Операция "Луна" - Пол Андерсон

— Нам лучше поторопиться. — Даже ей самой собственный голос показался странным. Но Джинни скрепя сердце продолжала: — Нужно найти источник. Наверное, он где-то рядом.

Она достала из чехла волшебную палочку. Звездный свет на ее конце немного разогнал полумрак.

— Кра, — приободрился Эдгар. — Хорошая птичка. Черт побери.

Путешественники направились поближе к стволу. Там, где соединялись два корня, раскрылась зияющая пасть пещеры. Фьялар пригляделся к еле заметному следу на коре.

— Кажись, по этой тропке Один ходит советоваться с Мимиром. Йа, надо двигать. Не хотелось бы встречаться с ним, особенно ночью.

„Неплохо это он отозвался о щедром Всеобщем Отце, как пишут в книгах“, подумала Джинни. Настоящий Один девять дней висел на Древе — в уплату за руны силы. Отсюда оно и получило свое имя — Иггдрасиль, „Конь Ужасного“. И потому людей, которых приносили Одину в жертву, обычно вешали. Еще его прозывали Повелителем виселиц. Да, языческие боги — не слишком приятные люди.

А вот некоторые божества индейских пуэблос… Некоторые…

И Джинни двинулась в нору.

Тоннель спускался вниз. Белесые корешки свисали по стенам прохода, по глиняному полу струилась, что-то шепча, вода. Половину коридора заполонила толстая и плотная, как ковер, паутина. Фьялар прорвал ее, и тотчас им навстречу выскочил огромный паук величиной с собаку. Эдгар заверещал и бросился в атаку. Забил крыльями и заколотил клювом. Паук в страхе ринулся в темноту. Эдгар торжественно вернулся на плечо Джинни.

— Храбрая птичка, — похвалила она. — Герой!

Птичка зыркнула на хозяйку и предъявила счет. Джинни вздохнула и дала ему конфету. Ворон подхватил лакомство клювом, а лапой принялся сдирать обертку. Джинни замешкалась, подбирая оброненные бумажки. Даже языческие боги не любят, когда в их владениях мусорят.

Спустившись еще ниже, они оказались в каменном тоннеле. Вода стекала по камешкам и продолжала что-то бормотать. Холод подземелья начинал пробирать до костей. В свете фонарика изо рта вырывался пар.

— Далеко еще? — спросила Джинни.

— А я че, знаю? Мы, гномы, здеся сроду не бывали.

Но продолжал твердой поступью спускаться.

Кажется, сияние волшебной палочки побледнело. Как и окружающий путешественников мрак. Впереди забрезжил свет. Джинни ускорила шаг, ее сердце тревожно заколотилось. Проход повернул и закончился.

Перед ними открылась пещера. Джинни ничего не могла бы сказать о ее размерах, кроме того, что это помещение было огромным. Светились сами стены, распространяя вокруг ровное и ясное сияние. Неподалеку виднелось каменное кольцо, которое, вероятно, и было долгожданным источником. Рядом располагался огромный валун высотой в рост человека. С одной стороны он был покат. Наверху что-то лежало.

Фьялар замер. Придя в себя, он стащил вязаную шапочку. Эдгар склонил голову. Джинни погасила палочку. Она не стала проявлять никаких знаков уважения. Нервы натянулись как струны — цель близка.

Джинни медленно подошла к валуну, гном следовал за ней по пятам. Шли молча. Приблизившись, Джинни разглядела вырезанные в камне руны, но прочесть их не смогла. Ведьма подошла, насколько осмелилась, и встретилась глазами с головой, которая лежала на камне.

Может, голова как-то заколдовала свой алтарь, чтобы никто близко к нему не подходил? Неизвестно. Голова Мимира казалась больше обычной человеческой головы, хотя Джинни не могла бы точно установить ее размеры. Длинные седые волосы и борода струились по каменному постаменту. Кожа — живая — обтягивала выпирающие скулы. Глубоко посаженные глаза, полускрытые косматыми бровями, не светились, как обычные живые глаза, — со дня своей смерти Мимир не знал слез. Один забальзамировал голову и вернул ей сознание. Но не осталось того, что могло плакать, смеяться, бояться или любить.

Джинни услышала, как застучали зубы Фьялара. Потом гном взял себя в руки, проскакал вперед и поклонился, подметя бородой пол. И произнес приветствие на старонорвежском.

Голова разлепила губы. Между ними показался иссохшийся язык. Мимир молвил несколько гортанных, тяжелых фраз. Говорил он со странным шипением. Джинни даже не стала гадать, как он вообще может разговаривать без горла и без легких. Меч же разговаривал.

Джинни не стала изучать древнее наречие. За время работы она использовала много терминов из старонорвежского, которые, как она надеялась, знал и Мимир. Ведьма вынула из кармана магический кристалл, который мог работать переводчиком. Она взмахнула над камнем палочкой и произнесла активирующее заклятие.

Кристалл полыхнул светом. Голова прошипела:

— Я знаю твой язык. Убери свою игрушку.

Она повиновалась.

— Честь и слава, Мудрейший, — на удивление твердым голосом произнесла Джинни. — Я Вирджиния Грейлок-Матучек, ведьма. Я прошла сквозь время и пространства, чтобы испросить твоей помощи.

От более напыщенного стиля она решила отказаться. Мимир запросто мог понять всю его фальшь и обидеться. Кто его знает, вдруг наложит заклятие немоты? Она расскажет только голую правду!

Голую… Пикантная мысль. Джинни едва сдержала хихиканье. Но зачем бестелесной голове мысленно ее раздевать? Хотя кто ее знает?

— Значит, ты не из Девяти миров. Я знаю, чувствую, слышу, — прошипел Мимир. — Ты что, думаешь, я — простой труп, которого можно поднимать, когда тебе вздумается, и расспрашивать?

— Нет-нет-нет! — воскликнул Фьялар. — Вы вовсе не простой, сэр!

Джинни ткнула гнома в бок.

— Конечно, нет, милорд, — сказала она. — Мои друзья и близкие в большой беде. Вражеские колдуны задали нам загадку, которую никто в мире не может разрешить. Если мы не отыщем ответа, вся наша работа пойдет прахом. А мы собираемся сражаться со злыми троллями. Зная, что с вами советуется сам Один, я решила довериться вам. В нашей стране все помнят и чтят имя Мимира и его доброту… гм, и мудрость.

— Гм-м, — голова повела глазами. — С тобой птица Одина.

— И дары, сэр, как и положено гостям.

Джинни слегка выделила слово „гостям“, чтобы напомнить Мимиру о священном долге гостеприимства.

— Возможно, они вам пригодятся, — сказала Джинни, снимая рюкзак и доставая подарки.

Выбирала она их придирчиво. Золота здесь и так полно. Оружие и одежды голове ни к чему. Что тогда? Зуни вырезали из минералов и полудрагоценных камней красивые фигурки — людей, животных. Хотя это были местные фетиши, они часто выставлялись на продажу. Джинни прихватила несколько вещичек гагатового быка, пенковую овцу, оленя из доломита, рыбку из черного мрамора, гадюку из змеевика… И выставила подарки на камень перед головой.

Мимир оглядел дары.

— Да, чудесная работа, — признал он. — И действительно заграничная. Я поразвлекаюсь, разглядывая их. Но ты должна мне рассказать о них побольше.

— С радостью, милорд, после вашего мудрого совета.

Наконец мертвая голова выказала хоть какие-то чувства. По крайней мере, она подняла брови.

— Совет? Какой еще совет? То, что ты принесла, обязывает меня выпроводить вас живыми после того, как вы утолите мое любопытство. И все.

Джинни не стала спрашивать, как же он может им повредить.

— Ваша мудрость простирается дальше ветвей Иггдрасиля, — поспешно промолвила она. — И я уверена, что загадка вас заинтересует. В нашем мире никто не может ее решить, ни один смертный человек. Я пришла потому, что знала — Мимиру это по силам!

Голова задумалась. Наступила тишина, нарушаемая только сопением Фьялара. Впервые Джинни видела испуганного гнома. Если он чует больше ее, ведьмы, какими же силами может владеть Мимир?

— Так, — проворчала голова, — пришла ты издалека. Задача для меня новая и неизвестная. Никто, кроме Одина, не отваживается спускаться сюда. Это тоже кое-что да значит. Должен признаться, что сидеть тут одному так скучно… Ладно. Садись и расскажи, в чем дело. Может, я смогу тебе помочь.

Джинни едва не заплясала от радости.

— Спасибо, милорд!

— Естественно, — ответил Мимир. — Ты же заплатишь за совет.

Фьялар застонал. Эдгар встопорщил перья. У Джинни мороз пошел по коже.

— Заплатить? — прошептала она. — И что за цена?

— Глаз.

Джинни содрогнулась.

— Нет! Вы… вы, наверное, шутите, милорд.

„Вряд ли, — пронеслось у нее в голове, — он потерял чувство юмора вместе с телом“. И добавила:

— Разве достойно, милорд, заламывать цену за доблесть?

— Один заплатил. С тебя я не могу взять меньше.

— Адвокат! — каркнул Эдгар.

Цена была слишком высока. Хотя Джинни чувствовала, что спорить бесполезно.

— Его глаз лежит в источнике мудрости. Каждый день я пью из него.

„Интересно, как?“ — мрачно подумала ведьма. И представила себе, как голова катится вниз и хлебает, выпучив глаза… И каким же образом Мимир отличает день от ночи?