Как работает стихотворение Бродского - Лев Лосев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
329
Там же. С. 198–199. Ценное наблюдение, но в риторику исследователей вкралась неточность: судьбу Иродиады вряд ли можно признать тяжелой, разве что в неуместно каламбурном смысле.
330
Kline G.L. A History of Brodsky's «Ostanovka v pustyne» and his «Selected Poems» // Modern Poetry in Translation. 1996. № 10. Winter. P. 12.
331
Летом 1965 года Ахматова писала Бродскому: «Слушаю привезенного [из Англии) по Вашему совету Перселла («Дидона и Эней»). Это нечто столь могущественное, что говорить о нем нельзя» (Ахматовский сборник. Вып. 1. Bibliotheque russe de Tlnstitute d'Etydes Slaves. T. LXXXV / Ed. S. Deduline et G. Superfin. Paris: Institute d'Etudes Slaves, 1989. P. 223).
Ср.: «Перселла я таскал ей постоянно» (Вспоминая Ахматову. С. 29). Об «ахматовском элементе» в стихотворении Бродского «Дидона и Эней» см.: Верхейл К. «Дидона и Эней» Иосифа Бродского // Поэтика Бродского: Сб. статей / Под ред. Л.В. Лосева. Tenafly, N.Y.: Эрмитаж, 1986.
332
Интервью, данное В. Полухиной 13 июня 1996 г. (Знамя. 1996. № 11. С. 130).
333
Бродский И. Сочинения: |В 4 т.] Т. 2. С. 309. Несколько переиначенная Ахматовой строка из Клюева, у которого: «Ахматова — жасминный куст, / Обложенный асфальтом серым, / Тропу утратила ль к пещерам, / Где Данте шел и воздух густ / И нимфа лен прядет хрустальный?» (Клюев И. Сочинения. Miinchen: A. Neimanis Buchvertrieb und Verlag, 1969. Т. 2. С. 259). Бродский постоянно включал Клюева в список лучших русских поэтов XX века наряду с Ахматовой, Цветаевой, Мандельштамом, Пастернаком и Заболоцким. Ср. также у Ахматовой в стихотворении «Какая есть. Желаю вам другую…», написанном на собственный день рождения в 1942 году: «Придется мне напиться пустотой…» {Ахматова Анна. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1976. С. 292). См. сноску 48.
334
Вспоминая Ахматову. С. 40.
335
Из стихотворения Бродского «Лети отсюда, белый мотылек…» (1960). — Бродский И Сочинения: [В 4 т.). Т. 1. С. 42.
336
Зизи — домашнее имя Зинаиды Вревской (Вульф), подруги Пушкина.
337
Надо предупредить англоязычных читателей об одной ложной аналогии. У Чеслава Милоша они могут прочесть стихотворение «Bobo's Metamorphosis», где и имя персонажа, и тема метаморфозы напоминают стихотворение Бродского. Это случайное совпадение. В польском оригинале, а Бродский читал польские стихи по-польски, имя персонажа не Bobo, a Gucio. Кроме того, Бродский начал знакомиться с поэзией Милоша после 1972 года (сообщил Томас Венцлова, от которого Бродский впервые услышал о Милоше).
338
Сонет «Выбрасывая на берег словарь…» (датировано: «ноябрь — декабрь 1964» в изд.: Бродский И. Сочинения: [В 4 t.J. Т. 1. С. 374; в публикации Н.И. Крайневой и В.Н. Сажина: 1–2 января 1965 г., вероятно, дата отсылки стихотворения Ахматовой. — Крайнева Н.И., Сажин В.Н. Из поэтической переписки А.А. Ахматовой. С. 201) — первый подступ к аллегорическому изображению Ахматовой: Море, осаждающее Календарь, уступает в блеске «седому, серебристому венцу, / взнесенному над тернием и лавром!». Если сама Ахматова в строке, взятой эпиграфом к сонету (из заключительной части цикла «Луна в зените», которая до 1967 года не печаталась и, стало быть, была известна Бродскому от самой Ахматовой), ограничивается метафорой: «Седой венец достался мне недаром…», — Бродский добавляет к эмпирическому определению «седой» поэтический эпитет «серебристый» и развивает метафору в аллегорию: венец Ахматовой выше тернового и лаврового венца. В уничижении тернового венца верующему человеку может послышаться кощунственный оттенок, хотя Бродский, скорее всего, имел в виду более широкое значение, «мученический венец» — ср. «венец терновый» у Лермонтова в «Смерти поэта».
339
Бродский И. Сочинения: [В 4 т.]. Т. 2. С. 356.
340
См.: Brodsky J. Less Than One. P. 49.
341
Об отсутствии между Ахматовой и Бродским отношений «ментор- ученик» в чисто литературном плане см. статью В. Полухиной «Ахматова и Бродский. (К проблеме притяжений и отталкиваний)» в кн.: Ахматовский сборник. Вып. I. С. 143–154. Бродский по отношению к Ахматовой был, если использовать его фразу, «от страстей эдиповых избавлен».
342
См. сноску 14. — ЛЛ.
343
Вспоминая Ахматову. С. 48.
344
Солженицын А. Собрание сочинений. Париж-Вермонт, 1978. Т. 3. С. 167.
345
В английском варианте это звучит совершенно органично. — Ред.
346
Louche (фр.) здесь можно перевести как «заплетающийся». — Ред.
347
Татум О'Нил — американская киноактриса. Имеется в виду ее реплика из фильма «Бумажная луна» (1973). — Ред. — сост.
348
Haiku in Four Volumes. [Tokyo, 19501. Vol. 2. P. 260
349
Подстрочный перевод; в переводе Бродского: «Простимся. Ибо мы — одно. / Двух наших душ не расчленить, / Как слиток драгоценный. Но / отъезд мой их растянет в нить. — Ред. — сост.
350
Предлагаем подстрочный перевод, так как он местами отличается от первоначального русского оригинала. Обыгрываемые Бродским в английском варианте джазовые реалии и выражения из жаргона джазистов обсуждаются автором эссе.
351
Имеется в виду ртутный термометр во рту больного; из начала элегии У.Х. Одена «Памяти У.Б. Йейтса», где этой строке предшествует описание жестокой зимы. — Ред. — сост.
352
Обычная идиома «не оторвать глаз», или сленговое «заторчать», эмоционально были бы более адекватны здесь английскому оригиналу. — Ред. — сост.
353
Здесь и далее следует учитывать многозначность слова «blue»; помимо основного значения, «синий», в американском сленге 20-х годов оно значило «пьяный», а позднее и до наших дней — «печальный»; соответственно «блюз» (blues) — и состояние печали, и стиль в джазовой музыке. — Ред. — сост.
354
Джазовая песня и музыкальная пьеса, которую Бродский очень любил в исполнении великого саксофониста Чарли Паркера. — Ред. — сост.
355
Сумасшедший — идишизм, вошедший в американский сленг. — Ред. — сост.
356
Стихотворение вошло в посмертный сборник: Brodsky J. So Forth: Poems. N.Y.: Farrar, Straus & Giroux, 1996. См. также: Бродский И. Сочинения: [В 6 т. |. СПб.: Пушкинский фонд, 1998. Т. 4. С. 385 (подстрочный перевод А. Сумеркина).
357
Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. С. 50.
358
Бродский И. Сочинения: [В 6 т.]. СПб.: Пушкинский фонд, 2000. Т. 6. С. 256.
359
Не все согласятся с такой характеристикой размера этого стихотворения, по мнению редакторов-составителей, это свободный дольник. — Ред. — сост.
360
Бродский И. Сочинения: [В 6 T.J. Т. 6. С. 261, 277, 70, 258. Ср. со сходными рассуждениями из первого сборника эссе Бродского «Меньше единицы»: «Поэтому ее стихам [Ахматовой] и суждено было выжить, опубликованным или нет: благодаря просодии, благодаря тому, что они заряжены временем — в обоих означенных смыслах. Им суждено выжить потому, что язык старше, чем государство, и потому, что просодия всегда переживает историю». Или: «Писание буквально бытийный процесс: оно использует мышление для своих целей, поглощает темы, идеи и т. д., а не наоборот. Именно язык диктует стихотворение, и то, что в просторечии именуется Музой, или вдохновением, есть на самом деле диктат языка» (Бродский И. Сочинения: 1В 6 т.]. Т. 5. С. 42, 93).
361
Там же. Т. 6. С. 90.
362
Бродский неоднократно возвращался к этой мысли и в сборниках «Меньше единицы», «О скорби и разуме», и в разрозненных эссе, рецензиях и интервью. См., к примеру: «[Поэзия] — это дух, ищущий плоть, но находящий слова. В случае Мандельштама ими оказались слова русского языка» (Бродский И. Сочинения: [В 6 т.]. Т. 5. С. 92).
363
См. обсуждение этой темы во второй главе кн.: Wachtel М. The Sense of Meter. A Pragmatic Approach to the Evolution of Russian Verse. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
364
Ср. с признанием Бродского, что как художник он поставил перед собой цель «постараться понять, насколько [он] может себя расчеловечить, продолжая оставаться человеческим существом» («The Acceleration of the Poet», with Peter Forbes // Poetry Review 78.1.1988. P. 4).
365
Можно сказать, что он сделал свою жизнь метафорой метафорического мышления. Не нужно понимать это в духе постмодернизма: речь идет о том, что силой собственного примера Бродский персонализировал и героизировал саму безличность языка. В этом он остался вполне «ветхозаветным» сыном: ср. с Исааком из его ранней поэмы «Исаак и Авраам». Поэта испытывает Иегова — Иегова языка, не имеющий ни малейшего сходства с любящим отцом. Он сотворил человека не по образу своему и подобию, но в этой пустыне произвольного миропорядка он наделил его речью.