в котором он писал мне о результатах съезда эмигрантов в Париже. Там было решено начать широкое объединение эмиграции в армию под руководством Николая Николаевича для борьбы с большевиками. С Дальнего Востока должны быть посланы уполномоченные. Действительно, скоро приехал уполномоченный Николая Николаевича Лукомский[85], который имел гарантию поддержки со стороны Японии. Он предлагал мне встать во главе организации эмигрантов. Я отказался.

— А кто был Чжан Чжанчан? — спрашивает суд, надеясь, что Анненков будет отрицать, хотя и косвенную, но связь с Чжан Цзолином.

— Он был губернатором провинции и ближайшим соратником Чжан Цзолина. У него был отряд белых, и он предложил мне служить!

— Вы ответили на это согласием? — встрепенулся суд. — Дали согласие?

— Да! — спокойно отвечает Анненков. — Это было в ноябре 25-го года. Я дал согласие формировать, возглавлять, а также оперировать этими частями!

— Следовательно, вы решили служить у Чжан Цзолина и тем самым приступить к выполнению того, что писалось?

— Да! Но в это же время я получил еще предложение от маршала Фын Юйсяна служить в белом отряде (т. е. сформированном из белоэмигрантов. — В. Г.)!

— И вы дали согласие? — изумляется суд.

— Да! — подтверждает Анненков.