Желтая жена - Садека Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вскочила.
– Все, пора уходить!
Эссекс сжал мне руку, но времени на ответные нежности у меня не было. Лапье вернулся! Я выскочила за дверь, быстро повернула ключ в замке и сбежала вниз по лестнице. Кларенс вышел из таверны как раз в тот момент, когда моя нога коснулась последней ступеньки. Он уставился на меня и с отвращением скривил губы. Только сейчас я сообразила, что вид у меня, должно быть, ужасный. Подобрав растрепанные волосы, я кое-как закрепила их шпилькой и поспешила к воротам.
– Мама! – Эстер с криком выпрыгнула из коляски. На ней было новое платье и красивый кружевной чепчик вишневого цвета. Казалось, она подросла за время нашей разлуки.
Я сорвалась с места и побежала навстречу дочери.
– Дорогая! – обхватив девочку руками, я крепко прижала ее к груди.
– Мама, почему ты не одета? – удивилась Эстер. – Ты выглядишь как служанка.
Но прежде, чем я успела ответить, Изабель и Джоан с разбегу налетели на нас и бросились в объятия, чуть не сбив с ног. Подошедший Кларенс поддержал меня за локоть, не дав упасть.
– Мы так скучали по тебе, мама!
– Я тоже ужасно соскучилась.
Сисси вылезла из коляски, держа на руках своего спящего сына.
– Мисс, – кивнула она мне и торопливо зашагала в сторону кухни. Сисси тоже была одета в новое платье. Я успела рассмотреть ее наряд, прежде чем служанка скрылась из вида.
– Рада, что ты вернулся. – Я подошла к коляске и улыбнулась Тюремщику. На коленях у него сидела Бёрди. Девочка беспокойно ерзала и тянулась ко мне. Монро в коляске не было. Я попыталась сохранить приветливое выражение, хотя понимала, что тревога в глазах выдаст мои подлинные чувства.
Где мой сын?
– Фиби? – как обычно, полувопросительно произнес Тюремщик.
Бёрди начала плакать. Но вместо того, чтобы отдать малышку мне, он только сильнее стиснул ее. И без того пухлые щеки Лапье округлились еще больше. Похоже, в дороге они неплохо питались.
– Хочешь, я возьму ее?
Крик Бёрди перешел в пронзительный вопль, от которого звенело в ушах.
– Пожалуйста, дай мне малышку. – Я протянула руки.
Кларенс подошел с другой стороны коляски, наклонился к хозяину и что-то шепнул ему на ухо. Выслушав его, Тюремщик поднялся, отдал мне дочь и последовал за управляющим в таверну.
Я укачивала Бёрди, похлопывая по спине, пока она не успокоилась.
Из конюшни вышел Томми. Он взял лошадь под уздцы и повел в стойло.
Где же мой сын?
Вернувшись в дом, мы с Бёрди обнаружили девочек в гостиной: Джоан и Изабель боролись за место на коленях Джули, а Эстер подобралась сбоку и положила голову на плечо любимой няни.
– Мы скучали по тебе, Джули, – пропела Эстер. – Больше не хочу расставаться с тобой. Никогда.
– Я всегда буду рядом, мои дорогие девочки! – Джули крепко сжала в объятиях всю троицу.
Я опустилась в кресло. Бёрди сползла с моих коленей и заковыляла к Джули.
– А теперь расскажите о вашем путешествии, – обратилась я к старшим дочерям.
– Папа возил нас на фестиваль воздушных шаров, – начала Эстер. – Праздник продолжался целых три дня. Это было великолепно!
– Монро тоже поехал с вами?
– Нет, – покачала головой Джоан. – Мы высадили его позади дома возле большого поля.
– Плантации, – поправила Изабель. – Папа назвал это место плантацией.
– Он будет там работать, – добавила Эстер. – Я умоляла папу забрать Монти на обратном пути, но он отказался. – Девочка потупилась, словно опасалась, что ее неудачные старания вернуть брата разочаруют меня.
– В любом случае хорошо, что вы дома. – Я старалась говорить бодрым голосом. – Почему бы не отпраздновать ваше возращение пирогом с яблоками?
– Прямо сейчас, до обеда? – удивилась Изабель.
– Да, до обеда, а потом и после обеда! – подтвердила я.
Дети запрыгали и принялись хлопать в ладоши. Мне очень хотелось, чтобы их радость могла хоть немного притупить тревогу, раздиравшую мне сердце.
Глава 35
Красавица
Эбби постучала в мою дверь с первыми лучами солнца.
– Доброе утро, мисс, – поздоровалась экономка. – Масса велел спуститься к завтраку.
– Хорошо. Поможешь мне одеться?
– Да, конечно.
Мы с Тюремщиком редко завтракали вместе, поэтому сегодняшнее приглашение я расценила как недобрый знак. Эбби затянула на мне корсет так крепко, что я едва могла дышать. Сунув ноги в деревянные сабо, я поспешила следом за экономкой в столовую. Тюремщик восседал на своем привычном месте во главе стола, вид у него был свежий: волосы зачесаны назад, щеки гладко выбриты. Рубашка с отложным воротником сияла белизной, а широкие голубые подтяжки поддерживали брюки.
– Прекрасно выглядишь, – заметила я, усаживаясь по правую руку от Тюремщика.
– Чем ты занималась в мое отсутствие? – поинтересовался он.
Ничего не ответив, я развернула крахмальную салфетку и положила себе на колени. Эбби налила мне чаю.
– Эбби, – позвал Лапье.
Та обернулась к нему:
– Еще чаю, масса?
– Приведи сюда Джули.
Эбби заковыляла к двери. Я поднесла чашку к губам и сделала глоток, чувствуя, как желудок сжимается от страха. Вскоре в столовую вошла Джули. Волосы у нее были заплетены в тугую косу, блузка плотно облегала высокую грудь. Я подумала, что надо будет сменить ей одежду.
– Джули, прими ванну, – велел Тюремщик. – А когда будешь готова, отправляйся в мастерскую к Фиби. Она оденет тебя.
– Зачем? – выдохнула я.
– Появился покупатель, который желает забрать ее. – Лапье скривил губы в ядовитой усмешке.
Я задохнулась. Потребовалось несколько секунд, прежде чем ко мне вернулся дар речи.
– Но как же дети? Девочки привыкли к Джули.
– Ничего, отвыкнут.
Джули смотрела на меня безумными глазами. Затем перевела взгляд на хозяина.
– Масса, почему вы продаете меня? Я всегда преданно служила вашей семье.
– Это не я, – снова усмехнулся Лапье. – Твоя хозяйка – это она продала тебя.
Глаза у девушки наполнились слезами. Все эти годы я неизменно защищала Джули, а теперь выходит, что она пострадала из-за меня.
– Мы можем поговорить наедине? – спросила я.
– Здесь нечего обсуждать. Будет так, как я сказал. Всё, Джули, можешь идти.
Бедняжка разрыдалась и выбежала из комнаты.
– Пожалуйста, останови это! – взмолилась я. – Я сделаю все, что захочешь.
– Да что ты нашла в этих ниггерах? Чем они тебе так приглянулись, что ты даже решилась нарушить мой запрет? Я ведь предупреждал: прекратить возиться с ними. И вдруг выясняется, что ты бегаешь по ночам к моим заключенным? – Он грохнул кулаком по столу с такой силой,
